Диана Гэблдон - Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы
– Да? – медленно произнес он. – А почему?..
– Мама! – раздался страдальческий крик от дверей: маленький Джейми вырвался из рук солдата, который пытался его задержать и бросился к матери. – Мама, ребенок умер? Нет, нет!
Джейми в слезах уткнулся лицом в одеяло. Одновременно с ним новорожденный Эуон, словно пытаясь опровергнуть сказанное, напомнил о своем существовании: чувствительно пнул дядюшку ногами под ребра и что-то забурчал (к счастью, эти звуки оказались не слышны за рыданиями его старшего брата).
Дженни пыталась утешить сына, повитуха безуспешно пробовала поднять на ноги Джейми, который вцепился матери в рукав, английский капитан тщетно старался перекричать детские рыдания; помимо прочего, от топота солдатских сапог дом весь трясся. В уверенности, что красные мундиры станут дознаваться, где тело младенца, Джейми стал трясти ребенка, чтобы тот не вздумал заплакать, и еще сильнее прижал племянника к себе. Свободной рукой он взялся за рукоять кинжала; впрочем, он прекрасно понимал, что, если его найдут в шкафу, он не успеет перерезать себе горло.
Недовольный положением, в которое он попал, младенец кряхтел, и его кряхтение казалось дядюшке чуть ли не громче плача его старшего племянника. К счастью, дело обстояло иначе, и дому не грозил огонь, а его обитателям – гибель.
– Это вы виноваты!
Неожиданно маленький Джейми вскочил и, красный от гнева, бросился на капитана, словно бодливый теленок, опустив в пол покрытое слезами лицо.
– Это ты, ты убил моего братца, черт английский!
Англичанин, застигнутый этим внезапным нападением врасплох, испуганно заморгал и попятился.
– Нет, парень, ты ошибаешься. Я только пришел спросить…
– Черт поганый! Гад! A mhic an diabhoil!
Маленький Джейми, вне себя от горя, не останавливался, выкрикивая все известные ему бранные слова, и гэльские, и английские.
– Э-э! – громко произнес новорожденный прямо в ухо Джейми. – Э-э-э!
Это весьма напоминало начало полноценного крика. Перепуганный донельзя пленник шкафа смог только оторвать руку от кинжала и сунуть свой палец в мокрый рот, издававший разоблачительные звуки. Беззубые десны сжали палец с такой силой, что Джейми сам чуть не заорал.
– Пошел вон! Вон! Пошел вон, или я тебя убью! – кричал англичанину мальчишка, вышедший из себя от злости.
Капитан растерянно посмотрел на Дженни, словно надеялся, что лежащая женщина сможет остановить его бесстрашного маленького противника, но та лежала, закрыв глаза, как покойница.
– Я буду ждать отряд снаружи! – наконец крикнул англичанин и поспешил вниз, не забыв плотно закрыть за собой дверь.
Потерявший объект ненависти, маленький Джейми бросился на пол и истерически зарыдал.
Джейми-старший заметил через щель в шкафу, что миссис Иннес вопросительно уставилась на Дженни и уже раскрыла рот. Сама Дженни, страшно выпучив глаза, словно воскрешенный Лазарь, вскочила с постели и прижала к губам палец. Младенец яростно впился в палец и чуть ли не рычал, пытаясь добыть хоть каплю молока.
Затем, покачнувшись, бедная Дженни села на кровать (внизу все еще грохотали сапоги и слышались грубые голоса). Ее трясло от слабости, но она показала рукой на шкаф, где прятались ее мужчины.
Джейми собрался с духом и набрал воздуху в грудь. Нужно было рискнуть. Недовольный ребенок уже обслюнявил ему всю руку и в любую минуту мог разразиться громким криком.
Шатаясь, он, взмокший, выбрался из шкафа и передал младенца матери. Дженни мигом вытащила грудь и прижала мальчика к ней, будто могла так спасти от всех возможных бед. Начавшийся было крик оборвался и сменился яростным чмоканьем. Джейми неожиданно так и сел на пол, как подкошенный.
Маленький Джейми был так потрясен явлением дядюшки из шкафа, что застыл на полу с раскрытым ртом и выпученными глазами и лишь недоуменно смотрел то на мать, то на Джейми. Повитуха что-то быстро зашептала ему в ухо, присев рядом, однако заплаканный мальчик явно ничего не осознавал.
Когда по конскому топоту и командным крикам все поняли, что англичане покинули Лаллиброх, сытый Эуон уже спал на руках матери и довольно сопел. Джейми осторожно следил из окна, наблюдая за уходом врагов.
В комнате было тихо, слышалось лишь бульканье виски, которое наливала себе следующая особа, миссис Иннес. Маленький Джейми уселся рядом с Дженни, прижавшись к ее плечу. Та склонилась над младенцем и не поднимала лица, закрывшись своими черными волосами.
