Евгений Некрасов - Большая книга ужасов – 61 (сборник)

– А знаешь, у меня давление упало. – Она взяла светскую ноту и даже нацелилась присесть за стол. – Вчера ночью, как только… Я так рада, что ты жива! – Знахарка повисла у меня на шее и разрыдалась, как будто провожает сына в армию.

Ноздри царапнул кислый запах: да Тетьнюся перелечилась, похоже, своими волшебными настойками. Боялась, что убила меня. Из собственного дома, кажется, вчера ночью от страха убежала. И что мне ее теперь, утешать? Я стояла столбом, у меня на груди рыдала знахарка, а я думала, что даже чаю не могу ей предложить, потому что нету. Тетьнюся истолковала мое молчание по-своему: похоже, она решила, что рыдает недостаточно убедительно:

– Это я тебе сделала? Дай посмотрю… – Она стала разглядывать мои синяки, не переставая реветь. – Я так боялась, так боялась…

– А я и сейчас боюсь. Я умру в течение года. – Я сказала так спокойно, как сама от себя не ждала. Не понравился мне ее спектакль. Вчера она говорила совсем другое.

– Кто тебе сказал?! – В ее глазах мелькнул испуг, но, может быть, мне показалось? Знахарка смотрела на меня, и я видела обычную Тетьнюсю, свою Тетьнюсю, а не ту, что вчера. Бабульку, которая сводит родинки за продукты и угощает яблоками. Кстати, мое пятно в форме бабочки никуда не исчезло после вчерашнего.

– С чего ты взяла? Кто тебе сказал?

– Гугл. Ведьмы умеют превращаться в животных, например жаб. Если такую жабу убить, ведьма умирает в течение года.

– Слушай больше всякую нерусь! Кто тебе вообще сказал, что ты ведьма?

– Вы.

Тетьнюся ниже меня ростом. Она так и висела у меня на шее, изучая потихоньку синяки, а я наблюдала за ее лицом. Беседа зашла в тупик. Она знала, что я права. Знала, знала, ей было нечего мне возразить, но ужасно хотелось. А мне ужасно хотелось ей поверить.

– Ну это бабушка надвое сказала. Ты просто часть той силы…

– Что вечно хочет зла?

– Да, не смейся. Ты необязательно сама такая, просто хранитель, агент, коробочка! Была. Видишь, мне легче. Твоих, я слышала, завтра выписывают. Значит, та сила больше не с тобой…

– И как всякая ведьма, лишенная силы…

– Да нет же! Необязательно! Ведь то была не твоя сила, то была чужая сила. Когда силы не стало, убыло не от тебя! А от этого твоего монаха… – Последнее она пробубнила себе под нос и наконец-то отлипла от меня. – Ладно, ты своих завтра ждешь, готовься. У тебя не прибрано, я вижу.

– И заварки нет. – Мне все-таки было неудобно, что я ей чаю не предложила.

– Жди, готовься, не буду мешать. А с синяками завтра заходи! Я протирочку приготовлю, за пару дней как новенькая будешь! – Про синяки она уже кричала из прихожей.

Я не пошла провожать. И Наташке не перезвонила. Плюхнулась на диван и все думала про часть той силы, век бы ее не знать.

Мне опять снился Рыжий Ванька. В этот раз он жег телевизоры и мониторы, громко роняя их в огромный костер.

– Ничего не бойся! – вопил он радостно, разламывая об колено плоский телик. – Это глупо – бояться!

– Я умру?

– А как же?! Покажи мне того несчастного, который никогда не умрет! Покажи мне его! Я дам ему денег! Пусть купит себе крем от морщин!

– Я серьезно!

– Это очень серьезно! Только смелый может выбира-ать! – завопил Рыжий.

– Ну скажи нормально!

– Нормально! – с готовностью повторил Рыжий и пропал.

Глава XI. Утро

Утро ворвалось в мой сон и больно сдернуло меня с небес на землю. Кажется, я физически ощутила удар копчиком, вот какое это было утро. Ты можешь прятаться от нечисти, сама быть нечистью, можешь умирать тут сколько тебе угодно, но к приезду Драгоценного Костика ты обязана вычистить дом и купить заварки. Вчера я думала, что мне все можно. Ну хотя бы не махать полночи тяпкой, а посидеть подумать, пока не мешают. Заварки, понятно, тоже не купила, у нас ночных магазинов нет. А утром банально проспала. Утро ворвалось в мой сон топотом и криком:

– Ну и бардак ты тут развела! Приводила кого? – Тогда я почувствовала как будто пинок под зад, хотя лежала на спине. Села на кровати.

– Тетьнюсю, – отвечаю. – Точнее, она сама пришла. Я умру в течение года, а тебя волнует бардак.

Не думала, что это будет так просто: взять и сказать. И ведь сказала, и с любопытством уставилась на материно лицо. Мне казалось, что в зрачках вращаются курсоры, как на компьютере во время загрузки. Идет обработка данных…

– Что за глупости? От чего? Ты заболела? Тетьнюся тебе это сказала?

Я пожала плечами, а мать схватилась за телефон и, тыкая кнопки, убежала на кухню, как будто боялась, что я услышу. Тетьнюсе звонит. Ошибка в программе. Ожидаемой реакции сервера не последовало. Мне хана. Не пришло мне в голову, что мать может не поверить и спросить ту, кто знает правду, но нипочем не скажет ее. Даже мне, а ей – и подавно. Или Ванька из сна прав – и это все же неправда?

Они долго разговаривали. Я успела одеться, умыться, чтобы умереть красивой, поспорить с Костиком и оценить его румяную наглую физиономию (не видела, чтобы люди выздоравливали так быстро). Потом решила, что успею и в магазин сбегать, хоть за некупленную заварку не огребу. Сбегала. Заварила. Поставила на плиту Костикову кашу…

– А мама за тобой побежала. – Драгоценный Костик вошел и сразу полез в магазинный пакет. – Сказала: «Поймаю – убью!» Что ты тут без нас устроила? – Он достал печенье и грыз, поглядывая на меня, как на экран в кинотеатре. «Чем ты сегодня меня развлечешь, вечно виноватая нянька?»

– Отстань, упыренок, без тебя тошно. – Грубить Драгоценному Костику – смертный грех.

Но надо было видеть его лицо! Если бы с ним кофемолка заговорила, он удивился бы меньше. «Эта бытовая техника смеет открывать рот!» – читалось на его лице. Но вслух мой братец предсказуемо крикнул:

– Мама! – Благо та уже хлопнула входной дверью.

Шаги в коридоре были поспешные, и обувь кто-то не сменил, уж очень торопился сделать мне втык:

– Вижу, тебе было очень весело без нас.

– Врать не буду, не скучала.

– Вот как? И кто же подговорил тебя придумать такое? Отвечай!

– Я не придумываю. Ты кому веришь, вообще, мне или знахарке? Мне она тоже говорит, что ничего со мной не будет.

– А что с тобой будет-то, что?!

– Я умру в течение года, потому что два раза оказалась в ненужном месте в ненужное время.

– На раскопе что-то случилось? Ну не драматизируй, никто не стал бы везти студентов в опасное место. И уж точно отец бы тебя не взял…

– Ты не слушаешь! – Я уже готова была рассказать. Может, мать сообразит, что придумать такое мне слабо. Но она не захотела слушать.

– Погоди, а почему ты, когда приехала, ничего не сказала? Выдумываешь, да? Тетьнюся говорит, это у вас теперь игры такие: проверка предков на вшивость. Одна вон себе онкологию придумала, родинка у нее, видите ли, появилась не той формы…