Брайан Ламли - Вамфири

Браун прекрасно понял его.

— К чему эти разговоры об убийстве? — раздраженно спросил он. — Я мог бы убить вас — у меня неоднократно была такая возможность, но не было приказа. Я получил указание вывести вас на время из игры. Так зачем преувеличивать и все усложнять?

— Почему английские экстрасенсы работают вместе с Краковичем? Чем они занимаются? Вся беда этой банды психопатов в том, что они считают себя умнее и выше нас. Они воображают, что миром должен править разум, а не сила. Но вы, я и многие нам подобные знаем, что это не так. Выигрывает тот, кто сильнее. Великие полководцы одерживают победы, в то время как великие мыслители о них только мечтают. Взять, например, нас с вами. Вы исполняете их приказы, а я действую самостоятельно. И одерживаю верх.

— Разве? Именно поэтому вы вынуждены прибегнуть к угрозе убить меня?

— Последний раз спрашиваю, мистер нянька, где они? Браун молча улыбнулся и крепко сжал зубы. Долгих больше не мог терять время. Он был мастером допросов, точнее пыток. Фактически существует два вида пыток — физические и моральные. Одного взгляда на Брауна Долгих было достаточно, чтобы понять, что физическая боль не сломит сопротивление британского агента. Во всяком случае, быстро сломать его не удастся. К тому же у Долгих не было с собой необходимых инструментов. Он мог, конечно, придумать что-либо подходящее, но... результат будет не тот. Ему не хотелось оставлять следов на теле Брауна, во всяком случае пока. А следовательно, пытка должна быть психологической — пытка страхом!..

Долгих с самого начала сумел нащупать слабое место англичанина.

— Как вы могли заметить, — обратился он к Брауну, — несмотря на то, что вы крепко связаны, — а мне удалось сделать это гораздо лучше, чем вам, — я не привязал вас к креслу. — Он открыл высокую дверь, ведущую на узкий балкончик. — Полагаю, что вы не раз любовались отсюда открывающимся видом?

Браун мгновенно побледнел.

— Вот как? — Долгих одним прыжком оказался возле него. — Вас пугает высота, друг мой? — Он вытащил кресло вместе с Брауном на балкон и развернул его так резко, что тот оказался прислоненным к парапету. Всего шесть дюймов кирпича, раствора и облупившейся штукатурки отделяли его от пропасти. Лицо Брауна отражало всю гамму испытываемых им эмоций.

Оставив его на том же месте, Долгих бросился осматривать квартиру, желая найти подтверждение своим подозрениям. Да, все правильно! Все окна и балконные двери были накрепко закрыты, а шторы плотно задернуты, что не только лишало помещения дневного света, но и не позволяло видеть открывавшуюся внизу пустоту. Мистер Браун страдал боязнью высоты!

Теперь уже положение резко изменилось.

Русский втащил Брауна обратно в комнату и поставил кресло с ним в шести футах от балкона. Потом взял кухонный нож и на глазах беспомощного британского агента принялся ковырять кладку балконного парапета. Не прекращая своего занятия, он стал объяснять Брауну, что именно собирается сделать.

— Итак, начнем все сначала. Я задал вам несколько интересующих меня вопросов. Если вы ответите на них откровенно и исчерпывающе, вы останетесь там же, где находитесь. Больше того, я сохраню вам жизнь. Но за каждое уклонение от ответа или ложь я стану придвигать это кресло все ближе и ближе к балкону и продолжу разрушать соединяющий кирпичи раствор. Честно говоря, вы очень разочаруете меня, если откажетесь играть по моим правилам. Я действительно буду весьма огорчен и расстроен, поскольку в этом случае мне придется вновь прислонить вам к парапету. Но, к сожалению, он будет тогда уже не таким прочным и надежным...

Игра началась... Это произошло около семи часов вечера. Сейчас на часах было уже девять. Внешний вид парапета, к которому было приковано внимание Брауна, сильно изменился. Многие кирпичи совершенно оголились. Хуже того, передние ножки кресла, в котором сидел Браун, стояли уже на самом балконе, всего лишь в трех футах от парапета, за которым сверкало море городских огней, разбросанных по склону горы.

Долгих оторвался от своего занятия, стукнул по камням ногой и покачал головой.

— Что ж, мистер нянька, вы справились с задачей, однако недостаточно хорошо. А теперь, как я и предполагал, мое терпение лопнуло и я весьма разочарован. Вы рассказали мне многое, кое-что меня интересует, кое-что — нет, но я до сих пор не узнал от вас самого главного, того, что для меня важнее всего. Больше я не могу ждать.

Встав позади кресла, он подтолкнул его к краю. Лицо Брауна оказалось как раз над парапетом, и всего лишь восемнадцать дюймов отделяли его от границы пропасти.

— Вам хочется жить, мистер нянька? — тихим, убийственно ровным голосом обратился к нему Долгих.

Русский агент собирался в любом случае убить Брауна, хотя бы ради того, чтобы отплатить за вчерашнее. С точки же зрения Брауна, убивать его Долгих не было никакого смысла, ибо в этом случае он станет объектом пристального внимания британских разведслужб и будет занесен в «черный список». Сам Долгих предполагал, что он и так уже находится в нескольких подобных списках. К тому же убийство доставляло ему удовольствие. Браун отнюдь не был уверен в том, что правильно оценивает намерения Долгих, но, когда речь идет о жизни, всегда остается надежда.

Связанный по рукам и ногам британский агент смотрел на мерцавшие перед ним огни Генуи.

— Если вы сделаете это, в Лондоне обязательно узнают... — начал он, но внезапно вскрикнул, так как Долгих резко тряхнул кресло. Браун сидел с широко открытыми глазами, тяжело дыша и дрожа, — он был близок к обмороку. В жизни существовала всего лишь одна вещь, которой он действительно боялся, и сейчас она была прямо у него перед глазами.

— Ну что ж, — со вздохом произнес русский. — Не могу сказать, что знакомство с вами доставило мне удовольствие, но я испытаю истинное наслаждение от сознания того, что больше никогда и ничего о вас не услышу. А потому...

— Постойте! — хрипло выдохнул Браун. — Обещайте, что втащите меня обратно в комнату, если я все расскажу!

— Я убью вас лишь в том случае, если вы вынудите меня к этому, — пожав плечами, ответил Долгих. — Ваш отказ ответить на мой вопрос означает скорее самоубийство, чем убийство.

Браун облизал пересохшие губы. Речь в конце концов идет о его жизни. Кайл и те, кто вместе с ним, уже опередили этого типа. Он же со своей стороны сделал все, что в его силах.

— Румыния... Бухарест... — с трудом выговорил он. — Они полетели туда вчера вечером и около полуночи должны были оказаться в Бухаресте.

Долгих подошел и, склонив голову набок, пристально посмотрел на обращенное к нему, покрытое капельками пота лицо.