Олег Никитин - Голова мертвого друга

– Так-так! – Шериф довольно потер руки и откинулся в кресле.

Вино в чашке почти остыло, и он допил его одним глотком. И как связана голова несчастного Антона-9 с опытами? Неужели эта парочка раскопала могилу, чтобы использовать мозги мертвого друга для производства «нео-человека? Но ведь речь шла о биологическом эксперименте, к чему здесь какая-то программа? Тем более их полно в любом живом друге, бери да копируй. А вот ее использование действительно может быть квалифицировано как незначительное преступление. Не об этом ли речь в сетевом дневнике Евы?

Таранцев принялся с особым тщанием листать записи Маковой, силясь понять, о чем в них толкуется. Но эта невозможная женщина, непризнанный гений от науки, не заботилась о возможных читателях своего дневника и даже запретила кому бы то ни было комментировать записи. Опасалась, наверное, критических замечаний коллег.

«Так, и кто же такой у нас Адольф?» – задался шериф вопросом. На поселковом сервере нашлась и такая информация. Оказывается, это было второе имя старшего сына знаменитого астролога Иды-Марии. – «Значит, именно так он просит себя называть? Не какой-то банальный Серго, а сразу Адольф».

Проживала семья Иды-Марии – она сама, старший сын, средняя дочь с мужем и ребенком, не считая множества друзей – неподалеку от кладбища. Игорь мысленно застонал. Еще столько подозреваемых! Однако, на его удачу, из раздела новостей Таранцев узнал, что все семейство, за исключением хозяйки, Адольфа и одной подруги, отъехало две недели назад на приморский курорт.

– Ты долго еще будешь прятаться? – услышал он громкий голос жены снаружи, и сразу же дверь распахнулась, впуская ее в кабинет. – Устал же, два часа уже тут сидишь! Хочешь еще вина?

Игорь принял от нее теплую чашку и отключил экран со страничкой поселкового сервера, пока Лена не кинулась читать ее. Подробности расследования оглашать не стоило, это было бы непрофессионально.

– Дело только началось, какая усталость?

– А может, нам…

Лена приподняла подол халата и уселась на подлокотник.

– Ох, ну сколько можно? Леночка, ты меня удивляешь, нельзя же быть настолько активной.

– Я думала, тебе приятно, – обиделась она.

– Приятно, конечно. Только давай я хоть иногда буду сам тебе предлагать, а не только ты. Может, тебе стоит выписать друга? Полистай каталоги, приценись…

– Какой смыл, если у меня есть ты, а Ксюша – транссексуал? И секс-программу ей несложно поменять. К чему нам новый друг? Ну-ка пойдем со мной, а то засиделся тут! Скоро корни пустишь.

Таранцев только вздохнул. Ему уже было ясно, что с Леной теперь не совладать, раз уж ее одолело такое бодрое настроение. Да и размяться, в самом деле, стоило, заодно и очистить мозги хоть на время. Потом и сыну можно позвонить, а то что-то давно он сам не связывался с Игорем, все работает…

Неудивительно, ведь он состоит в правлении крупной софтверной компании, ворочает буквально миллиардами. Если бы не его успешная карьера, майор Таранцев еще не один год вынужден был бы работать в полиции. А так у него практически свой, прекрасный дом в престижном поселке на берегу чистой реки. Матвей купил его два года назад, сразу после выхода отца в отставку. В первые месяцы он навещал родителей каждую неделю, затем все реже и реже, а этим летом не наведался ни разу.

Игорь чувствовал, что сын с каждым месяцем как будто отдаляется от них с Леной, однако всегда вежлив и никогда не отказывает в просьбах. Разве что внуков привозил в последний раз целых три месяца назад… Что ж, как видно у его семьи и без того напряженная и насыщенная жизнь. Хорошо хоть звонит иногда.

Вечером шерифу удалось урвать у семьи целый час и ознакомиться с сетевым дневником Веры Найт. Пожилая художница делала в нем полноценные записи очень нерегулярно, едва ли раз в месяц, зато исправно помещала ссылки на отчеты о выставках, где фигурировали ее работы. А может, этим занималась ее подруга-секретарша, учитывая равнодушие госпожи Найт к собственной известности.

Зато дневник был переполнен комментариями поклонников и хулителей творчества великой художницы современности. Таранцев сунулся было в одно из ответвлений, посвященных картине «Полет объятого пламенем менеджера с 97-го этажа небоскреба зимним вечером в Шанхае», однако наткнулся на такую едкую дискуссию, к тому же изобилующую эсхатологической риторикой, что поспешно вернулся на главную страницу.

Эпизод с «мертвой головой», что интересно, удостоился довольно подробного разбора. Вера поведала об овладевших ею эмоциях, об их мощи и остроте. Оказывается, внезапное явление трупа насекомого возбудило в ней могучий творческий порыв, благодаря которому всего за один световой день появилась картина «Гибель пчелиного роя во главе с маткой в мясорубке».

Игорь попытался представить себе, что может быть изображено на подобном полотне, но тотчас отмахнулся от кошмарных видений. Прокомментировало эту чувствительную запись не меньше пятисот человек. Половина, по оценке шерифа, расхваливала собственные работы на схожую тему, другая ссылалась на уже известные картины, на которых изображались насекомые. Многие посетители заклинали госпожу Найт поместить в дневник или в другое доступное место любую, пусть самую бледную копию своего новейшего полотна.

«Надо бы зайти по дороге, полюбоваться этим пчелиным фаршем, – решил Таранцев. – Если покажет, конечно».

Начать следующий трудовой день следовало, возможно, с визита к Адольфу и его «мистической» матери, но жилище популярного сценариста интерактивных компьютерных игр Тимофея Парко-Поло находилось на пару сотен метров ближе к дому Таранцева. Заглянуть на любопытные звуки, доносившийся из особняка сценариста, похожего на картинку из готического комикса, показалось шерифу удачной идеей – музыка ему понравилась. Она была какой-то киношной, синтетической и гармонировала с общим пасмурным состоянием природы. Дождь так и сыпал с неба, и удивительно, что земля еще не превратилась в сплошную грязь.

Игорь позвонил в надежде, что обитатели его услышат. Подождать пришлось минуты две, в течение которых автоматика дома ласково уверяла его, что хозяева вот-вот явятся на зов. Так в конце концов и случилось.

Открыл гостю сам сценарист. Вопреки своему имиджу мрачного мистика выглядел он вполне по-домашнему, в мятом спортивном костюме.

– Кого там принесло, Тимоша? – раздался сквозь музыку сердитый голос, исполненный мужественной хрипотцы.

Хозяин настороженно оглядел шерифа и пожал плечами.

– Могу я задать вам один-два вопроса, сударь? – осведомился тот и воздел очи горе, всячески показывая, что стоять тут, на холодном дожде, ему неприятно и сыро.