Дэвид Гоулмон - Первозданные
Двери лифта открылись в полутемный и изогнутый коридор, и тяжелый ритм песни шестидесятых «I was so much older then, I’m younger than that now»[50] в исполнении «The Byrds»[51] ударил людей по ушам. Найлз улыбнулся и покачал головой.
– Вы двое подождите тут. Обещаю не сбегать через самые глубокие катакомбы комплекса, – сказал он, жестом веля двум охранникам остаться.
– Неповиновение приказам? – спросила Сара.
– Ну, кое-какие объекты службе безопасности видеть необязательно, и лаборатория Чарли – один из них, – отозвался ее босс.
Песня становилась все громче, в коридоре появился какой-то новый запах. Сара посмотрела на Уилла, который, улыбнувшись, притворно нахмурился. Подойдя к стальной двери, защищавшей владения отдела криптозоологии, Найлз повернулся к Саре и Менденхоллу:
– Я знаю, что вы работаете на Джека, но отдаю вам прямой приказ: что бы вы ни увидели, с чем бы тут ни встретились – все это строго конфиденциально, лейтенанты, понятно?
– А я ничего и не вижу, доктор Комптон, – ответил Уилл.
Найлз продолжал глядеть на него в упор.
– И совсем ничего не чую, – закончил молодой человек.
Сара улыбнулась, видя вставшую перед Менденхоллом дилемму.
– Очень хорошо, – сказал наконец директор и открыл дверь.
Чарльз Хиндершот Элленшоу Третий сидел за лабораторным столом, рассматривая череп животного, жившего не меньше тысячи лет назад. Ходили слухи, что птица додо, которую раньше считали вымершей, жива и здорова и обитает в глухих лесных местах северной Германии[52]. Чарли был заинтригован и хотел помочь выяснить, так это или не так. Однако все полевые экспедиции были приостановлены по распоряжению Найлза, что сделало поездку в Европу невозможной, и это очень злило профессора.
– Чарли! – завопил с порога Комптон.
Элленшоу поднял голову. У него была буйная грива белых волос, торчавших во все стороны, а воздвигнутые на лоб очки играли роль головной повязки, мешавшей этим длинным волосам падать на лицо. Пятидесятивосьмилетний профессор оглянулся и, не увидев ничего из ряда вон выходящего, вернулся к исследованию останков додо.
Директор расстроенно подошел к стереосистеме у ближней стены и выключил «The Byrds». Элленшоу чуть не свалился с высокого кресла. Он дико осмотрелся по сторонам и только теперь заметил Комптона и остальных: посетители глядели на профессора при голубоватом сиянии большой световой установки, укрепленной на потолке.
– А, Найлз, Сара, какой сюрприз! – сказал профессор, переводя взгляд с Комптона на Макинтайр. Потом он разглядел Уилла. – И лейтенант Менденхолл, – добавил Чарли сквозь зубы и быстро помахал рукой, разгоняя остатки дыма над головой.
– Профессор, – сказал Менденхолл, которому захотелось рассмеяться при виде того, как Элленшоу пытается скрыть свои незаконные действия.
– Мисс Макинтайр, ходили слухи, будто вы и этот лейтенант э-э… в бегах.
– Так и есть, Чарли. Как поживаете? – спросила Сара.
Улыбка ее стала шире. Теперь она понимала, почему Найлз настаивал на том, чтобы охранники, коллеги Уилла по отделу безопасности, их не сопровождали.
– Вот что, Чарли, полковник Коллинз прислал этих двоих, чтобы кое-что у тебя разузнать, – сообщил Комптон.
– Профессор, мне нужно, чтобы вы хорошенько подумали после того, как я задам вопрос, – сказала Сара. – И вспомнили все, что можете, ладно?
– Разумеется, я сделаю, что смогу.
– Профессор, где вы были летом тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года?
Макинтайр увидела, как взгляд Элленшоу стал отрешенным. Он повернулся к Найлзу, и в памяти его всплыло воспоминание о другой старой песне – «Incense and Peppermints».
– Лето тысяча девятьсот шестьдесят восьмого, – проговорил Чарли и замолчал.
– Доктор, вы были в Канаде? – поторопила его Сара.
Элленшоу посмотрел на нее и Менденхолла и улыбнулся.
– Мы все искали возможность улизнуть из Стэнфорда и переждать тогдашние беспокойные времена. Летняя практика для изучения индейцев тлинкитов северной страны… Индейцы жили по берегам Стикина, это река в…
– Мы знаем, профессор, продолжайте, пожалуйста, – Макинтайр уже едва не прыгала от нетерпения.
– Мы думали, нам предстоит заниматься исследованиями лишь днем, а ночи будут сплошной пирушкой… Ну, знаете, хотелось забыть про войну и протесты, про теракты… А еще это был настоящий шанс проделать значительную антропологическую работу.
