Скотт Сиглер - Клон Дьявола

— Сторожевая башня, Гюнтер на связи.

— Гюн, это Магнус. Данте не видать?

— Нет. Как и других летательных аппаратов.

Хоть что-то хорошо. Магнус должен зачистить все концы, пока не прилетел братишка. Данте, может, закроет глаза на убийство, которое уже случилось, но не потерпит, если Магнус начнет на его глазах отстреливать людей.

— Врубай радар и оставь включенным, — велел Магнус. — Я поеду покатаюсь. Что увидишь, включай сирену воздушной тревоги.

— Слушаюсь, сэр.

— Энди и Колдинга не видел?

— Только что прошли два снегохода, — сказал Гюнтер. — Похоже, они.

— А вездеход Клейтона?

— Видел полосатую колымагу минут пять назад; шла на юго-запад, в сторону особняка. Маге, я здесь просто задубел. Может, я слезу, повахчу немного на посту охраны?

Магнус повесил трубку, не ответив. Клейтон едет к особняку. Может, за оружием? Везет с собой Сару и ее ребят?

«Арктик кэт» намного резвее «Би-ви-206». Магнус выбежал из дома Клейтона: во что бы то ни стало он должен оказаться в особняке первым.

3 декабря, 21.50

Колдинг летел на полном газу, выжимая все возможное из снегохода. Фары «Арктик кэта» выхватывали узкий конус из лесной темени. Колея выскочила из-за деревьев у бухты Большого Тодда и побежала вдоль линии берега. Вяло отсвечивала припорошенная облаком луна.

Слово «бухта» мало подходило для пляжа на северо-западе острова, усеянного крупными острыми обломками изъеденного временем и погодой известняка, но по сути это был небольшой залив, поэтому давным-давно кто-то дал ему имя. Колдинг бросил торопливый взгляд на воду и… посмотрел еще раз. Маленькая бухта полностью замерзла. По меньшей мере полмили льда протянулось от берега, словно Черный Маниту вдруг подрос. Жуткому холоду оказалось мало земли — он хотел заполучить все, включая пенящиеся воды озера Верхнее.

Пи-Джей вновь перевел взгляд на колею, и руки инстинктивно сжали рычаги тормозов: поперек дорожки лежало дерево. Колдинг с трудом удержал снегоход. Заднюю часть занесло влево, но ему удалось остановиться параллельно упавшему стволу. Сани сейчас смотрели носом точно на трехфутовой высоты сугроб по правой стороне дороги.

В мертвом и лишенном коры, диаметром около фута стволе, блокировавшем путь, мало что осталось от дерева. Если б Колдинг налетел на него на полной скорости, он разбил бы снегоход, а может, и сам убился. Дерево рухнуло с левой стороны колеи и перекрыло не всю дорогу, протянувшись лишь фута на четыре. Они с Энди легко могли объехать его справа.

Но что-то с этим деревом было не так.

Сзади замедлился и остановился на своем «Поларисе» Энди, осветив фарами препятствие. Колдинг слез с «Арктик кэта» и присел на колени у бревна. Он поднял защитную маску, чтобы получше рассмотреть: старое дерево покрывали белые, длинные, глубокие параллельные борозды.

Следы когтей. Когтей… Может, медведь?

«Не медведя. Ты знаешь чьи».

Нет. Не может быть.

Пи-Джей почувствовал, как Энди подходит к нему со спины. На протяжении многих лет Энди много раз бывал на Черном Маниту. Может, он скажет, что это в порядке вещей, а не то, в чем Колдинг был почти уверен. Колдинг похлопал по отметинам когтей левой рукой.

— Энди, взгляни-ка. Ты когда-нибудь видел такое на острове?

Энди наклонился.

— Не думаю. Что это?

— Очень похоже на следы когтей. Пожалуйста, скажи мне, что на острове водятся медведи.

Энди выпрямился, качая головой.

— Не видел тут ни одного. Хотя в местных лесах бывал сто раз.

Колдинг провел пальцами в перчатке по глубоким следам. Четыре параллельные борозды были почти в дюйме друг от друга. Когти должны быть просто огромными. Интересно, подумал он, куда двигалось это существо — на юго-запад, к особняку, или на север, к Румкорфу?

И тут он увидел следы. Повсюду. Сотни следов, впечатанных в плотную колею: большие, восемь дюймов шириной и фут длиной, четкие дырочки кончиков когтей перед отметиной каждой лапы. Фары снегохода рисовали длинные черные тени внутри отпечатков, делая их глубже, шире и зловещей.

Если Румкорфу удалось вернуться, значит… могли вернуться и коровы.

Воспоминание о зародыше, бросающемся на камеру, вдруг тревожно всколыхнуло память. Несколько фунтов тогда, а сейчас? Наверное, за двести.

Колдинг встал и пошел назад к своему снегоходу.

— Энди, поехали отсюда скорей. Кажется, я знаю, кто оставил отметины на бревне. — Он перекинул ногу через сиденье и сел. Прежде чем нажать кнопку стартера, он чуть помедлил и оглянулся. Энди стоял там же и стягивал перчатки:

— Ну, это место лучше не придумаешь.

— Для чего?

Одним плавным движением Энди расстегнул молнию комбинезона, запустил внутрь руку и вытянул ее уже с «береттой», нацеленной на Колдинга.

— Для того, чтобы отплатить тебе за то, что ты меня «опустил».

Колдинг завороженно смотрел на пистолет. Как он мог быть таким болваном? Надо было попытаться убрать Энди в ту же секунду, как он понял, что С-5 на острове. Теперь уже никак не успеть расстегнуть комбинезон и выхватить пистолет — Энди пристрелит его.

— Энди, коро… коровы… Магнус говорил тебе, что внутри тех коров? Секунду, послушай меня… взгляни на эти странные следы. Это те самые существа.

Энди кивнул:

— Согласен, проблема, точно. Но знаешь что? Это не проблема для тебя. Уже.

Вот и все. Сейчас он умрет, застреленный на этом промерзшем острове.

— Энди, прошу тебя, — Пи-Джей слышал, как его голос чуть дрогнул. Интересно, это звучит просьба о пощаде? Это из его рта вылетела она? — Слушай, старина, это плохо, это неправильно, не делай этого…

— Ошибаешься. Мне Магнус приказал. Или ты, или я. Хорошо, плохо, но пушка у меня, и я выбрал тебя.

Разум Колдинга в панике метался сказать что-то, но слов не находилось. Каково оно — когда тебя пристрелят? Боже мой, боже мой… может, броситься Энди в ноги, может…

Щелчок взведенного курка.

— Ты готов, Бубба?

Колдинг ничего не сказал, не мог ничего сказать.

Темноту прорезал треск. Всем телом Колдинг вздрогнул в стремительном предчувствии смертельной боли, но через долю секунды понял, что звук прилетел из леса. Хруст сломанной ветки.

Энди повернул голову на звук. Пистолет остался наведенным на Колдинга.

Пи-Джей шевельнулся, готовый броситься на Энди, но не успел даже приподняться с сиденья, как тот повернулся, словно пригвоздив взглядом Колдинга.

— Даже не думай, урод.

Колдинг замер. «Облажался. Как же я облажался…»