Тим Каррэн - Мертвое море (ЛП)

            И тут почувствовали все. Черный, отвратительный запах тлена и стоячей воды. Смрад сырых, сочащихся влагой подвалов, деревянных шкафов, пораженных гнилью, и гробов, извлеченных из размытых могил. Того, что было похоронено или того, что должно было быть похоронено. Этот смрад присутствовал на всем корабле, но здесь он был наиболее ощутимым. Он был теплым, дрожжевым и каким-то живым, с кисло-сладким привкусом органического изобилия, как в теплице, заросшей орхидеями.

            Нехороший запах.

            Кук чувствовал раньше нечто подобное. В детстве, под трейлером дядюшки Бобби. Старый дядин пес Бобо исчез однажды осенью, а в июне, когда стало тепло, его нашли по запаху под трейлером. Там, среди паутины, мышиного помета и сгнивших картонных коробок лежал старина Бобо. Он заболел и заполз туда умирать. Кук увидел его первым. Пес уже наполовину сгнил. Глазницы и крестец покрылись черной плесенью, брюхо поросло склизкими грибами. То, что Кук сейчас чувствовал, напомнило ему этот уже знакомый горячий, влажный запах.

            Палуба здесь была затоплена водой по колено. В корпусе зияло с полдюжины пробоин. Проникшие сквозь них водоросли густо разрослись вдоль переборок. Само днище было заполнено водорослями и черной водой.

            Зрелище было не из приятных.

            - Господи, посмотрите на эти дыры, - воскликнул Менхаус. - Эта развалина может затонуть в любой момент.

            Но Кук успокоил его. Корабль был полностью блокирован водорослями и, наверняка, держался на толстенном ковре из них.

            - Смотрите под ноги, - предупредил Сакс, двигаясь впереди.

            - Ну и что ты ожидаешь здесь найти? - спросил его Кук.

            Но Сакс не ответил. Он проворно перешагивал через зеленые, буйно разросшиеся скопления водорослей. Куку захотелось вернуться. Здесь пахло чем-то еще, не только водорослями. Это было что-то другое. Неприятный запах усиливался, и Куку это не нравилось. Время от времени ему казалось, что сверху доносится какой-то осторожный шорох.

            Пройдя под аркой из клепаной стали, Сакс остановился.

            Он поднял лампу, и тут увидели все. Лес белых, пульсирующих растений, проникших сквозь гигантскую трещину в корпусе судна. Но они лишь на первый взгляд были похожи на растения. Когда Сакс поднял лампу еще выше, все увидели, что они больше напоминают червей, толстых, как заборные столбы, и полых. Их были сотни, извивающихся, шелестящих, с черными ртами на концах.

            - Что это за хрень? - воскликнул Менхаус.

            - Черви, - ответил Кук, поежившись от отвращения. - Похоже, трубчатые черви... такие обитают возле термальных источников на дне океана.

            Сложно было сказать, насколько они опасны, но никто не осмелился подойти ближе, чтобы выяснить это. В любом случае, выглядели они ужасающе. Омерзительно живые, стоящие вертикально, как саженцы, с открывающимися и закрывающимися ртами, как у рыб.

            Кук готов был закричать от этого зрелища.

            Он представил себе, как заблудившись без лампы, бродит здесь. Спотыкается, падает. Встает, опутанный водорослями, а потом... снова валится в эту шевелящуюся массу. Чувствует, как черви обвивают его, касаются его рук и лица горячей, жесткой трупной плотью.

            Но это было всего лишь его воображение. Черви были не способны перемещаться, поэтому не могли добраться до него. Но подобные мысли, зародившись однажды, не спешили уходить из головы. Они продолжали жить в черных щелях рационального мышления, в тенях здравого смысла.

            - Валим отсюда на хрен, - скомандовал Сакс.

            Все двинулись прочь, стараясь не толкаться, чтобы не упасть в воду. Сзади доносился шелест трущихся друг о друга червей, и когда они поднялись по лестнице в машинное отделение, им потребовались немалые усилия, чтобы в панике не броситься наутек.

            Никто не проронил ни слова.

            Выбравшись из машинного отделения, они вдруг услышали звук. Услышали все.

            Звук шагов.

            Кто-то спускался по трапу.

13

            Все замерли.

            Просто стояли и ждали.

            Кук потянулся за пистолетом, думая, что нет ничего хуже услышать на старом заброшенном судне звук приближающихся шагов. В тот момент он благодарен богу, что оказался не один. Вряд ли он мог бы справиться с этим в одиночку.

            Возле люка шаги остановились. Было слышно, как там кто-то тяжело дышит, словно человек, пробежавший большое расстояние. Конечно, воображение у всех рисовало вовсе не человека, а нечто гораздо худшее. Какую-нибудь мертвую, мокрую, заросшую грибком тварь, решившую нанести им визит.

            За дверью раздалось царапание, будто кто-то пытался открыть люк. Все то же сиплое дыхание. Дверь на несколько дюймов приоткрылась, и Сакс, старый добрый "крутыш" Сакс потянул ее на себя до конца. Схватил того или то, что стояло за ней и быстрым и сильным рывком швырнул на пол.

            Но это оказалось не "оно".

            А "он".

            Кто бы то ни был, когда Сакс бросил человека на палубу, тот издал дикий удивленный вопль и попытался подняться на ноги. В следующий момент Сакс двинул его ногой в бок с такой силой, что выбил весь воздух из легких.

            - Довольно, - остановил Сакса Кук.

            В желтом свете керосиновой лампы на них глядело круглое, вымазанное грязью лицо. Под широко раскрытыми глазами выделялись большие, темные полумесяцы. Губы дрожали. Лицо принадлежало полноватому невысокому человеку в джинсах и хлопчатобумажной рубашке. Одежда у него была такой грязной, будто ею чистили дымоход.

            - Вас... вас не должно быть здесь, - произнес он. - Не должно быть на этом корабле... это мой корабль... это я должен быть здесь, а не вы...

            Он тяжело дышал с хрипом, будто легкие у него были полны флегмы.

            - Как тебя зовут? - спросил его Кук.

            - Меня... зовут, - ответил тот, изучая свою левую руку, будто на ней было записано его имя. - Не знаю.

            - Что значит, не знаешь? - спросил Фабрини. - Что, черт возьми, с тобой?

            - Да этот тип совсем чокнутый, - сказал Сакс с присущей ему деликатностью.

            Человек продолжал нести околесицу. Что-то про то, что их не должно здесь быть, что их присутствие здесь неприемлемо.