Фредрик Олссон - Конец цепи
В конце коридора путь им преградила современная железная дверь, перерезавшая поперек старый каменный коридор, и снова с электронным замком, чей датчик находился по соседству.
Но на этот раз красный светодиод отказался уступать место зеленому, когда Жанин прижала шайбу к приемному устройству, как много раз ранее на пути к террасе. Реакцией стал только протестующий щелчок. Как бы с сожалением сообщивший о наличии проблемы.
Она попробовала снова. То же самое. И снова. А когда она повернулась к Вильяму, он увидел ужас в ее глазах.
Внизу, в подвале Кейс чуть не пропустила помеченные красным цветом строчки, перемещавшиеся на экране компьютера перед ней.
Она приказала программе предупредить, как только ключ Уоткинс прикоснется к какому-нибудь замку, и, когда Жанин попыталась открыть дверь в коридоре, время, как обычно, высветилось на мониторе красным цветом и замигало, привлекая к себе внимание.
Но Кейс была увлечена бурной дискуссией с Франкеном.
Она не смогла больше сдерживаться.
Повторила давно известное всем, просто посетовала на нехватку камер, и все равно Франкен прорычал в ответ, что вряд ли стоило обсуждать подобные проблемы именно сейчас. А потом их обоих как прорвало, и они выплеснули друг на друга свое недовольство по поводу камер и всего другого, что не работало.
И как раз тогда строчки о действиях Жанин побежали по экрану.
Шаг за шагом, все ниже по списку в такт с тем, как информация о других замках и ключах отпирала их сверху.
Только когда до их исчезновения осталась какая-то секунда, Кейс повернулась и увидела красные строчки в самом низу. И внезапно ссора закончилась.
В качестве первой меры она предупредила охранников.
И только секунду спустя поняла, через какую дверь беглянка попыталась пройти.
И когда во второй раз связалась с охраной, слишком явные нотки ужаса пробивались в ее голосе.
* * *Когда первые звуки бегущих ног эхом отдались с другой стороны железной двери, невозможно было решить, как далеко они находятся. Единственное не вызывало сомнения: они принадлежали не одному человеку, и у Вильяма и Жанин осталось всего несколько секунд, прежде чем они окажутся лицом к лицу с теми же самыми охранниками, встречи с которыми им совсем недавно удалось избежать с огромным риском для жизни.
Они находились в запертом коридоре. За углом с другой его стороны пара дверей вела в маленькие лишенные окон комнаты, похожие как две капли воды. Пожалуй, старые склады, или тюремные камеры, или какие-то служебные помещения. В любом случае они представляли собой тупик, и не впервые побывавшая здесь Жанин прекрасно знала, что от них им не будет пользы.
Позади них находилось окно, путь назад в пустоту. А перед ними стальная дверь, отказывавшаяся пропускать их вперед. Ситуация выглядела безвыходной.
Вильям огляделся. Из трех плохих вариантов требовалось выбрать наилучший.
– Что в комнатах? – спросил он.
– Ничего, – сказала она.
– Можно их запереть изнутри?
На это она не смогла ответить.
Вильям не знал, на что надеялся, но они не могли просто оставаться на месте. Он схватил Жанин за руку, потянул дальше от запертой двери, быстрым шагом направился к железным дверям в холле.
Страх почти парализовал ее сейчас, топот ботинок приближался снаружи, и Жанин позволила ему взять командование на себя, вести ее, а сама тем временем не сводила со светодиодов взгляд. Скоро должен был загореться зеленый, охранники найдут их, и все ее завоевания последних месяцев оказались бы тогда потерянными.
Она выглядела уже примирившейся с судьбой, когда Вильям открыл первую дверь.
Втолкнул ее в комнату.
И в то самое мгновение, когда дверь закрылась за ними, светодиод поменял цвет.
* * *Когда Вильям позднее спрашивал себя, что, собственно, он надеялся найти с внутренней стороны, у него не было ответа. Пожалуй, он ни о чем особенно не задумывался. Но скорее всего, даже если какие-то мысли и крутились в его голове, они сразу поблекли в тени того, что случилось на самом деле.
Только толстое плексигласовое стекло помешало женщине схватиться за них.
Невидимым препятствием оно остановило ее руку на половине движения с таким шумом, что Вильям и Жанин отпрянули в сторону, развернулись и встретились с ее глазами, смотревшими на них с другой стороны прозрачных в сантиметр толщиной стен.
