Дэвид Гоулмон - Первозданные

Отойдя от окна, старая местная жительница прошла в заднюю комнату возле кухни. Там стояла древняя конторка с открывающейся крышкой, в которой хранились все финансовые документы магазина, а наверху красовался большой радиоприемник. Бабушка Марлы взяла старомодный микрофон и нажала на кнопку вызова.

– Чарли, есть кто на связи? – спросила она в микрофон и стала ждать.

– КККП[56], Утес Джексона, – раздался ответ из громкоговорителя на стене.

– Чарли Кемп, это ты?

– Хелена, как делишки в поселке?

– Чарли, похоже, нам здесь понадобятся несколько твоих полицейских. У нас посетители, и я не думаю, что они явились сюда, чтобы порыбачить.

Глава 7

Линн наблюдала, как четыре больших «Зодиака» вытащили на каменистый берег реки. Удивительно, как они смогли забраться так далеко, покинув лагерь уже после заката, когда солнце и река слились в один большой извивающийся и крутящийся аттракцион «Американские горки».

Когда мужчины вывалились из большого резинового судна и моторы «Эвенруд» мощностью в двести лошадиных сил были заглушены, Симпсон осознала, какая тишина царит в здешних лесах. Шум стремительного Стикина отчасти заглушал гомон людей, выгружавших снаряжение, но она поняла: когда все будет сказано и сделано, в здешней глуши любой звук станет слышен на мили вокруг.

Девушка встала на корме лодки, и Дмитрий Сагли схватил ее за запястье. В другой руке он держал охотничье ружье «Ремингтон-306» с телескопическим прицелом с двенадцатикратным увеличением. Он мимолетно встретился взглядом с Линн, быстро огляделся по сторонам, рассматривая окрестности возле места высадки, а потом снова повернулся к девушке. При свете поднимающейся луны его глаза казались серебряными.

– Я не буду приставлять к вам охрану. Сунуться сюда никто не сможет, а если вы попытаетесь бежать, то лишь приблизите свою кончину. Поэтому, когда мы разобьем лагерь, подумайте о том, что я сказал. В нашей компании у вас может быть крошечная возможность выжить, но против голодного медведя или стаи волков не будет ни единого шанса.

Сагли выпустил ее руку и пошел туда, где облюбовал место для лагеря – сразу за ближайшими деревьями.

– Мы подождем, когда к нам присоединится мой партнер с последними двумя лодками, – бросил он через плечо. – Пробудем здесь не меньше двенадцати часов, так что воспользуйтесь этим временем и отдохните… Для вас это будет последняя возможность отдохнуть, прежде чем мы двинемся к месту назначения.

Линн потерла запястье и огляделась. Только теперь она поняла, что Деоновича и нескольких его наемников нигде не видно. Она вообще не видела Григория с тех пор, как они покинули рыбацкий поселок.

Девушка вылезла из «Зодиака» и зашагала по берегу вдоль реки. Посмотрев на древние и очень зловещие деревья, которые росли вдоль Стикина, она задрожала. Ей и раньше приходилось бывать в глухих местах, но она не помнила, чтобы когда-нибудь у нее появлялось ощущение, будто от цивилизации ее отделяет целый мир. Глядя в небо, Симпсон могла поклясться, что видит каждую звездочку мироздания в той россыпи, что мерцала и переливалась над ее головой. Она как будто смотрела на приближение светящейся приливной волны, внезапно ринувшейся на берег.

Люди быстро и умело поставили большие пятиместные палатки. Линн заметила, что во время работы они не сняли висящие через плечо автоматические винтовки и все время приглядывали за рекой, а еще наблюдали за линией деревьев, надежно укрывших маленький лагерь.

Когда последний палаточный шест был поставлен и веревки туго натянуты, девушка увидела среди сложенного у палаток снаряжения несколько ящиков боеприпасов большого калибра. К чему готовились эти люди? К тому, что нагрянет канадская конная полиция? Или к чему-то другому?

– Львы, и тигры, и медведи – ну и ну, – нервно сказала она себе под нос, пытаясь отвлечься от боли в руке.

Два часа спустя Линн вручили жестяную миску с густой тушеной говядиной, которая чуть ли не переваливалась через край. Девушка поняла, что почти умирает с голоду, и жадно набросилась на еду, а русские наемники с улыбками наблюдали за ней, покачивая головами.