– Расскажите, что там случилось, Чарли. – Найлз вгляделся в глаза старого друга. В голубоватом свете профессор выглядел еще бледнее обычного, и Комптон видел, что он вспоминает о вещах, которые предпочел бы не помнить. Чарльз медленно опустился в кресло и слегка улыбнулся директору:
– Простите.
Он опустил взгляд на свои руки.
– Время поджимает, Чарли, – снова поторопил его Комптон.
– То лето было засушливым, все животные спускались из нагорий к северу от Стикина в поисках воды, – стал рассказывать ученый. – Однажды ночью, когда мы сидели у лагерного костра и рассказывали разные истории… Ну, и вообще хорошо проводили время… Из чащи вокруг лагеря раздались самые ужасные звуки. Можно было подумать, что там, в темноте, пятьдесят человек колотят по деревьям бейсбольными битами. Некоторые по-настоящему испугались, но я был заинтригован. Уж не так ли наши доисторические собратья общались друг с другом по ночам в стародавние времена? Однако оказалось, что я был единственным, кто счел это нарушение тишины интересным.
Сара и Уилл видели: чему бы ни стал Чарли свидетелем в то далекое лето, это до сих пор его не отпускало. И еще им стало ясно, что каждое из сказанных профессором слов – правда.
Элленшоу начал рассказ с описания маленькой вылазки вверх по реке Стикин вместе с проводником, Л.Т. Латтимером. Он рассказал, как они нашли пещеру, повозки и коллекцию лагерной утвари, а после поведал о встрече с животным, которое регулярно вторгалось в его сны с того далекого лета в Канаде. Завершил он историю описанием того, как уплыл вниз по той же самой реке и никогда больше не видел Латтимера.
– Что это были за животные? – спросил Менденхолл, когда рассказчик сделал паузу, чтобы вытереть лоб.
– А? – спросил Чарльз. Он и сам не осознал, что перестал говорить.
– Те твари в лесах? – спросил Уилл, не сводивший с него глаз.
– Не знаю. Назовите их как хотите – обезьяны, утраченное звено… – профессор обвел глазами собравшихся. – Бигфуты, сасквочи[53] – как угодно. Но, как ни назови, они там были.
Сара, Уилл и Найлз молчали. Чарли снова надел очки. Лейтенанты Менденхолл и Макинтайр смотрели на него широко раскрытыми глазами: они бы не отвели взглядов, даже если бы в большой лаборатории взорвалась бомба.
– Вы наткнулись на дневник, в котором была заявка Латтимера, так? – спросил Элленшоу Сару и Уилла.
Благодаря выдающемуся уму он понял причину их расспросов быстрее, чем они ожидали.
– Да, профессор, – ответила Сара, положила руку Чарли на плечо и улыбнулась. – Не могли бы вы точно показать на карте место, где вы с Латтимером нашли пещеру?
– О господи, нет! Для этого мне пришлось бы туда вернуться. Я не могу просто взять и показать.
– Вы должны попытаться, Чарли. Сестра Джека где-то там, и вы единственный, кто тоже там был.
– Вы знаете, что после того лета я бросил заниматься антропологией?
– Я этого не знал, Чарли, – ответил Найлз.
Он видел, что Элленшоу собирается во что бы то ни стало сказать то, что должен сказать.
– Да, это животное преследовало меня тридцать один год. Но я всегда отказывался дать себе шанс исследовать его. Я знал, что оно существует и что если я попытаюсь снова его отыскать, то привлеку внимание к виду, который, похоже, очень хорошо себя чувствует и без нас. Кроме того, тот тип, Латтимер, дьявольски меня испугал, он явно был сумасшедшим.
– Чарли, нам нужно знать, где пещера, – настаивал Комптон.
Элленшоу встал и покачал головой:
– Мне нужно отправиться с вами. Я должен это сделать и ради сестры полковника, и ради себя самого. Ради себя, – почти умоляюще повторил он.
Сара перевела взгляд с Элленшоу на обеспокоенного директора. Тот сделал глубокий вдох, видя надежду в глазах профессора.
– Хорошо, Чарли. Но самое главное – сестра Джека. Если сможете, найдите своего бигфута, но сперва помогите полковнику.
Ученый кивнул и с благодарностью перевел взгляд с Комптона на Сару, потом – на Менденхолла.
– Спасибо вам.
Уилл мгновение смотрел на профессора, а после, отвернувшись, пробормотал:
– Отлично! Сперва русские убийцы, а теперь очередной миф, который час назад просто не мог существовать. И все это, вместе взятое, будет пытаться откусить мне задницу…
Сара, кивая, потрепала Менденхолла по спине.
