Стюарт Мур - Первый Мститель. Гражданская война

– Я понимаю, – она подошла к нему. – Послушай. У меня назначена встреча в…

– Нет, нет, нет! Я не хочу знать. Я не собираюсь вставать ни на одну из сторон. Насколько я могу судить, Капитан точно так же виноват в случившемся, как и Тони.

Сью нахмурилась:

– О чём ты говоришь?

– Я хочу сказать, что регистрация – это неправильно, а я не могу поддерживать закон, в который я не верю.

– Как раз об этом я и…

– Я патриот, Сьюзи. Я по-прежнему люблю свою страну. Я не хочу воевать с правительством или позволить ему называть меня преступником. Так что, насколько я могу судить, остаётся только одно. Я уезжаю.

Она замолчала и отступила на шаг:

– Ясно.

– Думаю, во Францию. Пока всё это не закончится.

Он бросил взгляд на ночной столик, и его большие голубые глаза заволокло пеленой:

– О, посмотри-ка на это.

Вслед за ним она взглянула на модель ракеты, взяла её и передала ему. Они вместе любовались ей порядка минуты.

– Мы были первыми, – прошептала она.

– Да, – он повернулся к ней со странным выражением на лице. – Ты когда-нибудь обо всём этом жалеешь?

– О чём?

– Обо всём. О полёте, о суперсилах, о том, что была вместе с Умником везде – в космосе, в других измерениях, в Негативной Зоне… О сражениях, о приключениях – за тобой одно время охотились…

Сью нахмурилась:

– Бен…

– О том, что вышла за него замуж, остепенилась…

Она грустно улыбнулась:

– Не уверена, что можно назвать это словом «остепениться».

– Это не ответ.

Коммуникатор, лежавший на кровати, зажужжал, и Сью быстро его схватила. Бен удивлённо приподнял густую бровь:

– Давненько я уже таких не видел.

Она подняла палец, призывая его к тишине:

– Джонни?

Послышался голос её брата, прерываемый помехами:

– Ты меня слышишь, сестрёнка?

– Подожди минутку, Джонни, – она повернулась. – Бен…

– Мне пора, Сьюзи. Удачи.

– И тебе тоже, дурачина.

– Только окажи мне одну услугу, – очень серьёзно посмотрел на неё Бен. – Не суйся в Атлантиду.

– Сью? Я тебя почти не слышу.

– Джонни, подожди…

Но когда она повернулась, Бена уже не было.

В ближайшее время о Джонни ты тоже не услышишь. Я позабочусь о нём, как всегда.

Но я не могу взять с собой Франклина и Валерию туда, куда мы отправляемся. Поэтому я оставляю их тебе. И я умоляю, дорогой: пожалуйста, уделяй им побольше времени. Времени, которого в прошлом у тебя на них часто не хватало.

И ещё я бы не хотела, чтобы твои воспоминания обо мне были омрачены тем, сколько раз мы ссорились за последние несколько недель. Поэтому я рада, что вчера мы занимались любовью, и хочу, чтобы ты знал: это было восхитительно. Это всегда было восхитительно.

Я бы даже сказала, фантастически.

– Сью, мы годами не доставали эти коммуникаторы, где ты их только раскопала?

– Сейчас слишком рискованно использовать мобильные телефоны. Тони Старк подключается даже к спутникам, – она скривилась. – Но вряд ли кто-то, кроме нас, знает эту частоту.

– Ты всегда была самой умной в семье. По крайней мере, в нашей семье.

Снова затрещали помехи, потом смолкли.

– …Дальше?

– Где ты? Всё ещё у Марики?

– У Мартики. Да, я…

– Мартика. Даже не говори мне. Давай просто встретимся через полчаса – скажем, возле клуба Blazer. Вряд ли кто-то ожидает нас снова там увидеть.

– Сцена преступления! Мне нравится.

– Постарайся выглядеть незаметным, но не перебарщивай. Фальшивый нос и очки оставь дома.

– Ну, сестрёнка. Девушкам это нравится.

– Мне пора, Джонни. Скоро увидимся. Люблю тебя.

– Какая ты всё-таки девочка.

И коммуникатор умолк.

Сью снова повернулась к радионяне. «Надо пойти навестить детей, – подумала она. – В последний раз. На них это тяжело скажется». Но она понимала, что если сделает это, то не сможет уйти.

Она взяла модель ракеты, подбросила её в руке. Раздумывая, постояла над чемоданом, но потом повернулась и положила её обратно в ящик стола.

«Я вернусь, – подумала она. – Надеюсь».

Затем застегнула чемодан и стала невидимой.

Надеюсь, то, что я ухожу вот так, не выглядит как трусость. Я верю, что ты не думаешь, что я плохая жена или, того хуже, плохая мать.

