Алексей Атеев - Тьма

Даша огляделась. Вдали маячила собака с высунутым вследствие жары языком. Чем бы заняться? Домой идти не хотелось. Родители не вызывали иных чувств, кроме как отвращения, и даже ненависти. Интересно, что делает отец? Хотя какое ей дело. И вообще, он ей больше не отец!

Размышляя подобным образом, Даша медленно брела вдоль выстроившихся по обеим сторонам высоких деревянных заборов, через которые на улицу свешивались ветви с гроздьями дозревающих яблок. Несмотря на морозную зиму и вопреки мрачным прогнозам, яблоки в этом году уродились на славу. Даша подпрыгнула, сорвала одно с едва начавшим розоветь глянцевым бочком и надкусила его. Яблоко оказалось жестким, словно деревянным, и необычайно кислым. Даша запустила яблоком в собаку, однако не попала. Животное никак не прореагировало на акт агрессии, только вяло вильнуло хвостом, то ли в знак симпатии, то ли в порядке осуждения.

«Почему не видно публики? – размышляла девушка. – Куда все делись?»

Она прислушалась. Откуда-то издалека еле слышно доносился неясный гул. Даша пошла в ту сторону. Гул понемногу усиливался, и девушка ускорила шаги. Вскоре уже можно было различить отдельные выкрики, однако слов пока что разобрать было невозможно. Тогда Даша вообще побежала и вскоре увидела хвост колонны.

«Опять праздник, – подумала девушка. – Что ни день, то гулянка. Интересно, куда это они на этот раз направляются?» – Она догнала последние ряды манифестации, которые состояли преимущественно из мальчишек.

– Далеко собрался? – спросила Даша у первого попавшегося пацана лет тринадцати, размахивавшего граблями.

– Куда все, туда и я, – сообщил паренек.

– А куда все?

– На кладбище.

Даша удивилась. Подобные проявления любви и заботы о погребенных в Верхнеоральске можно было наблюдать только в Родительский день, да и то не ежегодно. Но праздник поминовения давным-давно прошел.

– А что вы там делать собираетесь? – продолжала расспросы Даша.

– Ты, может, с луны свалилась? – не особенно любезно спросил пацан. – Не знаешь ничего.

– Ты полегче, – одернула малолетку девушка. – Оборзел совсем. Отвечай, когда старшая спрашивает.

– Тоже мне, старшая! – разозлился мальчишка. – Канай отсюда, дура, а то граблями тресну!

Даша тоже хотела обругать наглого пацана, но передумала, решив не связываться. Вместо этого она подозвала к себе совсем маленькую девчушку, неизвестно как затесавшуюся в мужскую компанию. Ребенок нес в руках игрушечную лейку.

– Зачем же все на кладбище направляются? – спросила она.

– На субботник, – сообщила девочка.

Это сообщение еще больше озадачило Дашу. Мысль о проведении субботника на кладбище казалась чем-то неслыханным.

– Кто же такое придумал?

– Новый…

– Кто, новый?

– Да не знаю я… Новый человек. Который в городе главный. Самый главный!

Даша краем уха слыхала, что ее мать стала первым лицом в Верхнеоральске.

– Это женщина? – спросила она.

– Нет, мужик. Молодой мужик, – отвечала девочка.

– А прежняя начальница где?

– На тачке сидит. Голая.

– Чего?! – не поверила Даша.

– Да, точно, точно, – заявил паренек с граблями, шагавший рядом. – Старую правительницу облили сгущенным молоком, раздели и теперь на тачке возят на потеху народу.

– Не может быть! – вскричала девушка.

– Пойди сама да посмотри.

– Где же она?!

– Там… – паренек неопределенно махнул рукой вперед.

И Даша рванулась в указанном направлении.

Когда толпа подошла к кладбищенскому забору, Иван оглянулся. Народ, вооруженный различными садовыми инструментами, весело перекликаясь и гомоня, рассыпался по полю. Рядом с Иваном шагали мамаша, Толик Картошкин и близнецы. На душе у Ивана было смутно. Давешний запал куда-то исчез, и он в первый раз попытался критически взглянуть на происходящее. С какой стати ввязался в дурацкую историю? Почему позволил так легко обвести себя вокруг пальца? На кой черт ему эта идиотская должность? Тоже, мэр выискался! Он – историк, кабинетный ученый… Никогда не вел общественную работу, не стремился занять руководящее место. И вот фактически помимо своей воли выбран главой этого занюханного городишки, который и можно отыскать далеко не на каждой карте. Нет, он откажется.

– Послушайте, Дарья Петровна, – обратился он к мамаше. – Я даже как-то не знаю, зачем согласился.

– С чем согласился? – строго спросила мамаша.

– Ну, это… – Иван смутился. – Главой вашим стать.

– Ага, рефлексируешь. Вот так всегда, – констатировала мамаша. – Слабоваты в коленках интеллигенты. Ты, парень, кончай свои антимонии. Народ тебя выбрал. Понимаешь, народ! А, как известно, глас народа – глас Божий. Так что, дал слово – держись, а не давши – крепись. Теперь ты наш. И курс правильный взял. Ты не тушуйся. Народ в случае чего поможет, а потеряешь нужное направление, укажет, куда двигаться. А эти интеллигентские колебания кончай!

– Но я… Но мне…

– И думать забудь. Пойдем-ка лучше посмотрим, что там на могилках делается. И табуретки отыщем. А то как же мы без табуреток.

– Какие табуретки? – удивился Иван.

– А те, на которые мы гроб ставили. Да и гроб… Он тоже еще пригодится. Второго в нем уже хороним, и все никак… не похороним.

– Вы думаете, покойник…

– Что с ним сталось, я не знаю. Да, по правде говоря, и знать не желаю. Если сейчас отыщем – похороним. А не отыщем… – мамаша развела руками. – На «нет» и суда нет. Ты, Толька, как считаешь?

– Конечно, – тут же подтвердил Картошкин и шмыгнул носом.

– А разве он, не… того? – удивился Славка.

– Да! – поддержал его Валька.

– Что «того»?! – резко спросила мамаша.

– Ну… Вознесся!

– Вы, ребята, неужто в этот бред поверили. Вознесся! Кто же его вознесет?! Он что, Иисус Христос?

– Да мы же сами видели!

– Что вы видели?! Молния в гроб попала, вот его и подбросило!

Картошкин в сомнении почесал затылок, но промолчал.

– Нет, тетка Дарья, ты чего-то не то говоришь, – не сдавался Славка. – Молния какая-то… Ну, была молния. Ну, стукнула… Но разве она могла удерживать его в воздухе столь долго? Тут без колдовства не обошлось!

– Я и наколдовала, – спокойно ответствовала мамаша. – Прочитала «Отче наш» задом наперед, вот он и воспарил. Нет, ребята, уж больно вы просты.

– Тогда скажи, может, и мертвецы из земли не поднимались?

– Что за чушь ты городишь! Вроде не пьешь последнее время, а такое несешь… Где они, эти мертвецы? Покажи мне их! Если они восстали из могил, то куда потом делись?

– Назад улеглись, – неуверенно предположил Валька.

– Ах, назад! Значит, и следы должны остаться. Земля свежая, кресты поваленные… Так пойдемте посмотрим.