Джереми Робинсон - Демоны Антарктоса

Везувий приподнял одну бровь и моргнул.

— Видишь ли, оно равняется примерно шести баллам по шкале Рихтера.

Везувий вздохнул.

— Не веришь? Я ведь жил в Сан-Франциско. И знаю, что такое землетрясения. А это — сильнее всех, что мне довелось пережить. Вот только я не понимаю, где находится эпицентр. Если мы рядом с ним, тогда землетрясение, если не считать того, что оно никак не кончается, не такое уж и страшное.

Меррилл убедился, что собака внимательно на него смотрит, и продолжил:

— Однако меня беспокоит причина этого явления. Как тебе уже известно, температура воздуха начала подниматься.

На докторе были футболка и шорты, вернее, брюки с отрезанными штанинами.

— О чем это говорит? Вероятно, мы с тобой стали свидетелями пробуждения вулкана. Да, мне прекрасно известно, что я не вулканолог, но как еще можно объяснить изменение температуры? Ты же не предлагаешь ничего другого. Наверное, мы находимся рядом с поднимающейся магмой…

Земля содрогнулась сильнее обычного, Везувий заволновался, поднял голову и прислушался, а Меррилл задержал дыхание.

Ньюфаундленд успокоился и вновь преданно воззрился на хозяина.

— Понимаешь, я вдруг подумал, что веду себя глупо, оставаясь здесь, — сказал Меррилл. — Если район на самом деле сейсмически активен и скоро потечет лава, скалы нашей маленькой долины вряд ли нас защитят.

Меррилл пополз к выходу из палатки. Стараясь не наступить на месиво неаппетитного вида, которое еще недавно было содержимым консервных банок, он вылез наружу и выпрямился. Везувий тут же оказался рядом. Слегка опираясь на его мощный загривок, Меррилл сделал шаг вперед и… Земля вздыбилась так стремительно, что он не удержал равновесия, упал и сильно ударился. Везувий плюхнулся рядом и принялся облизывать его лицо.

— Да, я уже не такой ловкий, как раньше, правда, приятель? — Меррилл вздохнул и посмотрел на далекие скалы, среди которых извивалась узкая тропинка, ведущая к перевалу. — И не надейся, что мы в ближайшее время отсюда выберемся.

Они снова забрались в палатку, где одеяла и подушки немного смягчали тряску.

Меррилл задумался. Неужели ему суждено умереть в этой долине? Впрочем, будет справедливо, если его дни закончатся здесь. Ведь Эйми погибла тут из-за него. Если бы не его уверенность в том, что мстительный бог Ветхого Завета превратился в милосердного Отца, о котором говорится в Евангелии, Меррилл счел бы все происходящее карой небес. Наказанием за сокрытые им грехи.

— Ты устроил слишком грандиозное шоу для одного человека, — подняв голову, сказал Меррилл Богу.

Везувий вопросительно взглянул на хозяина.

— Я разговаривал с Богом, — объяснил ему доктор.

Он был человеком привычки и всегда молился перед сном, однако сейчас ему захотелось нарушить прежний распорядок жизни. Меррилл прокрутил в голове обычный список просьб, обращенных к Создателю: здоровье, работа, конец землетрясения — новый пункт, появившийся недавно. Раньше во время молитвы наступал момент, когда его неудержимо клонило в сон, но сегодня Меррилл твердо решил высказаться полностью.

— Господи… я согрешил. И Ты это знаешь. Конечно знаешь. Так что говорить нет смысла, но дело совсем в другом, верно?

Меррилл посмотрел на Везувия. Пес прикрыл глаза.

— Я знаю, что Ты хочешь от меня услышать, но я еще не готов. Я не достоин милости, поскольку согрешил снова… Конечно, я согрешил больше, чем два раза… Мне кажется, я должен объяснить Тебе причину своих поступков… Хотя… Тебе ведомы мои дела и мысли. Ты видишь даже те грехи, в которых я был виновен, сам того не подозревая. Теперь я их тоже осознаю.

Мерриллу показалось, что вокруг поутихло и толчки стали слабее. Такие паузы случались время от времени, давая возможность выйти, чтобы облегчиться и принести еду. Но сейчас важнее было другое.

— Прости меня, Господи, за то, что я оставил Миру. — Голос Меррилла дрогнул, когда он произнес ее имя. — Мое прошлое и все находки и открытия, вместе взятые, ничего не значат по сравнению с ней. Пожалуйста, если у Тебя еще осталось сострадание, позволь мне… и Везувию пережить это, чтобы мы могли вернуться домой. Прости меня.

Меррилл вытер нос рукавом и замер. Неужели? Земля продолжала содрогаться, но с гораздо меньшей силой, чем прежде. Он быстро произнес «аминь» и поспешил наружу. Везувий последовал за ним.

Доктор убедился, что может устоять на ногах, и, не зная, сколько продлится перерыв, побежал через лагерь к последнему ящику с припасами, который еще оставался невскрытым. Он принялся отдирать доски руками. Отчаяние придавало ему сил, и дерево поддалось. Конечно, следовало взять из палатки ломик, но Меррилл не стал возвращаться, боясь не успеть до начала новых толчков.

Он ухватился за планку, державшуюся не слишком надежно, и три раза дернул на себя. Не вышло. На четвертой попытке Меррилл призвал на помощь все свои силы. Доска оторвалась, и он полетел на гладкие каменные плиты. Отшвырнув планку, доктор поднялся на ноги.

И застыл на месте. Странно, вся долина была видна как на ладони. Вибрации, из-за которых он так долго ничего не мог разглядеть, почти не ощущались. Шум постепенно стихал, превращаясь в еле слышное ворчание.

— Оно уходит! — воскликнул Меррилл, и его оглушил собственный голос. За прошедший месяц он привык перекрикивать адский грохот.

И тут его внимание привлек новый звук: плеск воды.

У основания ящика собралась лужа, влага бежала маленькими ручейками по дну долины. На мгновение Меррилл подумал, что он нечаянно открыл контейнер для питья, находившийся в ящике. Но воды было слишком много. Везувий подбежал поближе и принялся с энтузиазмом ее лакать.

Меррилл проследил взглядом за струйкой, огибавшей древнюю стену и скелеты динозавров. Источник явно находился за пределами долины.

— Невозможно, — удивился Меррилл. — Здесь повсюду лед.

Или уже нет? Вот же сам он стоит в летней одежде, а воздух кругом теплый и сырой, словно августовским днем в Майами.

Меррилл отыскал глазами перевал и помчался к нему что есть духу. Везувий весело скакал то с одной, то с другой стороны. Когда доктор начал подниматься по тропинке, ньюфаундленд, по своему обыкновению, вырвался вперед. Мирабель говорила ему, что так собака пытается показать, кто главный.

Шагая вверх, Меррилл дал себе слово: он попросит, чтобы следующий вертолет с припасами приземлился около лагеря. Он не держал радиоприемник на базе, не хотел, чтобы ему мешали. Но пришло время отсюда выбираться. «Мы скоро увидимся, Мира», — подумал Меррилл.

Он нагнал Везувия на том месте, где подъем переходил в спуск. Пес резвился в луже и весело лаял, привлекая внимание хозяина. Но доктору было не до того. Впереди открылась панорама, заставившая его остолбенеть от изумления. Месяц назад мир вокруг сиял белизной, за исключением неба и Трансантарктической гряды. Пейзаж оставался пустынным, но теперь все стало серым и коричневым. Антарктида освободилась ото льда, и нигде не было видно ни одного вулкана.