Дэн Симмонс - Террор
– Да, капитан, – сказал старик. – Дело в том, что Джон Росс…
– Сэр Джон, – перебил Крозье.
– Конечно. Сэр Джон Росс тогда оказался в ситуации, очень похожей на нашу нынешнюю, сэр.
– Чепуха. «Виктори» затерло льдами у восточного побережья Бутии, Бридженс, именно там, куда нам хотелось бы добраться, коли у нас хватит времени и необходимых средств. В сотнях миль к востоку отсюда.
– Да, сэр, но на этой же широте, хотя благодаря полуострову Бутия «Виктори» не пришлось столкнуться с проклятым паковым льдом, постоянно идущим с северо-запада. Но они провели там три зимы, капитан. Джеймс Росс прошел с санным отрядом свыше шестисот миль на запад – через Бутию и замерзшее море до острова Кинг-Уильям, который находится всего в двадцати пяти милях к юго-востоку от нас, капитан. Он дал мысу название Виктори-Пойнт… тому самому мысу с каменной пирамидой, куда ходил бедный лейтенант Гор прошлым летом, до своей прискорбной гибели.
– По-вашему, я не знаю, что сэр Джеймс открыл остров Кинг-Уильям и дал название мысу Виктори-Пойнт? – осведомился Крозье звенящим от раздражения голосом. – В ходе той экспедиции он также открыл чертов северный магнитный полюс, Бридженс. Сэр Джеймс является… являлся… самым выдающимся полярным ходоком на длинные дистанции.
– Да, сэр, – сказал Бридженс.
При виде слабой улыбки, тронувшей губы вестового, Крозье захотелось его ударить. Капитан знал – знал еще до отплытия, – что старик всем известный содомит, по крайней мере на берегу. Крозье на дух не переносил содомитов.
– Я хочу сказать, капитан Крозье, что после трех зим во льдах, когда его люди болели цингой так тяжело, как будут болеть наши к лету, сэр Джон решил, что им не выбраться изо льдов и затопил «Виктори» на глубине десяти фатомов там, у восточного побережья Бутии, прямо к востоку от нас, и они направились на север, где капитан Парри оставил продовольственные припасы и шлюпки…
Крозье понял, что может повесить этого человека, но не может его заткнуть. Он молча смотрел на Бридженса и слушал.
– Как вы помните, капитан, Парри оставил припасы и шлюпки на Фьюри-бич. Росс проплыл на шлюпках вдоль берега на север, к мысу Кларенс, со скал которого открывался вид на проливы Барроу и Ланкастер, где они надеялись найти китобойные суда… но Ланкастер был скован льдом, сэр. Лето в тот год выдалось такое же холодное, какими были два наших последних лета и, возможно, будет следующее.
Крозье ждал. Впервые со времени своей январской смертельной болезни он мечтал о стаканчике виски.
– Они вернулись к Фьюри-бич и провели там четвертую зиму, капитан. Больные цингой люди находились при смерти. В июле следующего лета… в тысяча восемьсот тридцать третьем, через четыре года после того, как они вошли во льды там… они направились в шлюпках на север, а потом повернули на восток и уже прошли по проливу Ланкастер мимо бухты Адмиралтейства и бухты Нэви-Бод, когда утром двадцать пятого августа Джеймс Росс… сэр Джеймс… увидел вдали парусное судно. Они махали руками, кричали и запускали сигнальные ракеты. Корабль скрылся за горизонтом на востоке.
– Я помню, сэр Джеймс упоминал об этом случае, – сухо сказал Крозье.
– Да, капитан, нисколько в этом не сомневаюсь. – Бридженс снова улыбнулся своей слабой улыбкой, дико раздражавшей Крозье. – Но ветер стих, и люди гребли как сумасшедшие, сэр, и они все-таки нагнали китобойца. Это оказалась «Изабелла», капитан, – корабль, которым сэр Джон командовал в тысяча восемьсот восемнадцатом году… Сэр Джон, сэр Джеймс и команда «Виктори» провели четыре зимы во льдах на нашей широте, капитан, – продолжал Бридженс. – И у них умер только один человек – плотник Томас, страдавший расстройством пищеварения и предрасположенный к болезням.
– К чему вы ведете? – спросил Крозье бесцветным голосом.
Он знал, что за время его нахождения в должности начальника экспедиции они потеряли свыше дюжины человек.
– На Фьюри-бич по-прежнему остались продовольственные припасы и шлюпки, – сказал Бридженс. – И мне кажется, любая спасательная экспедиция, посланная за нами, оставит там еще несколько шлюпок и запас провианта. Адмиралтейство наверняка в первую очередь подумает о Фьюри-бич как о месте, где надлежит оставить провиант для нас и для следующих поисковых экспедиций. Такое решение предопределяется фактом спасения сэра Джона.
Крозье вздохнул:
– Вы способны предугадывать ход мыслей Адмиралтейства, Бридженс?