После того как она наелась, ей показали маленькую двухместную палатку и сказали, что там она будет спать. Не доверяя мужчинам, в компании которых она очутилась, Симпсон потихоньку затащила с собой в палатку небольшую сломанную ветку. В палатке она нашла электрическую лампу и, включив ее, увидела новенький спальный мешок, большую бутылку питьевой воды, а рядом с бутылкой – три болеутоляющие таблетки.

Линн положила ветку на колено и, морщась, попыталась ее сломать. Ветка с листьями была слишком свежей и поначалу не поддавалась, но девушка удвоила усилия и была вознаграждена тем, что ее импровизированное «оружие» все-таки хрустнуло. Правда, сломалась ветка не до конца, но пленница видела – теперь доломать ее будет несложно. Она наклонилась и крутила ветку до тех пор, пока не увеличила надлом, а после потянула ее за концы в разные стороны. В результате в руках у девушки оказались две палки, одна – с более острым концом.

Симпсон улыбнулась и отбросила тупой кусок ветки, оставив себе небольшой заостренный «дротик». Для пробы она сделала им несколько колющих движений. По крайней мере, она сумеет выбить кому-нибудь глаз, если на нее нападут в этом уединенном обиталище из нейлона.

Вооружившись таким образом, девушка сняла куртку: снаружи было достаточно тепло, чтобы провести ночь относительно удобно. Линн легла в спальный мешок, проглотила три болеутоляющих таблетки и стала прислушиваться к отрывистым смешкам людей за стенками палатки. Можно было подумать, что эти ублюдки явились сюда на каникулы. Пленница покачала головой и закрыла глаза.

Спустя час ее разбудил странный звук, какого она никогда еще не слышала во время своих прежних вылазок на природу. Похоже, шумели в нескольких милях отсюда. Линн уселась и по доносящимся снаружи голосам поняла, что мужчины расстегнули клапаны своих палаток и вышли, тоже задаваясь вопросом, что же это такое. Она не понимала русского языка, но было ясно, что непонятные звуки обеспокоили людей.

Девушка встала, осторожно подобралась к выходу из палатки и медленно расстегнула клапан.

Мужчины стояли вокруг полупогасшего костра, и при его неярком мерцании было видно, что они смотрят на север, туда, где Стикин делает крутой поворот. Симпсон наклонила голову к плечу, прислушиваясь, но тут на мужчин цыкнул Дмитрий Сагли, который появился из большой, хорошо оснащенной палатки. Он был голым по пояс, но держал наготове «306-й» и даже передернул затвор, досылая патрон в ствол.

Шум стал тише, но потом снова усилился. Казалось, будто несколько человек колотят большими палками по стволам деревьев. Звук эхом отдавался по долине Стикина, принося холодную дрожь, – еще никогда Линн не испытывала подобного чувства.

Так же внезапно, как и начался, странный стук прекратился, и темный мир вокруг снова затих. Мисс Симпсон увидела, как Сагли опустил оружие и жестами велел одним наемникам вернуться досыпать в палатки, а другим – снова занять сторожевые посты. Потом он посмотрел вверх, на верхушки гигантских деревьев, которые покачивались под поднявшимся ветром. Забросив ружье за спину, русский повернулся и увидел Линн, выглядывающую из расстегнутой палатки. Дмитрий улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. Знал ли он что-нибудь о странных звуках и просто не желал ничего объяснять? Или шум застал его врасплох так же, как остальных, в том числе саму Линн?

– Это просто бобры шлепают хвостами по воде, – бросил русский, проходя мимо нее.

Девушка решилась отпустить храбрую реплику из хлипкого укрытия своего тонкого нейлонового форта:

– Похоже, вы выдаете желаемое за действительное.

Дмитрий приостановился и повернулся к ней:

– Какое это имеет значение? Кто бы там ни был, ему будет крышка, если он бросит вызов нашей команде… А теперь ступайте спать, завтра у вас будет трудный день.

Линн наблюдала, как Сагли исчез в своей палатке и погасил свет. Начав застегивать клапан, она снова посмотрела в темноту.

– Черта с два там бобры! – сказала девушка и слегка задрожала.

Вокруг лагеря снова стало тихо. Да, русские поняли: кто-то объявил о том, что они появились в долине Стикин. Но это мало что изменило. Просто те немногие, кто остался на страже, теперь прислушивались внимательней, чем прежде. Большинство ветеранов опустошенной войной Чечни и других горячих точек чувствовали себя так, будто снова очутились на вражеской территории. Все органы чувств, от которых зависело их выживание, обострились. Люди Сагли поняли, как понимают все старые солдаты, что за ними следят.