Ей могло быть за пятьдесят, но и гораздо меньше, это трудно было понять при мысли о том, в каком состоянии она находилась. Ее светло-серую кожу покрывали капельки пота, глаза были полузакрыты, но она явно прилагала максимум усилий, чтобы остаться в сознании, волосы слиплись у нее на лбу во влажную тонкую веревку.
Она лежала как бы в гробу из оргстекла, кувезе для взрослых посередине маленькой комнаты, освещенной тонкими и короткими люминесцентными лампами, словно кто-то положил ее спать в забытом террариуме.
Ее рука еще оставалась около стекла. Она едва дышала.
Но потом сила тяжести победила, и ее тонкие пальцы вернулись на матрас. Красный след на стекле остался единственным свидетельством ее попытки контакта, показывая, как рука скользила назад в положение, где она до этого безжизненно покоилась на пропитанной потом и испачканной кровавыми пятнами простыне.
– Дженифер.
Это сказала Жанин. Практически прошептала, но все равно в кромешной тишине ее реплика прозвучала столь же громко, как и удар по стеклу нескольку секунд назад, и Вильям повернулся и посмотрел на Жанин. Она стояла, приклеившись взглядом к аквариуму перед ними. Но не произнесла больше ни слова. Только покачала головой, будто отказывалась верить тому, что видела.
И тишина жутко затянулась, пока женщина, которую по-прежнему звали Дженифер, но которой явно не долго оставалось носить это имя, не заставила себя повернуть голову и не встретилась глазами с Жанин.
– Беги, – сказала она, что стоило ей огромного напряжения. Она практически не говорила. Просто шевелила губами и выдохнула единственное слово с огромным трудом.
– Что они сделали с тобой?
Женщина закрыла глаза. Ей осталось немного.
– Беги, – сказала она снова, а потом: – Сейчас.
Она произнесла это с опущенными веками. Не шевелясь.
– Дженифер? – позвала Жанин. Но не последовало никакого ответа. – Дженифер!
Ничего не случилось.
Дженифер не открыла глаза.
Даже когда Жанин принялась стучать по стеклу, все громче и громче. И даже когда она стиснула зубы, чтобы не разрыдаться, и отвернулась, только бы не видеть больше ненавистного стекла.
И даже секунду спустя, когда дверь в коридор открылась от удара. Щепки от ее коробки закружились вокруг них, и они оказались в окружении восьми мужчин, старавшихся держаться от пленников на приличном расстоянии. Все в белых респираторах и в одноразовых перчатках, они сжимали автоматы и кричали, приказывая им стоять абсолютно неподвижно.
Бегство закончилось.
Вильям и Жанин точно выполнили приказ. Сделали, как им сказали. Не двигались, в то время как бравые парни осыпали их вопросами. Где они были? Какими путями шли? Что видели и трогали? И все это встревоженными, немного испуганными голосами. И каждый раз, когда они начинали шевелиться или смотрели друг на друга, стволы автоматов поднимались в их сторону и напоминали им, что малейшая попытка сопротивления закончится очень плохо.
Потом наконец охранники попятились из комнаты, по-прежнему направляя оружие на двух пленников. Держа все ту же дистанцию. Кивками приказали им выйти наружу и идти по коридору назад, в том же направлении, откуда они пришли.
И они беспрекословно сделали то, что им сказали.
Оставили комнату.
И медленно начали удаляться от нее.
Тяжелая дверь с разбитой коробкой с шумом закрылась за ними.
А женщина в стеклянном саркофаге, которую звали Дженифер Уоткинс, давно перестала дышать.
12
Если бы Франкен сфокусировал взгляд, он увидел бы свое лицо, отражавшееся в стекле перед ним. Увидел бы беспокойство в собственном взгляде, морщины вокруг рта, всегда становившиеся глубже, как только новые волнения обрушивались на него: борозды, расходящиеся в стороны по уже покрытому трещинами пейзажу, под прямым углом от его плотно сжатых губ.
Но у Франкена хватало о чем думать помимо собственной внешности. И он сконцентрировался на гораздо большем расстоянии, по другую сторону защитного стекла, в большой даже чересчур хорошо освещенной комнате.
Прозрачная перегородка была больше сантиметра толщиной, далее шло пространство с абсолютным вакуумом, а после него еще одна перегородка из такого же толстого особо прочного стекла, как и первая. Сделанные таким образом окна могли противостоять чему угодно. При их изготовлении использовали то же самое кварцевое стекло, что и в космических челноках, а все перемещения происходили через атмосферный шлюз, также специально заказанный у одного из поставщиков НАСА. И все равно, подумал он, им не удалось сохранить все внутри.