– Иногда – да, – сказал старик. – Такая способность выработалась у меня за несколько десятков лет. Когда имеешь дело с дураками, спустя какое-то время начинаешь понимать ход их мыслей.
– Вы свободны, вестовой Бридженс, – отрезал Крозье.
– Слушаюсь, сэр. Но прочитайте эти два тома, капитан. Сэр Джон все подробно описывает здесь. Как выжить во льдах. Как бороться с цингой. Как отыскать и привлечь к охоте эскимосских аборигенов. Как строить маленькие дома из снега…
– Вы свободны, вестовой!
– Слушаюсь, сэр.
Бридженс козырнул и повернулся к двери, но прежде подтолкнул два толстых тома поближе к Крозье.
Капитан сидел один в выстуженной кают-компании еще минут десять. Он прислушивался к топоту ног по трапу и верхней палубе: люди с «Эребуса» покидали корабль. Потом сверху донеслись прощальные крики офицеров «Террора», желавших своим товарищам счастливого пути. Затем наступила тишина, нарушаемая лишь приглушенным гулом голосов и стуком оловянных тарелок и кружек: матросы усаживались за ужин с порцией грога. Потом Крозье услышал треск талей: столы в кубрике поднимали обратно к бимсам. Он услышал, как его офицеры с топотом спускаются по трапу, вешают на крюки шинели и направляются в свою столовую. Сегодня за ужином они переговаривались оживленнее, чем за завтраком.
Наконец Крозье встал – с трудом двигая окоченевшими от холода и болезненно ноющими ногами, – взял со стола два увесистых тома и аккуратно поставил обратно на полку стеллажа, встроенного в кормовую переборку.
31
Гудсир
70°05′ северной широты, 98°23′ западной долготы
6 марта 1848 г.
Врач проснулся от криков и воплей.
С минуту он не мог сообразить, где находится, а потом вспомнил: в бывшей кают-компании сэра Джона, где ныне размещался лазарет «Эребуса». Все масляные лампы были погашены, и темноту рассеивал лишь свет, проникавший из коридора через открытую дверь. Гудсир заснул на свободной койке – на других койках спали семь тяжелых цинготных больных и один мужчина с камнями в почках. Последний был оглушен опиумом.
Гудсиру снилось, что его пациенты пронзительно кричат перед смертью. В его сне они умирали, потому что он не мог их спасти. Получивший образование анатома, Гудсир хуже трех других экспедиционных врачей, ныне покойных, разбирался в главном деле военно-морских врачей: прописывании таблеток, микстур, трав и пилюль. Доктор Педди однажды объяснил Гудсиру, что многие медицинские препараты бесполезны в случаях специфических болезней, поражающих моряков, и в основном служат лишь для интенсивного очищения желудка или кишечника, и чем сильнее слабительное, тем больше верят матросы в эффективность лечения. По утверждению покойного Педди, именно вера в медицинскую помощь помогает матросам исцелиться. В большинстве случаев, когда речь не идет о хирургическом вмешательстве, либо тело исцеляется само, либо пациент умирает.
Гудсиру снилось, что все они умирали – и пронзительно кричали перед смертью.
Но крики звучали наяву. Похоже, они доносились с нижней палубы.
Генри Ллойд, помощник Гудсира, вбежал в лазарет, с торчащим из-под свитеров подолом рубахи. Молодой человек держал в руке фонарь, и врач увидел, что тот в одних носках, без башмаков. Очевидно, он выскочил из подвесной койки и сразу бросился в лазарет.
– Что происходит? – прошептал Гудсир.
Доносящиеся снизу крики не разбудили больных.
– Капитан велел вам подойти к главному трапу, – сказал Ллойд. Он не попытался понизить голос, звенящий от ужаса.
– Тш-ш, – прошипел Гудсир. – Что случилось, Генри?
– Чудовище проникло на корабль, доктор! – выкрикнул Ллойд, стуча зубами. – Оно внизу! Оно убивает людей там!
– Присмотрите за больными, – распорядился Гудсир. – Сходите за мной, если кто-нибудь из них проснется и почувствует себя хуже. И подите наденьте башмаки и верхнюю одежду.
Врач двинулся по коридору к трапу, проталкиваясь через толпу мичманов и унтер-офицеров, которые высыпали из своих кают, на ходу натягивая одежду. Капитан Фицджеймс стоял с Левеконтом у открытого люка. Он сжимал в руке пистолет.
– Доктор, там внизу раненые. Вы пойдете с нами, когда мы спустимся за ними. Вам надо тепло одеться.
Гудсир молча кивнул.
Старший помощник Дево спустился по трапу с верхней палубы. У Гудсира на миг перехватило дыхание, когда на него накатила волна ледяного воздуха. Последнюю неделю бушевали сильные метели и стояли небывалые для весны морозы – порой снова доходящие до ста градусов. Врач не имел возможности проводить положенное время на «Терроре». По такой непогоде сообщения между двумя кораблями не было.
