Ольга Любич - Вторая вспышка

Ольга Александровна Любич

Вторая вспышка

В комнате, обставленной грубой деревянной мебелью, явственно чувствовался запах пыли, окна закрывали наполовину задернутые бежевые занавеси, краска на стенах облупилась так, что было видно камень, из которого построен дом. Единственным выделявшимся на фоне этой серости предметом было почти новое кресло с причудливо изогнутыми ножками и мягкой обивкой, на котором расположился сам хозяин комнаты.

Он сосредоточено смотрел в окно, на лице застыли глубокие морщины, бледные губы слегка шевелились, издавая чмокающие звуки.

Всё как обычно, решила для себя молодая девушка, смотрящая за стариком через приоткрытую дверь, и неслышными шагами спустилась на первый этаж дома.

— Ну как там Этот? — Парень сидевший за столом явно не испытывал уважения к человеку, живущему на втором этаже, — не помер ещё?

— Прекрати так говорить о дедушке Нэр — устало запротестовала девушка, садясь к небогато накрытому столу, — он прожил долгую жизнь и заслуживает хотя бы каплю твоего уважения.

Этот спор возникал между ними столько раз, что успел приесться обоим и стать своеобразным вечерним ритуалом.

— Он заслужил моё уважение, если бы наконец-то помер и не мешал молодым жить! — в бессильной ярости мужчина стукнул по столу.

— Мне он жить не мешает.

Дед, прекрасно всё слышавший через неприкрытую дверь, слегка изогнул губы, что можно было воспринять как улыбку.

Постепенно в доме погас свет, и стихли все звуки, только хозяин пыльной комнаты по-прежнему сидел на своем кресле и всё так же смотрел в окно, за которым безуспешно боролись с темнотой редкие фонари. По тротуару скользнула и исчезла чью-то тень, старик покрепче ухватился руками за подлокотники и попытался встать, выражение на его лице не изменилось, лишь глаза отражали неприкрытый страх, который зародился в душе. Рассветные лучи осветили лишь пустую комнату с так и не расправленной кроватью…

— Дедушка, завтрак, — Вера толкнула дверь и выронила поднос.

Через полчаса, ругаясь и упираясь изо всех сил, Нэр обходил ближние районы города.

— Куда мог деться, этот чертов старик? — Бормотал он себе под нос, пиная мелкие камешки, периодически попадавшиеся под ноги, и кутаясь в куртку. Промозглая сырость утреннего города, доводила и без того раздраженного мужчину.

— Что ищешь Нэр? — Поинтересовался булочник, распахивая двери своей лавки.

— Дед этот, чтоб ему пусто было, пропал куда-то, а мне ищи его.

По мере речи мужчины глаза лавочника округлялись всё больше.

— Но ведь госпожа велела, хранить его как зеницу ока, значит… — Немолодой мужчина осел на порог собственной лавки.

Ближе к обеду весь небольшой городок превратился в растревоженный улей, жители носились туда-сюда, снаряжали поисковые отряды в степь. Город как будто утратил что-то важное и жители всеми силами старались это вернуть.

Степь с трех сторон окружавшая город представляла собой не самое гостеприимное место. Травы, в несколько саженей, блекло-зеленого цвета, с дурманящими разум запахами, острыми, часто ядовитыми шипами, перемешанные с огромными полянами выжженной земли. Змеи, опасные хищники, кочевники и это далеко не полный список бед, обитающих на диких просторах. В старые времена преступников обреченных на смерть выпускали в степь, на борьбу с самым опасным противником, из тех, с которыми когда-либо сталкивался человек — дикой и беспощадной природой.

Почти на лигу вокруг города простиралась выжженная земля, обеспечивая хороший обзор защитникам стен, дальше начиналась буйная растительность, в которой можно было легко заблудиться.

— Шевелитесь, быстрее найдем, быстрее вернемся, — командным голосом гаркнул мужчина во главе поисковой группы, — он же не гепард, далеко не убежит.

— Нашли, нашли, — закричали чуть в стороне от основного скопления людей, подтверждая сказанное.

В город мужчины вернулись, торжественно неся на носилках исцарапанного до крови старика. Вера тут же бросилась вперед, но мужчина во главе процессии остановил её.

— Иди лучше место подготовь, да ванну налей, — и, глядя в беспокойные глаза девушки, добавил, — всё с ним в порядке, только малость одежку подрали, когда из степи вытаскивали.

Уже после того как жители разошлись по домам, а Вера уложила спать беспокойного деда и спустилась вниз, в доме разыгрался очередной скандал.

— Целый день, насмарку, — меряя шагами комнату, злился Нэр, — не заработал ни медянки из-за причуд Этого.

— Нэр, — попыталась остановить, назревающую сору Вера.

— Что? — Взорвался мужчина, — мне не интересно, что его укусило и зачем он нужен властям. Если попробует повторить, пристрелю к чертовой матери. Поганый старик, мешает нам жить, разве не видишь?

— Он жил в этом доме задолго до твоего рождения, — раздался властный голос со стороны двери, — и если ты попытаешься осуществить задуманное, будет жить и много после твоей смерти.

— Владетельница, — прошептала Вера, вскакивая со стула и кланяясь.

В дверном проёме стояла фигура, закутанная в черный плащ, оберегающий её от дождя хлещущего снаружи.

— Вы пришли проведать дедушку, госпожа Диана? — Радостно воскликнула девушка, заранее зная ответ, — я вас провожу.

— Оставь нас, — попросила Владетельница, зайдя в комнату старика.

Вера, молча, вышла и плотно прикрыла за собой дверь. Приказы Владетелей обсуждать было не принято.

Семья Владетелей — одна из первых семей лет триста назад обосновавшихся на этом месте, эксцентричные богачи с древней родословной, резко покинувшие столицу и обосновавшиеся на самой границе со степью. Они фактически отстроили город за свой счет и практически не покидали его, разве только ради учебы в лучших университетах столицы. Власть правящей семьи в городе была непререкаема, они были единовластными монархами, своего маленького королевства.

Старик слегка повернул голову и привстал на кровати, потом жестом попросил женщину подойти поближе.

— В тебе больше жизни, чем во всех нас, и эта жизнь дает о себе знать, — ласково сказала Диана, присаживаясь и укладывая голову лежавшего себе на колени, — но ты ведь не просто так позволил ей это, не так ли Ивер?

Женщина наклонилась ближе, словно что-то рассматривая на шее старика, выражение её лица на мгновенье изменилось, брови сузились, губы сжались в тонкую полоску, а глаза наполнились гневом. Руки дрогнули и сомкнулись на шее несопротивляющейся жертвы.

— Или тебе помогли? — Голос женщины изменился, стал выше и экспрессивней, но она быстро взяла себя в руки.