Татьяна Корсакова - Проклятое наследство

План свой Агата вынашивала долго, осуществила его лишь спустя годы. Это был сложный, по-иезуитски хитрый и жестокий план. И сама кровавая история острова должна была ей в этом помочь. Но для того чтобы участники ее игры поверили и испугались, верный Герман должен был умереть от лап оборотня…

Тот лихой человек погиб в поножовщине в одном из кабаков Чернокаменска. На остров его украдкой привез Герман. Он же переодел тело в свою одежду, заточенными стальными крюками, похожими на огромные когти, нанес те страшные раны, обезобразившие несчастного до неузнаваемости. Он же оставил кровавые волчьи следы на пороге замка.

Игра началась.

Ее враги не поверили в оборотня. Если и испугались, то недостаточно сильно, чтобы отказаться от сделки и денег, уплыть с острова. Если бы кто-нибудь из них тогда решил уйти, Агата бы его отпустила, но они сами сделали свой выбор. Их жадность сделала выбор за них. И жадность же толкала их на преступление. Так же, как семнадцать лет назад.

Подольский, не понравившийся Агате с первого взгляда, попытался убить Анну Шумилину. То, как он крался вслед за девушкой, видел прятавшийся в подземелье Герман. Видел и даже пытался помочь, но Клим Туманов его опередил, не раздумывая бросился в озеро. Тогда-то Агата и поняла, что приняла правильное решение. Этот храбрый мальчик, по вине бездушных негодяев лишенный семьи и нормальной жизни, заслуживает того, чтобы узнать правду. Единственное, чего она его лишит, это права отомстить. Право это Агата оставила себе.

Свидетелем совершенного Подольским преступления, оказывается, стал не один лишь Герман. Анатоль, альфонс, мошенник и кутила, в этом чудовищном злодеянии увидел для себя шанс, которым не преминул воспользоваться. А Подольский не преминул воспользоваться ножом…

Тем утром Матрена Кутасова узнала о смерти любимого мужа, но все еще не ведала, что единственный сын ее связался с жестоким и хладнокровным убийцей.

О том, что Всеволод с Подольским что-то ищут в подвалах замка, рассказал Агате Герман. Он же предположил, что в подземелье может быть спрятан клад. Клад баронессу не интересовал – только месть. Но было и еще кое-что. Вернее, кое-кто…

Она явилась в комнату Агаты темной безлунной ночью, соткалась из полуночных теней, перекинула через плечо длинную белую косу. Старуха, которая всего через мгновение превратилась в юную девушку, но так и не сделалась похожей на живого человека. Агата не испугалась, от майстера Шварца она уже знала о существовании албасты, ей лишь оставалось дождаться визита. В том, что албасты захочет ее навестить, она не сомневалась. Такие существа умеют чуять не только пролитую кровь, но и чужую ярость. Ярости в Агате было так много, что впору поделиться ей с нежитью. Или умереть от острых белесых когтей. Но для начала хотелось бы попробовать договориться…

– Вижу, не боишься. – Кончиком косы албасты подцепила лежащую на туалетном столике маску, столкнула на пол. Агате вдруг некстати подумалось, что неизвестно, кто из них двоих сейчас выглядит страшнее. Мысль эта вызвала нервный смешок, белая коса дернулась, готовой к атаке гадюкой зависла над головой баронессы.

– Не боюсь. – Агата не шелохнулась, смело посмотрела в черные бездонные глаза. – Я уже ничего не боюсь.

– Знаю. – Албасты, кажется, видела ее насквозь. Или чувствовала? Неважно, главное, что она передумала ее убивать. – Не смей трогать девочку. – Сказала и костяным гребнем принялась расчесывать волосы. – Это моя девочка.

– Не буду. – Агата подняла с пола упавшую маску, повертела в руках, но надевать не стала. – У меня счеты к другим людям. Или нелюдям, – добавила с горькой усмешкой.

– Волчица мертва, но я вижу ее след на твоем лице. – Длинный коготь едва не коснулся щеки Агаты. – А то, что ты собираешься устроить здесь, мне кажется… забавным.

В предстоящих смертях не было ничего забавного, но Агата промолчала.

– Я тебе помогу. – Албасты спрятала гребень в складках своего похожего на саван платья. – Они поверят в зверя.

– Того несчастного, что нашли на берегу озера, убила ты?

– Несчастного? – Албасты усмехнулась. – Мерзавца, до смерти забившего свою беременную жену, ты называешь несчастным? Не разочаровывай меня, женщина, не заставляй пожалеть о принятом решении.

– Не буду, – пообещала Агата, а потом спросила: – Зачем ты мне помогаешь?

– От скуки. В этом доме стало слишком скучно, – ответила ей темнота.

Коти Кутасова, женщина, которую Агата ненавидела так сильно, что при взгляде на нее останавливалось дыхание, умирала долго и мучительно. Агата явилась к ней в комнату глубокой ночью почти так же, как албасты, только воспользовалась не темнотой, а потайной дверцей в неработающем камине. Спасибо алхимику. Явилась с теми самыми стальными крючьями. И без маски…

Коти кричала, молила о прощении, каялась, но Агата видела перед собой не человека, перед внутренним взором ее было плавающее на поверхности пруда детское одеяльце. Именно это видение помогло ей нанести самый последний, самый решающий удар – уже не крючьями, а кинжалом Германа. Верный Герман хотел все сделать сам, чтобы она не замарала в чужой ядовитой крови ни руки, ни душу, но Агата не позволила.

Вот только легче не стало, не разжались сжимавшие грудь тиски, не спала с глаз кровавая пелена. А она так надеялась… Из комнаты Коти Герман увел ее силой буквально за мгновение до того, как распахнулась, с силой ударившись о стену, дубовая дверь.

Антон Кутасов принял смерть с благодарностью. Он молил о прощении, но не молил о пощаде, раскаяние его было искренним, и Агата позволила ему самому сделать последний шаг, накинуть петлю на шею.

В живых оставался последний, третий враг. Вот только смерти первых двух не просто лишили Агату сил, а отрезвили. Иногда жизнь может стать страшнее смерти. Матрену Кутасову ждала именно такая жизнь. Будущее ее Агата увидела в черных зрачках албасты, когда та заглянула в ее комнату то ли, чтобы проститься, то ли, чтобы удостовериться, что жажда Агаты удовлетворена. На мгновение, на долю секунды, зрачки эти сделались зеркальными, и на дне этих зеркал баронесса увидела старую, обшарпанную комнату…

…Викеша, негодяй, обманул! Матрена Павловна думала, что Наташеньку он любит, что женится на ней и к ногам ее бросит все свои наворованные богатства. Не тут-то было!

Стоило лишь Матрене Павловне с детками уехать из Чернокаменска, вернуться в поместье, как со всех сторон, что воронье, налетели кредиторы. Драгоценностей, тех, что еще остались, не хватило, чтобы погасить долги, дом оказался заложен-перезаложен Севочкой, производство издохло. А замок на проклятом острове после всего, что там случилось, никогошеньки больше не интересовал. Вся надежда была на Викешу, вот только и она не оправдалась.