Я делаю это из лучших побуждений. Я понимаю, что Тони Старк начал всё это с благородной целью, но нутром чую, что ни к чему хорошему это не приведёт.

Рид, ты самый умный из всех, кого я знаю. И я молюсь о том, чтобы ты со своим гениальным умом придумал решение, пока одни не убили других.

Люблю тебя, милый. Больше всего на свете.

Запомни это.

Глава 19

– ПИТЕР, говорю же тебе, я в порядке. Никто мне не угрожал, никто… Питер, куда мы, в конце концов, едем?

Питер Паркер сверился с картой в телефоне и наклонился к таксисту:

– Следующий поворот направо.

– Не то чтобы мне нравилась полиция у дома круглые сутки, – продолжала тётя Мэй, – но они ведут себя очень вежливо.

– Это не полиция, тётя Мэй, это агенты Щ.И.Т.а.

– Как скажешь, умник. Но это всё равно не объясняет, зачем мне понадобилось собирать вещи и уходить из дома тайком, – она взглянула в окно и презрительно скривилась. – И что мы делаем в Бруклине?

Водитель полуобернулся к Питеру:

– Этот квартал, сэр?

– Думаю, да. Притормозите.

Как и множество других районов Нью-Йорка, Форт-Грин был порядком облагорожен за последние годы. Ряды старых домов из бурого песчаника почистили, заново облицевали, и они представали перед горожанами во всём блеске XIX века.

– Питер…

– Подожди минутку, тётя Мэй, – он нахмурился и выглянул из окна. – Похоже, что следующий… Стойте!

Машина резко остановилась.

– Как скажете, – сказал водитель.

Тётя Мэй испуганно схватилась за плечо Питера. Он улыбнулся ей и аккуратно разжал её пальцы, затем открыл дверь и принялся внимательно разглядывать то, что увидел.

По всему кварталу тянулись обычные бетонные тротуары, обрамлённые стальными перилами. Но перед одним зданием тротуар был вымощен плиткой, что придавало ему элегантный и немного старинный вид. Везде росли садовые растения: за оградой, вдоль тротуара, вдоль ступенек, ведущих к главному входу. В квадратном окошке посреди тротуара рос молодой клён.

Он нахмурился и ещё раз проверил адрес. Всё правильно.

– Питер, – сказала тётя Мэй, мучаясь со своей сумкой, – разве я тебя не учила помогать леди с багажом?

Он легко поднял сумку, расплатился с таксистом и провел тётю Мэй вверх по лестнице, но всё это было словно в тумане. Его сердце громко стучало. Он понял, что это будет нелегко. Увидев дом, он ощутил себя так, словно попал в Зазеркалье.

«Возможно, её не окажется дома, – подумал Питер. – Но нет, лучше бы, чтобы она была».

Она открыла дверь в джинсах, заляпанных землёй и пятнами травы, рубашка была завязана на тонкой талии. Длинные рыжие волосы лежали в беспорядке, на лбу блестели капельки пота. В одной руке она держала садовую лопатку.

Её глаза расширились от удивления:

– О господи!

– Привет, Мэри-Джейн, – сказал Питер.

На протяжении нескольких неловких секунд они стояли, глядя друг на друга. В сознании Питера мелькнула мысль: «А что если она ткнёт меня лопаткой?»

Тётя Мэй обошла его с широко раскрытыми объятиями:

– Дорогая! Сколько лет, сколько зим!

Всё ещё шокированная, Мэри-Джейн обняла пожилую женщину, но при этом не сводила глаз с Питера.

– Я рада вас видеть, тётя Мэй, – медленно сказала Мэри-Джейн. – Почему бы вам не присесть и не выпить чаю? Мне кажется, нам с вашим племянником нужно поговорить.

ЗАДНИЙ ДВОР дома Мэри-Джейн впечатлял ещё больше, чем фасад. Широкое пространство всё было покрыто зеленью: кусты, кустики помидоров, ухоженные грядки с цветами. Неподалеку стоял вагончик с полукруглой стеклянной крышей – она превратила его в теплицу.

Питер поражённо огляделся:

– Мэри-Джейн, это просто потрясающе!

Она наклонилась и второпях утрамбовала ямку, которую до этого выкопала.

– Это место в значительной степени автономное, тигрёнок. Стены изолированы при помощи переработанной хлопчатобумажной ткани, у меня также есть солнечные батареи. Сад на крыше помогает сохранять тепло зимой, а ещё предотвращает сток токсичной воды. Я думаю о том, чтобы пробурить геотермальный источник, но для этого нужно много разрешений.

– Не пойми меня неправильно, Мэри-Джейн, но всё это так на тебя не похоже.