А. Мухитова - Бедная Лиза

– Вот смотрите, между созвездиями Лиры и Геркулеса, вон там, находится точка апекса.

– Это что за зверь? – удивляемся мы.

– А это такая точка куда мы летим, мы, это в смысле, наша Солнечная система.

Анатолий Васильевич довольно улыбается.

– Вон там – новый тычок пальцем вверх – обратите внимание, на Млечнй Путь в районе созвездия Стрельца, он уплотняется, это М-35, шаровое скопление звезд, там находится центр нашей галактики, если бы не темная материя, нашим глазам открылось бы фееричное зрелище, шарообразное образование с ниспадающим градиентом диаметром в двести лунных дисков. Это был бы третий по яркости небесный объект после Солнца и Луны.

Увлекшись небом, мы не сразу обращаем внимание на гул. В горах звуки разносятся далеко, едущую машину слышно за несколько километров. Так и есть, по склону медленно ползет цепочка огоньков.

– Раз, два, три, четыре… восемь, похоже, восемь машин. Интересно, ху из ит?

Нам тоже интересно, поэтому мы не расходимся и ждем гостей. Вот и головная машина. Паджерик. Темно-синий.

Колонна останавливается перед импровизированным шлагбаумом, в виде делики, перегородившей дорогу. Из паджерика выходят Ваха, Ильяс и грузный, высокий горец с густыми сросшимися на переносице бровями.

– Саламатсiзба! – горец приветствует, по казахски, встречающую компанию, наши чечены скромно молчат.

– И Вам не кашлять – вперед выходит астроном.

– Меня зовут Муса Ахметович – игнорирует, в общем то, наглое обращение астронома горец – я хороший друг вот этих молодых товарищей – небрежный жест в сторону Вахи с Ильясом.

– А где Сергей? – Великанов, наградив Мусу Ахметовича недоброжелательным взглядом, обращается Вова к онемевшим молодым товарищам.

– Серега спит, в ленд крузере, разбудить? – оживает Ильяс – я могу сходить.

– А, да ладно, не надо – машет рукой Вова – а как с оружием, получилось достать?

– Да, вот как раз Муса Ахметович нам очень сильно помог с этим – поясняет Ильяс – а взамен мы пригласили его на базу, у нас же места пока много – он виновато смотрит на Анатолия Васильевича.

– Надо спросить – берет слово Рустам, исполняющий обязанности дежурного на шлагбауме после Вовы – подождите здесь, я спрошу у Диаса.

– А что, теперь здесь Кинес не директор? – начинает возмущаться Кайрат, охотник, который сидел вторым номером на фишке вместе с Анатолием Васильевичем.

– Ты пойдешь его будить? – огрызается Рустам.

– Ты чего такой нервный – делает успокаивающий жест Кайрат – иди, иди.

Рус уходит, предварительно сунув выданный Диасом ТТ Вове.

– Зачэм тэбе пистолэт – в речи Муссы вдруг прорезается акцент – ми как друзъя приехалы, помощи просыт.

– Положено, порядок такой – заступается за Великанова Анатолий Васильевич – не будет порядка – наступит первозданный хаос – похоже наш астроном знает не только звездное небо, но и мифологию. А вот Ваха начинает нервно крутить головой и переступать ногами.

– Ты чего Ваха, в туалет хочешь? – недоумевает Великанов.

Ильяс шипит и толкает друга в бок.

– Ладно охранники – Мусса Ахметович панибратски хлопает Вову по плечу – я пойду в машине посижу, а то тут холодно – и, подмигнув мне, он величественно удаляется.

– Откуда Вы его выкопали? – интересуюсь у Вахи. Теперь, когда этого горца, напоминающего мафиози нет, ко мне возвращается дар речи.

Пока мы переговариваемся, из машин потихоньку выпрыгивает народ.

– Я пойду тут недалеко – Ваха смущенно мнется.

– Да так бы и сказал: хочу поссать! – со смехом предлагает Вова Вахе. В прошлом году он ходил с ним на Иссык-Куль, и по своей дурацкой привычке подкалывать тех, кого считает своими друзьями, делает Ваху объектом дружного хохота. Ваха быстро ретируется.

– Смеяться над людьми нехорошо – обижается Ильяс – разворачивается и уходит куда-то в темноту.

– Какая муха его укусила – недоумевает Великанов.

– Вова, тебе бы только поржать, человека обидел. Учти, это гордый горный народ, они и отомстить могут.

– Ага! И мстя их будет ужасна! – продолжает ржать Вова.

В это время показываются фигуры Рустама и, разбуженного им, Дияса. Когда ребята входят в круг света от фонаря, висящего рядом с дорогой, неподалеку от шлагбаума, раздаются странно знакомые громкие хлопки:

– Тук-тук-тук.

Один из силуэтов, вдруг, складывается и падает.

– Что за…– вскидывается Великанов. В этот момент, неловко всплеснув руками, складывается и вторая фигура.

Пока я непонимающе смотрю в сторону, где только что были мои друзья, а теперь только две темные кучки на покрытой слежавшимся снегом земле, Вова хватает меня за рукав и валит вниз. Рядом падают на землю знаменитый астроном и охотник.

– Что это? – я непонимающе смотрю на Великанова.

– Тихо, лежи, не шевелись – шипит Вова, лицо его перекошено – Ваха, сука, продал, мля – понимая, что происходит что-то нехорошее, я не одергиваю Великанова за мат.

– Сука! – снова выдыхает он, и осторожно перекладывает пистолет из правой руки, в которой он его держал все это время в левую. Тут я вижу, что правая вся залита чем-то темным.

– Ты ранен – шепчу я.

– Фигня война, прорвемся – подмигивает мне Вова. Несмотря на мороз, лоб его покрыт испариной.

– Давай, ползем под делику, а то здесь мы как на ладони – командует Вова.

Я послушно изображаю из себя пресмыкающегося. Под деликой мы лежим целую вечность, меня трясет, толи от холода, толи от мандража. Морщась от боли, Великанов выцеливает приближающиеся фигурки. В это время дверь паджерика раскрывается, и оттуда королем выходит Муса. Вова довольно щурится и, направив на горца ствол ТТ, плавно жмет курок. Я слегка глохну на ближайшее к Вове ухо, а Ахметович хватается за пузо и медленно валится ничком. В следующие несколько резиновых, как бубль гум, минут Великанов стреляет в подобравшихся близко бандитов, пока какая-то фигура из-за паджерика не кидает, катнув, к нам какой-то предмет.

– Мля! – Вова, бросив пистолет, хватает меня за шкирку и волоком вытаскивает меня из-под делики.

– бегом! – но я сама уже понимаю, что именно кинули нам. На подгибающих ногах делаю рывок, еще один, крепнет ощущение, что воздух стал похожим на кисель, в следующий момент Вовина рука толкает меня на землю. Ощущаю толчок, и наступает темнота.

Когда я прихожу в себя, обсерватория напоминает съемочную площадку фильма о войне. Слышен треск выстрелов, крики, мат и гортанные выкрики.

– Вова, Великанов, Володя! – обнаружив Вову лежащего на моих ногах, я начинаю его теребить. Потом до меня доходит бессмысленность этой затеи, и я пытаюсь нащупать у него пульс. Наконец мне удается уловить слабое биение жилки на шее.