Владислав Выставной - Массовка

– Я знаю, – Переходящий покачал перед носом Артемия скрюченным пальцем. – Знаю, о чем ты думаешь. Будто стоит доказать миру свою необходимость – и все встанет на свои места, так? Как уже сделал тот, кого называют Хозяином.

– Ты хорошо информирован, – небрежно сказал Артемий, но внутренне напрягся.

– Да, есть такое дело, – равнодушно сказал Переходящий дорогу. – Но речь не обо мне. Я решил дать тебе такой шанс. Докажи, что ты нужен, что… мир без тебя рухнет.

Переходящий довольно рассмеялся. Наверное, он считал, что удачно ввернул подслушанную фразу.

– Я серьезно, – продолжил он. – Право, даже интересно, как ты справишься с такой задачей. В конце-концов, это справедливо. Ведь тот, кто перевел на тебя свое проклятье, сумел отодвинуть смерть. Правда, цена этого…

Переходящий причмокнул. Артемий не стал продолжать тему Павла. Во-первых, она была ему противна, во-вторых, он смутно догадывался о цене, им заплаченной. Не хотелось примерять эту цену к себе и терять решимость бороться до конца.

– Ну, – мрачно сказал Артемий. – Продолжай.

За окошком разбегался совсем уж экзотически раскрашенный лайнер. Наверное, на борту его царит веселье и предвкушение праздника. На каком далеком, теплом острове он совершит посадку? Будут ли встречать его смуглые девушки в бикини, обсыпать цветами и кричать «аллоха!»?

– Красивый самолет, – проследив взгляд Артемия, сказал Переходящий дорогу. – Кстати, о самолетах. Пойдем со мной.

Он повернулся и пошел прочь от огромной прозрачной стены. Ничего не оставалось, как следовать за ним.

Они шли сквозь потоки людей – ожидавших вылета, провожающих, встречающих. Никому нет дела до того, кто тебе переходит дорогу. Глаза устремлены на цветные табло, на лицах ожидание, предвкушение, волнение. Каждый сам по себе – и, вместе с тем, объединен с остальными общим желанием двигаться, стремительно мчаться в другие города и страны.

Многочисленные массовки в аэропортах, на вокзалах – словно нервные узлы Единого. Воздушные трассы, дороги – его нервы. Принцип существования глобального человечника. Как просто и, в то же время, непостижимо.

– У меня кое-что есть для тебя, – вполоборота сказал Переходящий дорогу. – Маленький сюрприз. Надеюсь, ты все поймешь правильно.

Они вышли из здания аэровокзала – мимо охраны, обвешанной металлоискателями, рациями и прочими приборами, призванными вызывать оторопь и внушить уважение добропорядочным гражданам. Переходящий направлялся к парковке.

– Смотри! – сказал он.

Множество машин въезжало сюда и покидало стоянку, оттого трудно было понять, куда именно указывает Переходящий. Потом Артемий увидел старый японский микроавтобус, со сдвинутой боковой дверью. Пара крепких мужчин сгружала багаж. Рядом девушка в длинном платье. Наблюдает, ждет, курит. В общем, ничего удивительного.

– Ну, и что? – пожал плечами Артемий, поворачиваясь к Переходящему.

Но того уже не было рядом.

Странная, необъяснимая манера исчезать и появляться. Что это – фокус? Гипноз? И вообще, какого, спрашивается, он приперся сюда? Глазеть на машины?

Ответить некому. Ничего не остается, как наблюдать за скучными пассажирами микроавтобуса.

Гораздо интереснее смотреть на взлетающие самолеты. К тому же, в здании воздух чище, и кофе подают. Может, это дурацкий розыгрыш? У Переходящего, несомненно, есть чувство юмора. Только оно куда изощреннее и чернее. Он не станет опускаться до детских шуток.

Значит, надо смотреть.

Мужчины тихо и быстро переговаривались. Артемий никак не мог разобрать – о чем именно. Пока не понял: говорят на незнакомом языке. И не похоже, что европейском. Что-то заставило насторожиться. Наверное, не больше, чем нормальная ксенофобия, привычка подозревать и бояться чужого, непонятного. Хотя чего здесь непонятного? Группа гастарбайтеров возвращается на родину с заработков…

Сложенные высоким штабелем чемоданы вдруг с грохотом посыпались на бетон. Тоже ничего особенного. Даже не ушибло никого.

Только вот лица мужчин перекосило. Они замерли в нелепых позах, уставившись на рухнувший багаж, словно их тела свело судорогой. Некоторое время так и стояли – молча, глядя то на чемоданы, то на друг на друга. Только девушка все так же отрешенно курила в сторонке.

«Разбили что-то», – решил Артемий. Безумно важный факт. Стоит того, чтобы подглядывать за незнакомцами, теряя драгоценное время.

Между тем, мужчины склонились над одним из чемоданов. Приоткрыли его. Тут же один прикрикнул на девушку – та спешно погасила сигарету. Странно погасила – об ладонь. Не то, чтобы очень редкий фокус, но как-то не совсем типично для «слабого пола».

Открыли чемодан, заглянули. Достали какие-то тряпки. Точно – разбили: с тряпок стекало что-то прозрачное и тягучее.

Мужчины выглядели озабоченными. Извлекали наружу мокрые предметы. Принялись тихо ругаться. И вдруг один вскочил на ноги и принялся пристально оглядывать окрестности. Артемий обмер и быстро присел, спрятавшись за капотом какого-то джипа. Похоже, эти трое опасались слежки.

Когда же осторожно выглянул из-за бампера – увидел то, что ему совсем не понравилось: мокрый чемодан запихнули обратно в фургон, а в другой, спешно принялись засовывать пакеты, на вид – с жидким содержимым, вроде молочных. И все бы ничего – только следом осторожно положили какое-то устройство, мигнувшее напоследок зеленым огоньком. И все это тщательно утрамбовали скомканной одеждой.

Надо быть совсем младенцем, чтобы не заподозрить эту троицу в худшем. Конечно, можно допустить, что в чемодане – пакеты с кумысом и игровая приставка. Только в этом случае вряд ли привел бы его сюда Переходящий дорогу.

Сердце билось учащенно, сознание усваивало вводную: вот он, шанс. Шанс доказать, что ты нужен. Что без тебя что-то… рухнет. В буквальном смысле – вот эта шутка уже в духе Переходящего.

Первый порыв – броситься за подмогой. Но здравый смысл подсказал: так можно потерять из виду подозрительных незнакомцев. Артемий ждал и наблюдал.

Наконец, чемоданы были уложены на багажную тележку. Пришел черед девушки: эту тележку она покатила в одиночку. Неспеша, спокойно, даже не попрощавшись с попутчиками. Мужчины некоторое время смотрели ей вслед. Потом залезли в микроавтобус. Артемий надеялся, что тот заведется и уедет. Вместо этого услышал приглушенную музыку. Эти двое, похоже, никуда не спешили.

И тут что-то резануло глаз. Что-то странное в этом фургоне.

Знакомая вмятина сзади.

Нет, не может быть – тот фургон был белый, этот – грязно-синий…

Перекрасили? Хотя, мало ли на свете японских мироавтобусов?

А девушка с тележкой двигалась в его сторону. Поскрипывали колеса, шуршал бетон. Она была совсем близко. Теперь можно разглядеть ее лицо.