Валерий Михайлов - Комедианты

– Пей.

Алексей механически сделал глоток и сразу же узнал вкус человеческой крови. Она была ещё теплой. Кровь вернула его к жизни. Он поднял глаза и встретился взглядом с Морганой. Она была живой! Моргана тоже увидела в нём жизнь. Она чуть заметно улыбнулась. Теперь у них был общий секрет. Перед глазами вновь поплыло, и он провалился в глубокий сон.

Больше всего ЭТО походило на фотонегатив. Чёрное здесь было белым, и наоборот. В абсолютно белом пространстве было тёмное пятно, в центре которого горел совершенно чёрный огонь. По мере удаления от огня пятно светлело, и края его ровно переходили в белое пространство. Возле огня сидел Кахтр.

– Привет, сынок.

– Привет.

Они обнялись.

– Рад, что нам дали с тобой повидаться. При жизни не получилось, так хоть теперь.

– Ты умер?

– Да. Несколько лет назад. А ты отказался от бессмертия?

– Что?

– Ритуал должен был победить смерть.

– Мне показалось, что он, наоборот, отнимает у меня нечто важное.

– Ты прав. Для того чтобы не умереть, надо перестать жить.

– Я правильно поступил?

– Послушай. У меня мало времени. Поэтому… Я знаю, у тебя масса вопросов, но это всё ерунда. Ты должен отыскать главный вопрос. Найди главный вопрос…

– И что?

– И пошли его нахуй! Ты понял? Ты меня понял?

Вновь всё исчезло, и Алексей погрузился в абсолютную тьму.

В Красном бригада строителей произвела такое же впечатление, как, наверно, посадка марсианского корабля. За последние годы в хуторе дома только ветшали или разваливались от времени. Слишком уж далеко он стоял от караванных дорог, чтобы стать дачным посёлком, а совхоз, организованный в советские времена лишь для того, чтобы занять работой местное население, благополучно скончался от перестройки. Все кто мог перебрались в более благополучные районы. В Красном остались лишь старики и конченые алкоголики. И тут на тебе.

Сначала появление покупателя восприняли как шутку, но потом, поняв, что этот сумасшедший действительно готов заплатить деньги за то, что давно уже перестало быть кому-нибудь нужным, устроили настоящий парад домов. Выбор пал на пятый от начала главной улицы дом. Когда с документами было улажено, он заглянул к соседям.

– Я всё равно здесь буду ломать, так что, если кому что нужно, – берите. Всё бесплатно.

Давно местные мародеры не видели такой халявы. Унесли всё, даже то, что никому, по идее, и не было нужно.

Новый хозяин продолжал чудить. Взять хотя бы подвал. Глубочайший, этажа на четыре под землю. Не подвал, а бункер или вход в метро. Зачем нормальному человеку такой? А если и нужен, зачем сверху делать всего два этажа?

Новый хозяин, судя по всему, нигде не работал: для этого ему надо было регулярно выезжать из Красного. Домом он тоже не занимался. Только косил иногда траву, растущую во дворе. Всё свободное время он рыскал вокруг хутора по степи без всякой на то видимой цели. В знакомые ни к кому не лез, но и никем не брезговал.

Местные алкоголики его побаивались особенно после того, как один из них попытался у него что-то украсть. Новый хозяин ждал незадачливого вора у того дома. Он не стал ни ругаться, ни бить его, ни вызывать милицию. Он просто посмотрел вору в глаза, а тот от страха испачкал штаны. Больше непрошеных гостей у него не было.

Со временем его окрестили художником. По крайней мере, эта версия давала хоть какое-то объяснение его чудачествам и позволяла соседям спать по ночам спокойно.

А позже заговорили о том, что вернулся волк.

Из-за волка Алексей и поселился в Красном. Это был его волк, который жил теперь в нём. Именно здесь, в этих степях, жил когда-то четвероногий разбойник.

– Тихо! – приказал Юрий Тимофеевич.

Он по-собачьи начал нюхать воздух и крутить головой. Мы замерли, кто где был.

– Можешь выходить.

Его вычислили! Алексей не мог, не хотел в это верить.

– Перестань, – продолжил Юрий Тимофеевич, – я это знаю, ты это знаешь… Брось.

Алексей вышел из укрытия и быстро приблизился к Юрию Тимофеевичу. Он остановился, когда между ними осталось не более полутора метров. Они посмотрели друг другу в глаза.

Алексея бросило в жар. Это было уже слишком! То, что он считал своим с Морганой секретом, было и у Юрия Тимофеевича. Но если у них в душах тлели искры жизни, в душе Юрия Тимофеевича пылало пламя. А ещё от него исходило то еле заметное присутствие, которое не давало Алексею покоя с самого начала этого дела.

– Мне нужен только он, – сказал Алексей, пытаясь хоть как-то сохранить самоконтроль.

– Мы не делали этого.

– Я знаю… Она сказала… Пойдём.

Он схватил меня за руку и потащил за собой. Мы отошли не более чем на сотню метров, когда он остановился.

– Жди здесь, – приказал он мне и быстро побежал назад.

Казалось, Юрий Тимофеевич его ждал. По крайней мере, он не сдвинулся с места.

– Не ходите туда, – крикнул ему Алексей, – слышите? Не ходите!

Юрий Тимофеевич поменялся в лице.

– Я предупредил. Но не знаю. Я сделал всё, что мог.

Алексей словно бы извинялся перед ним.

– Спасибо, – прошептал чуть слышно Юрий Тимофеевич.

– Возможно, они ещё живы.

– Спасибо. Ты…

Алексей не дал ему договорить. Он резко развернулся и побежал в мою сторону.

Глава 15

Всюду, насколько хватало глаз, цвели розы. Они были всевозможных оттенков: от предельно привычных до совершенно невозможных. Посажены они были без всякого порядка, и эта хаотичность делала розовый сад ещё более привлекательным. По крайней мере, для меня.

Среди цветочного великолепия стоял стол, за которым сидели оба Могильщика, Мага, Моргана. На этот раз девочки были настроены дружелюбно даже по отношению друг к другу. Невдалеке корова жарила шашлыки. В воздухе вкусно пахло.

Меня усадили за стол между Морганой и Магой. Первый Могильщик наполнил пивные бокалы симпатичным светлым пивом.

– За встречу.

– Классное пиво.

– Это секретный рецепт коровы.

– Она сама его варит?

– Она много чего делает сама.

– Вот тварь, а говорила, галлюцинация.

– Увы. Она может говорить только то, что собеседник способен понять.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Только то, что сказал. – Второй Могильщик не подкалывал. И на том спасибо.

– Подождите… Вы что, уже… все?!

– А ты как думал. Чистота и порядок – вот девиз больших людей, когда речь заходит о свидетелях.

– Можешь не волноваться, – корова появилась с кастрюлей, полной прекрасно пожаренного мяса, – им здесь хорошо.

– А здесь, это, собственно…?

– Позволь, я намекну. – Корова забавно вставила копыто в рот и весьма профессионально просвистела «На границе тучи ходят хмуро…».