Ким Харрисон - На несколько демонов больше

— Мне фокус не нужен, — выдохнул он, шевельнув мне волосы, — но ты его вытащила из забвения и теперь притягиваешь к себе беды. — Он сделал паузу, наклонился еще ближе. — Я могу тебе помочь.

Выдернутая из забытья, я подалась назад. Руки в перчатках взялись сильнее, и глаза его сурово смотрели, предупреждая, чтобы я не дергалась.

— Вряд ли ты еще долго сохранишь его в тайне, — предупредил он. — А ты недостаточно сильна, чтобы удержать его своими силами, если станет известно, что он у тебя. Что ты будешь тогда делать, глупышка?

— Не смей меня так называть… — Тут я похолодела, сложив все воедино. Он не хочет, чтобы кто-либо знал о том, что фокус у меня? Черт побери. Это он убивал вервольфов.

В панике, с вытаращенными глазами я рванула руку — но его пальцы сжались сильнее, до боли.

— Это ты убиваешь вервольфов, чтобы не вылезло наружу, что он у меня? — спросила я, неуклюже изображая танец. — Ты убил секретаршу мистера Рея и бухгалтера миссис Саронг, что бы их отпугнуть?

Ал закинул голову назад и засмеялся. На нас стали смотреть, но как в школе, когда звезда-футболист получает все, что хочет, никто не вмешался — от испуга.

— Нет, — сказал Ал, излучая уверенность и купаясь в силе, которой он обладал просто потому, что он — это он. — Я не убиваю их для твоей защиты. Восхитительное предположение. Но я знаю, кто это делает. Если бы они узнали, у них бы не было ни малейших колебаний — убивать тебя или нет. А это бы очень вывело меня из себя.

Первое мое побуждение — бежать от него прочь — пошатнулось.

— Ты знаешь, кто убивает вервольфов?

Ведя меня в танце, он кивнул. Черная челка упала на глаза, и я видела, что она ему мешает, но он не отпускал меня. Вряд ли ему нравились волосы Ли, и я подумала, сколько еще понадобится времени, чтобы Ал инвестировал некоторые усилия на кухне в изменение своей внешности.

— Ты хочешь знать, кто это? — спросил он и мотнул головой, чтобы убрать волосы с глаз. — Я тебе скажу. За час твоего времени.

Сперва метку, теперь имя убийцы?

— Час моего времени, — повторила я, представляя себе, как может пойти этот час. — Спасибо, но нет, — cyxo сказала я. — Сама выясню.

— Достаточно быстро, чтобы предотвратить следующую смерть? — спросил он насмешливо. — Шестьдесят минут твоего времени стоят больше, чем чья-то жизнь?

Я подобралась, посмотрела сердито.

— Я не буду испытывать за это чувство вины. И вообще: какое тебе дело?

— А это может быть кто-то из твоих близких, — продолжал он издеваться, и меня пронзило страхом.

Музыка переменилась, певица начала «Crazy He Calls Me». Под нарастающую музыку я не могла думать, и без сопротивления подчинилась ведущей руке Ала, отходящего вместе со мной прочь от Трента, который пытался подслушать наш разговор.

— Мне нужна одна услуга, — сказал Ал, едва шевеля губами и голосом, хриплым от смущения. — Сделай для меня одну вещь, и я освобожу тебя от фокуса. Даже обещаю тебе держать его у себя, пока ты не умрешь. Тебе не придется увидеть войну и опустошение. — Он улыбнулся, и мне стало нехорошо. — Вот так все просто.

Золотой век мира, который будет длиться, пока я жива. Ага. Получив фокус, Ал первым делом убьет меня. С помощью Кери я могла бы заключить железобетонный контракт и остаться в живых… Нет, это ложная надежда. Но у меня даже в груди заболело — так мне хотелось простого решения.

Я сумела проглотить слюну, продолжая танец с демоном моего прошлого—то есть настоящего, которое еще станет прошлым. Он говорит, что фокус ему не нужен, но согласен взять его в виде одолжения?

Я двигалась как колода, а меж тем думала. Что-то здесь не так… чего-то я не вижу. Ал сказал, что здесь ему нравится, но я видела, что утрата всемогущества вызывала у него сожаление. Должна быть причина, почему он решился на эту трансформацию, оставившую лишь долю его силы, и вряд ли эта причина— желание подзагореть. Ему нужно одолжение. От меня.

Пульс забился в бешеном ритме, я сделала многозначительное лицо:

— Ты здесь ради какой-то причины, и она не во мне. Не

такая уж я большая помеха, и ничто не помешало бы тебе утащить меня…

Я осеклась и замолчала, а в голове мельтешили мысли. Почему он просто не утащил меня? У меня на губах заиграла улыбка, и я обернулась ею к вдруг смутившемуся демону.

— Ты влип? — предположила я и поняла, что права, когда на гладком его лице появилось неуверенное выражение. — Ты по уши в дерьме, и ты прячешься на этой стороне линий, потому что тебя не выдернут отсюда, пока ты сидишь в теле Ли.

— Не говори ерунды, — сказал Ал, хотя было видно, как он потеет. Бисеринки выступили на виске, рука в перчатке становилась влажной. — Я пришел сюда тебя убивать. Медленно.

— Так давай, — предложила я дерзко. — Сделай это — и ты опять в безвременье. Ты залез в крупные долги, чтобы остаться здесь, когда солнце в небе. Единственный, кто об этом знает, — безумная демоница, которая наверняка тебя уже забыла. — Ал поморщился. Я, зная, что испытываю судьбу, все же сказала: — Что ты такого сделал? Библиотечную книгу не вернул?

Руку свело болью, и я попыталась ее высвободить.

— Это ты виновата! — рыкнул Ал, и ненависть в его глазах остановила мои возражения. — Тритон узнала, что Кери бегает под желтым солнышком, зная, как наматывать в себе энергию линий, а так как Кери была моим фамилиаром, то вина моя.

— Отпусти, — сказала я, выворачивая пальцы.

— Если я вернусь, меня призовут к ответу, — мрачно сказал он, продолжая сжимать мне руку.

— Ты мне делаешь больно! Отпусти, иначе ударю ногой по гонадам.

Хватка Ала ослабела. Я отодвинулась, встала от него в трех футах и мрачно глянула на продолжающий играть оркестр, хотя певица, судя по голосу, отвлеклась и встревожилась.

— Прошу меня извинить, — сказал демон совершенно без извиняющихся интонаций. Глаза у нею прищурились. — Им неизвестно, что то же самое знаешь ты, и в твоих же интересах на эту тему не распространяться. Но ты присутствовала, когда мы с ней заключили сделку, и ты им расскажешь, что она обязана хранить свое знание в секрете и может передать его лишь одному своему ребенку. Таким образом ущерб локализован.

Пульс у меня бился часто, но пальцы Ала уже не сжимали мнеруку. Песня закончилась, и мы плавно перешли в другую, с более медленным темпом. «Ни тени надежды ты мне не даешь».[4] Подходящее название. Выгнув брови, я настороженно посмотрела на Ала:

— Ты хочешь, чтобы я удостоверила твой рассказ? — спросила я ядовито. — Твои родичи тебе не доверяют — почему я должна?

Беспокойство мелькнуло у него на лице, и я не успела отреагировать, когда он притянул меня к себе. Я вдохнула судорожно, и мою браваду смыло волной страха.