Олег Никитин - Голова мертвого друга

– Горячего вина, – воспользовался предложением Таранцев.

Пользуясь взмахом руки служанки как указующим, он миновал короткий светлый коридор и вошел в довольно большое, но перегруженное помещение. Именно так, на его взгляд, и должно было выглядеть рабочее место живописца. Заметную часть площади занимала химическая лаборатория, где хозяйка смешивала красители, но запаха почти не ощущалось благодаря отменной вентиляции. Готовые полотна свешивались с потолочных зацепов, а посередине располагался автоматизированный мольберт с дистанционным управлением.

Что изображали картины, и готовые и эскизы, видно не было из-за полимерных пленок, что их покрывали.

– Не ожидала вас увидеть, дружок, – заметила Вера.

Пожилая женщина в простом цветастом халате, сидя на диванчике, листала какой-то каталог, судя по всему с образцами компонентов для натуральных красок. В углу дивана сидела, поджав задние лапы, потертая механическая собака без головы, с торчащими на ее месте разноцветными проводами. Заметив это ущербное изделие, шериф вздрогнул.

Как видно, его реакция не укрылась от хозяйки. Ее добродушное моложавое лицо потеплело от улыбки. Чем-то эта женщина напомнила Таранцеву его мать, погибшую при теракте на поезде около десяти лет назад, и тем самым вызывала инстинктивное доверие.

– Господи, что это за хлам? – вырвалось у него.

– Это мой любимый пес, – нахмурилась хозяйка. – Голова у него расплавилась от кислоты, опрокинул на себя плошку по глупости. Вот и пришлось отделить ее, очень уж уродливо смотрелась. Вам ли бояться такой чепухи, как безголовая собачка, дорогой мой дружок?

Тут появилась подруга Веры с фарфоровой кружкой, полной пахучего напитка. Таранцев принял ее. По приглашению госпожи Найт он сел напротив диванчика, на рабочий стул художницы. То есть всего в паре шагов от мольберта. Глупая механическая собака оказалась прямо напротив него и мозолила глаза своим бессмысленным видом.

– А хотите, я покажу вам голову моей собачки? – оживилась Вера и, не дожидаясь подтверждения, с помощью пульта развернула перед собой объемную голограмму картины.

Действительно, решение отделить поврежденную часть механического туловища было верным. Голова была ужасна, буквально чудовищна. Глаз сохранился только один, и сверкал он весьма зловеще. Попадись такой монстр среди ночи под ноги, можно и поседеть от ужаса.

– И что, это продается? – кашлянув, спросил Игорь.

Он никак не мог нащупать верный способ мягко свернуть беседу на предмет его интересов, да и беседы никак не налаживалось.

– Уже продано, вот только авторская копия осталась. Называется «Дважды мертвая природа».

– Впечатляет.

– Еще бы! Название наиболее точно отражает суть явления: сначала человек создает копию живой природы, фактически мертвую копию, а затем убивает ее. Фигурально выражаясь, конечно, поскольку я не виновата в гибели собачки. Косвенно – да. Оставила плошку с кислотой без присмотра, а любопытный зверек…

Она промокнула блеснувшие глаза кончиком рукава и светло улыбнулась.

«Головы, значит, рисуем, – мрачно подумал шериф, стараясь не глядеть на голограмму. – Может, и бедного Антона-9 тоже мы выкопали, чтобы изобразить во всех подробностях? Еще и дружком обзывает». Версия отличалась полной прозрачностью, а потому и не внушила самому Таранцеву доверия.

– Я, собственно, пришел к вам по важному делу, – приступил к главному шериф. – Сегодня утром семья Старобаевых обнаружила, что голова их мертвого друга Антона-9 исчезла из могилы.

– Что вы говорите! – возбужденно воскликнула Вера и даже подалась вперед, схватила гостя за руку и стиснула ее. – Расскажите, как это произошло.

– Неясно. Иначе бы я не занимался этим преступлением, а давно арестовал бы злоумышленника. Итак, вам что-нибудь известно о происшествии? Может быть, вам попадалось рядом с кладбищем что-нибудь подозрительное? Злодеяние предположительно совершено этой ночью, в крайнем случае предыдущей.

– Как будто кто-то знал, что Старобаевы собираются почтить память друга! И подготовил им такой отвратительный «сюрприз».

– Любопытная мысль. А вы знали, что они собираются на кладбище?

– Конечно, нет, дружок, – мягко рассмеялась госпожа Найт. – Я слишком поглощена работой, чтобы интересоваться такими глупостями.

– И поселковый сайт не посещаете?

– Редко, не чаще раза в месяц. Какие у нас могут быть новости?

Похоже, великая художница современности уже все высказала, и ничего стоящего Игорь не услышал. А как же иначе? В этом и состоит работа следователя, чтобы тратить время и силы на такие вот бестолковые встречи в поисках крупиц истины. Порой даже их не находится.

– А знаете, со мной тоже недавно произошел странный эпизод, – сказал вдруг Вера. Шериф навострил уши. Неужели дело все-таки продвигается? – Я вышла в сад, а было это два или три дня назад… Может, неделю, но не раньше. Вы знаете, дружок, я в своих произведениях живописую конфликт мертвой и живой природы, и мне порой необходимо бывать на воздухе, присматриваться к натуре и размышлять. Так вот, недалеко от ворот мне на голову упала с дерева бабочка «мертвая голова». Знаете, у нее на крылышках такие забавные черепа. И она была травмирована! Ох, испугалась же я в первую секунду, чуть сердце не выпрыгнуло из груди!

– Что в этом странного? Не сезон, согласен… Может, летом зацепилась за ветку и умерла от старости или голода, а теперь вот упала от порыва ветра?

– Как вы все-таки приземленный, дружок, – поморщилась госпожа Найт. – Между предметами и явлениями существует не только всем видимая связь, объяснимая законами механики. Не все постижимо пятью чувствами!

– Вам виднее. И что, эта нечастная бабочка у вас сохранилась?

– Да, сейчас покажу. А вы пока можете полистать мои работы.

Она протянула гостю пульт и вышла, а Игорь в самом деле принялся перелистывать изображения картин. По правде говоря, подобное искусство не внушало ему благоговения. Полотна художницы изобиловали смертельными эпизодами из жизни самых разных представителей живого мира. То садовник отрезал ветку секатором, то некий механизм разделывал тушу коровы на бойне, то рыбак снимал рыбешку с крючка. И повсюду – кровь, растительный сок и тому подобное. Даже гильотина на мясокомбинате сверкала с особенной яростью. Попадались и отрубленные головы: например, одному бедному лосю не повезло при переходе железной дороги где-то в глуши.

– Конфликт живого и мертвого бесконечен и неисчерпаем, как электрон, – заметила Вера, вернувшись в мастерскую. – Вот, пожалуйста.

Таранцев бережно принял от нее насекомое, которое оказалось нанизанным на специальную иглу с красным шариком. Действительно, голова у бабочки отсутствовала. Это было на самом деле странно, поскольку черви или прочие хищники непременно съели бы трупик целиком, не говоря уж о птицах. И по первому впечатлению, голову аккуратно отрезали. Кроме того, отсутствовал также кончик одного из крылышек, около пяти миллиметров. Как будто его опалили.