Саймон Грин - Город, где умирают тени

— Лжец и царь лжецов, — спокойно заговорил Ройс. — Ты повинуешься мне, потому что со мной Господь, а Его слову ты не можешь не подчиниться.

Дьявол невозмутимо пожал плечами:

— «Нет более глухих, чем те, что слушать не хотят...» И чего же ты хочешь от меня на этот раз?

— Расскажи мне о Шэдоуз-Фолле. Кто-нибудь в городе подозревает о неизбежности нападения?

— Кое-кто начинает подозревать, но они и понятия не имеют, что на самом деле их ждет. Мы экранировали от них будущее и затуманили им головы. Расслабься, Билли. Твои и мои агенты — на местах. Все пойдет по плану.

— А лазутчик, архангел Михаил?

— Я и мои братья продолжаем колдовать над тем, чтобы удержать его от возвращения в человеческое воинство. Умора! Билли, дорогой, не находишь ли ты занимательным тот факт, что человек, заявляющий, что служит Господу, якшается с одним из его врагов?

— Твои слова для меня — пустой звук. Я делаю то, что считаю нужным. — Ройсу приходилось быть очень внимательным, чтобы не дать своему голосу дрогнуть. — И для праведной битвы использую любое оружие, какое в силах найти. Зло я буду бить злом, если это потребуется. Архангел Михаил предал Бога и дело Господне. Он собирается защищать неестественные существа, которыми зачумлен Шэдоуз-Фолл. Если ради того, чтобы остановить его, я должен марать свои руки о таких, как ты, я сделаю это не колеблясь. Со мной Бог.

— Вот-вот, все так говорят... — Дьявол кокетливо хихикнул.

— Хватит, я сказал! Не думай, что тебе удастся искусить меня или сбить с толку, сатана. Я отлично знаю, насколько ты развратен и порочен. А теперь убирайся!

— Минуточку... — небрежно уронил дьявол. — Мы так премило тут болтаем, а между тем защита твоя совсем ослабла.

Ройс автоматически бросил взгляд на линии пентаграммы вокруг телевизора. Они были по-прежнему целы. И неожиданно почувствовал укол тревоги: что-то в кабинете изменилось. С экрана на него вдруг повеяло обжигающе знойным ветерком с отвратительным запахом серы. Откуда-то сзади, из-за сцены, вновь понеслись крики боли и ужаса, но теперь они казались ближе и к ним примешивался жуткий хохот.

Дьявол поднялся со своего кресла и пошел вперед, заполняя собой весь экран. Языки пламени взметнулись выше в зловещей пляске. Дьявол протянул руку — из экрана, прямо в кабинет. Ногти на пальцах были длинными, острыми и кроваво-красными. Ройс невольно сделал шаг назад, и дьявол издевательски рассмеялся. Рога над его бровями были витыми и изогнутыми, как у козла.

— Не слышал ли ты поговорку, Билли: садишься хлебать суп с дьяволом — бери ложку подлиннее? Коротковата у тебя ложка. «Гейм овер». Ты проиграл. А теперь пришло время начинать игру новую, но только заправлять в ней буду я. Пришло время командовать парадом мне и всем моим друзьям. Мы дьявольски повеселимся!

Экран телевизора стал вытягиваться в высоту и ширину, с каждым, моментом напоминая больше дверь, чем окно. Ройс с трудом оторвал взгляд от хохочущего демона и глубоко вздохнул. Все еще зажатый в руке пульт телевизора чуть успокоил его. Он снова встретился глазами с дьяволом — тот начал вытягиваться из рамки экрана и уже совсем не был похож на девушку.

— Я не боюсь тебя, — сказал Ройс. — Я тебя призвал, я же могу и отправить обратно. Ты вступил со мной в сделку и связан ее условиями. Я знаю твое настоящее имя, поэтому властен над тобой. Назад, прочь в огонь, дьявольское отродье, и сиди там, пока не позову!

Он нажал кнопку на пульте, и экран начал сужаться. Дьявола начало засасывать назад, как он ни сопротивлялся. Он рычал и брызгал слюной, отчаянно упираясь в края рамки экрана, но через мгновение опять оказался внутри, а телевизор вновь обрел прежние размеры. Ройс нажал кнопку второй раз, и с экрана исчезло изображение — будто его и не было. Затем телевизор выключился, и все, что осталось, — это неприятно нагретый воздух в кабинете и запах серы. Ройс уселся за стол, отложил пульт и включил кондиционер.

Зажужжал селектор, и Ройс чуть не подскочил от неожиданности. Ему пришлось переждать несколько секунд, пока успокоится сердце. Ни к чему так дергаться от пустячного звука. Люди должны верить в своего лидера. И уж совсем ни к чему им знать о силах, с которыми он заключил союз, — во благо им же. Не поймут. Он потянулся к селектору.

— Слушаю.

— Господин главнокомандующий, к вам Фрэнк Морзе.

— Я жду его, пусть проходит.

Ройс устроился на стуле поудобнее и изобразил на лице суровое и неприступное выражение. Визит не обещает быть приятным, но он необходим. Открылась дверь, и на пороге возник Морзе. Строевым шагом подошел к столу, дернулся, вытянувшись по стойке «смирно», и замер, уперев взгляд в стену над головой Ройса. Морзе был молод, чуть за двадцать, но сердце его горело праведным огнем фанатика, и он жизнь отдал бы за Ройса или за Господа. Иногда они путались у Морзе в голове. Его забросили в Шэдоуз-Фолл с простым заданием, но он все сделал неправильно. Ройс прекрасно понимал почему, но хотел послушать, что скажет сам Морзе. Главнокомандующий кивнул вошедшему, и тот, дернувшись, встал «вольно», продолжая таращиться в стену.

— Я прочел ваш рапорт об операции в Шэдоуз-Фолле, Фрэнк. Чтение мне удовольствия не доставило. Вы крайне разочаровали меня, Фрэнк. Вас направляли с конкретным заданием и строгими инструкциями. Убить шерифа и мэра и сразу же уходить, не дав себя обнаружить. Это задание было вашей проверкой перед будущими миссиями. Вместо этого вы позволили сбить себя с толку какому-то мелкому городскому животному, вследствие чего мне пришлось в срочном порядке высылать для вашей эвакуации вертолет. Вы имеете хоть малейшее понятие о том, скольких агентов мне пришлось подвергнуть опасности, чтобы благополучно вернуть оттуда и вас, и вертолет? Ответьте мне, Фрэнк. Я говорю не из удовольствия насладиться своим голосом.

— Вы абсолютно правы, господин главнокомандующий. Я позволил сбить себя с толку. Я видел... У меня были видения. С неба сошли ангелы, во всей своей красе, сошли испытать мою веру. А потом, когда я увидел, что там, на христианском кладбище, стоит дьявол, бесстыдно являя свою козлиную башку и рога, меня обуял гнев. Я провалил задание. И готов понести любое наказание, которые вы сочтете нужным.

— Вот как, неужели готов? Я и не знал, что на это мне потребуется ваше разрешение. Наказание меня не интересует — только искупление. Вы согрешили передо мной и перед Богом и должны искупить свой грех. Вы пойдете в первой линии атаки, когда мы поднимемся на штурм города. Вы пойдете голым и без оружия, оружием вам будет ваша вера. Если она достаточно крепка и буде на то Божья воля, вы останетесь живы и будете реабилитированы. Все, Фрэнк. Свободны!