Юрий Иванович - Земля в иллюминаторе (сборник)

– Так не хотелось уходить, но только что Андре позвонил его шеф и срочно вызывает на встречу. Он ждет его в порту.

– Какая жалость… – хозяйка смотрела на меня с сочувствием. – Что ж у вас за шеф такой? Совсем не дает отдохнуть – ведь поздно-то как!

В ответ мне ничего не оставалось делать, как только безутешно развести руками да скорбно закивать в знак согласия головой. Глядя на мои ужимки, Карлота не смогла сдержать улыбки:

– А Виктория обещала быть ровно через… – она взглянула на свои часы. – …Двадцать одну минуту.

– Ну, спасибо. Но дайте слово, что обязательно зайдете в ближайшие дни.

– Да я и сам думал к вам напроситься, – признался я. – Хотелось бы еще сфотографировать залив в лучах восходящего солнца.

– Вот и чудесно! – обрадовалась хозяйка. – Приходите завтра к утреннему чаю.

Мило распрощавшись, мы уселись в машину.

– Давай заедем на кемпинг, – предложил я, доставая телефон.

– Так ведь мама уже наверняка приехала, и нас ждут к ужину.

– Тем более! Мне надо переодеться. Не пойду же я знакомиться с мамой моей любимой девушки в таком мятом и несвежем виде! Да и гитару надо взять. Она мне придает больше солидности и уверенности.

– И побриться бы не мешало! – пристыдила Карлота.

– Да? – недоверчиво протянул я, проводя ладонью по скулам. – Вроде недавно брился… И к тому же сейчас в моде легкая небритость.

– Ну, знаешь ли! – в ее тоне сквозило презрение. – Никогда не понимала типов, которым лень бриться и они выглядят, как бездомные грязные псы. Но еще больше не понимаю тех, кто эти мохнатые хари сует на обложки журналов и в телепрограммы.

– Мохнатые?! – я смеялся от всей души. – Ну, ты даешь!

– А что, нет? – в том же духе продолжала Карлота. – Некоторые похожи даже на обезьян, которым выбрили лбы и немного вокруг глаз, а на остальное не хватило времени.

– Все! Хватит, я и так с тобой полностью согласен… – я пытался успокоиться и остановить смех, рвущийся из меня наружу. – Мне самому неприятно видеть себя не в форме. А с утра опаздывал в яхт-клуб и подумал, что побреюсь в обед. И видишь, как получилось? Все некогда!

– Это единственное, что тебя оправдывает, – улыбнулась она и добавила: – Так ты звонишь Пабло или нет?

– С тобой обо всем на свете забудешь! – посетовал я, вспоминая о зажатом в руке мобиле.

Мой друг уже находился в порту и интенсивно занимался поисками так нас интересующего капитана. Я ему подробно рассказал о наблюдениях Виктории и добавил свои комментарии:

– Насколько я понял, она видела мальчика вполне вменяемого. В отличие от меня там, на дороге, поздно вечером.

– Может, у него нечто вроде приступов? И учти – мальчик все-таки ел на кухне!

– Ну, на твои замечания можно нафантазировать сколько угодно. Самое существенное – я хотел бы его сам увидеть, и постараюсь это сделать во что бы то ни стало. Завтра с самого утра намереваюсь не пропустить ни одного движения в кухне Фергюссонов. Если, конечно, что-нибудь не выяснится раньше.

– Да, хотелось бы… – с надеждой в голосе сказал Пабло. – А вы сейчас куда направляетесь?

– На кемпинг. Переоденусь и к Карлоте, ужинать.

– Ну, ладно, смотри только, не забывай о диете! – посоветовал он. – И о телефоне. Пока!

Солнце уже село за противоположный берег залива, когда мы завершили наши дела и добрались до места назначения. Стало почти темно, но под ярким светом ламп во дворе за столом восседала шумная и веселая компания. Фернандо рассказывал, видимо, очередной анекдот и сам же и смеялся чуть ли не громче всех. Слева от него сидела стройная пожилая женщина с идеально уложенной прической и с легким, как раз в меру, макияжем. По тому, как она держала его под руку, я понял, что это и есть мама Карлоты. Напротив них сидели раскрасневшиеся от смеха Тереза, Мартин и Игнасио. А справа от хозяина сидела женщина, выглядевшая чуть старше всех находящихся за столом. Как я узнал впоследствии, она являлась мамой Мартина и, соответственно, сестрой Фернандо.

Заметивший нас первым Игнасио застучал пустым стаканом по столу:

– Вот и наша пропавшая часть молодежи появилась! А вина на столе-то нет!

– Так что же ты своего не принесешь попробовать? – язвительно спросил Фернандо, вставая. – Жадничаешь?

Все тоже встали и шумно с нами поздоровались. Я был представлен обеим женщинам, и те тут же стали изучать чуть ли не каждый сантиметр моего тела и каждую нитку на моей одежде. Под их пристальными взглядами я даже смутился, хоть в душе был рад, что привел себя в идеальный порядок. Мартин за это время принес два стула и поставил их с торцов стола. Приглашая меня присесть, он поинтересовался:

– Где же вы так долго пропадали?

– Ездили в гости к одним моим старым друзьям, – ответила Карлота за нас двоих. Увидев, что я не знаю, как и куда лучше поставить гитару, взяла у меня ее из рук и прислонила к заборчику.

– Не лишай нас возможности послушать хорошую песню, да еще в исполнении автора! – укорила ее Тереза.

– Автора вначале надо накормить! – возразила Карлота. – Возможно, тогда он нам и споет.

– Не ты ли говорила, что гранды искусства должны жить впроголодь, дабы к ним почаще заглядывала муза? – напомнил ей с улыбкой отец. – Тогда, мол, на пустой желудок они лучше творят.

– Это я говорила о маститых грандах, а начинающие нуждаются в усиленном питании. – Карлота насыпала в мою тарелку большую горку салата. – Им нужны силы для вдохновения.

– Ну, тогда конечно! – засуетился и Фернандо, подкладывая мне куски буженины и мясного рулета. – Надо есть нечто посущественнее, не только одну капусту! А то я так и не дождусь презентации обещанного тобой «Морского танго».

– Так ведь… – я чуть не поперхнулся салатом. – …Времени нет…

– Могу подтвердить, – заступился за меня Мартин и добавил с подтекстом: – Из всех отдыхающих он больше всех работает, – увидев мой настороженный взгляд и недоумение на лицах старших, пояснил: – Устроился даже подрабатывать инструктором по виндсерфингу.

– Уже выгнали! – успокоил я всех. – За порчу инвентаря.

– Если это можно назвать порчей! – засмеялась Карлота.

– Надо будет – купим новый… – начал я старую детскую считалку.

– …Лишь бы был не безголовый! – подхватили все дружно со смехом. Дальнейший ужин прошел в воспоминаниях о веселом детстве, истории из которого рассказывали все по очереди. Я уже и не помню, когда в последний раз так много смеялся. Даже живот заболел от постоянного напряжения.

Но в конце нашего застолья я сумел перевести разговор в нужное мне русло и как бы невзначай спросил у Мартина:

– Нашли баркас, который так всех заинтересовал?