Джейми подошел к ней, тронул за плечо и испытал внезапное потрясение: казалось, мертвенный страх был для него чем-то обыденным, а тепло близкого человека – чуждым и странным.
– Я спрячусь в убежище священника, – тихо произнес он, – а когда наступит ночь, поднимусь на холм.
Дженни молча кивнула, так на него и не посмотрев. Джейми увидел, что в черных волосах виднелось куда больше седины.
– Наверное… лучше мне пока не появляться, – добавил он. – Пока все не утихнет.
Дженни вновь молча кивнула.
Глава 6
Искупление кровью
Джейми, как и сказал, потом не появлялся. Первые два месяца он вообще сидел в пещере и только иногда устраивал короткие ночные вылазки, чтобы добыть себе пищу охотой: с благословения короны патрули англичан, как и раньше, устраивали рейды из Комара по окрестностям. Днем они передвигались небольшими отрядами по восемь-десять человек, совали везде свои длинные носы, прибирали к рукам все, что плохо лежало, и изничтожали все, что не было им нужно.
Под холмом, где он прятался, испокон веков шла оленья тропа. Конечно, к пещере, из которой разило человечьим духом, мог сунуться только очень глупый олень, но при попутном ветре изгнанник, бывало, видел на тропе нескольких благородных оленей, а иногда находил неподалеку от входа в свое убежище свежий след.
Такие знаки казались ему полезными, так как показывали случайным путникам, что местность вокруг тропы безлюдна; впрочем, мало кто забирался в такую глушь.
Ветер дул от пещеры, и олени не ожидались. Джейми лежал возле лаза в пещеру, закамуфлированного утесником и рябиной. В хорошую погоду листва пропускала солнечный свет, которого хватало для чтения. Книг у Джейми было мало, однако кое-что Джаред умудрился тайком переправить ему из Франции вместе с подарками.
«Проливной дождь вынудил меня заняться другой работой, а именно проделать в моей новой загородке отверстие для слива воды, которая в противном случае затопила бы всю мою пещеру. Проведя там некоторое время и не дождавшись новых толчков землетрясения, я несколько успокоился, но для поддержания духа (в чем и вправду весьма нуждался) направился туда, где хранил свои скудные припасы, и выпил немного рому, что всегда делал экономно, ибо понимал: когда запас исчерпается, пополнить его будет нечем.
Дождь не прекращался всю ту ночь и большую часть следующего дня, так что высунуться наружу не представлялось возможным, однако благодаря обретенному спокойствию я смог предаться раздумьям…»[5]
Неожиданно зашумели листья, по странице пронеслась тень, и обострившимся чутьем Джейми мгновенно уловил, что ветер сменился, а неподалеку раздаются чьи-то голоса. Он моментально вскочил и, аккуратно спрятав книгу, схватил кинжал, подтянулся на выступе скалы и высунулся из незаметной снаружи щели, которую использовал как лаз.
На тропе внизу мелькали красные пятна и блестело что-то металлическое. «Вот черт!» – раздраженно подумал он. Случайно заплутавшего солдата он не особенно опасался: англичане были дурно одеты и плохо подготовлены для передвижения по бездорожью, даже по вересковой пустоши, что уж говорить о крутых холмах, целиком поросших ежевикой. Однако то, что патруль находится рядом, значило, что до темноты ему никак не выйти из пещеры – ни за водой, ни чтобы облегчиться. Машинально он покосился на кувшин: воды в нем оставалось на донышке.
Услышав снизу громкий крик, Джейми от неожиданности чуть не отпустил руки. Солдаты обступили тощего человечка, еле стоявшего на ногах из-за бочонка, взваленного на плечо. Эх, почему Фергюс решил принести ему бочонок свежего эля именно теперь! Ну и досада! Ведь эль оказался бы как нельзя вовремя: Джейми в рот не брал ничего подобного уже пару месяцев.
Ветер вновь переменился, поэтому до него долетали только отдельные слова, но похоже было, что Фергюс препирался с англичанами, при этом маша свободной рукой.
– Вот дурак-то! – тихо проворчал Джейми. – Отдай его им и удирай, глупый кутенок!
Какой-то солдат попробовал взяться за бочонок обеими руками, но парнишка быстро прыгнул назад, и англичанин остался с носом. Джейми расстроенно стукнул себя по лбу.
Разумеется, французик ни от кого не стал бы терпеть такого нахальства, а уж тем более от английского патруля, но такое поведение могло выйти ему боком.
Отскочив, тощий паренек стал прыжками двигаться по тропе, при этом он что-то кричал вслед противникам. Непонятно, что именно, но вряд ли очень вежливое.
