Джеймс Херберт - Иона

Келсо прошел к стойке и примостился меж двух внушительного вида личностей, следя, чтобы не толкнуть их под локоть и не расплескать пиво. Бармен, увидев его еще у дверей, уже ждал заказа — приятное отличие от лондонских пабов.

— Как дела сегодня? — Голос бармена имел протяжный местный акцент, не без корнуоллского налета, но мягче, не такой грубый.

— Неплохо. Впрочем, весь день слышались какие-то удары вдали. Это распугивает птиц.

— Наверное, уничтожают бомбы. Вам как всегда?

Келсо кивнул. «Как всегда» бил самым крепким из местных напитков. Чувствовалось какое-то умиротворение в атмосфере паба и обществе за кружками эля.

Бармен наполнил пинтовую кружку, поставил перед Келсо и, отсчитав сдачу, сказал:

— Их уже несколько лет уничтожают.

— Ведь после стольких лет не могло много остаться?

Келсо сделал большой жадный глоток.

— Не стоит так думать. Говорят, после войны остались сотни мин. Покрылись илом, заржавели. Хуже, когда их сносит к устью. Там всегда что-нибудь находят. Впрочем, теперь опасность не такая большая, так что можете не беспокоиться.

Ободряюще улыбнувшись, бармен пошел обслужить кого-то еще.

Келсо взял вторую кружку пива и почувствовал, как нервы успокаиваются. Было хорошо оказаться в светлом и теплом пабе после странного случая на автостоянке. Впрочем, возможно, не такого уж и странного — он не впервые испытал это чувство. Темная жидкость была неплоха, и Келсо ощущал ее успокаивающее влияние. Он рассеянно повернул голову, ища какое-нибудь знакомое лицо.

В баре было несколько таких лиц; с некоторыми он раньше разговаривал. Его внимание привлек человек у игрового автомата. Келсо снова взялся за свое пиво, отхлебнул и стал смотреть в спину этому человеку, ожидая, когда тот обернется. Ему показалось, что с этим рыбаком они разговаривали несколько дней назад на склоне дамбы. Это был то ли двоюродный, то ли троюродный брат владельца дрифтера, пришвартованного в естественной бухте. Рыболовство, в основном, было семейным бизнесом, и на большинстве лодок работали члены одного клана.

Келсо наблюдал, как он свирепо ударил ладонью по автомату и бросил в прорезь новую монету. Детектив быстро огляделся и заметил на столике у дверей одинокий, наполовину выпитый бокал пива. За маленьким столиком никто не сидел. Келсо рассеянно перешел туда, вытянул примостившийся меж ножек низкий табурет и закурил.

Через несколько минут на сиденье напротив плюхнулась фигура, и Келсо понял, что угадал правильно.

— Привет, — сказал он, молодой рыбак удивленно посмотрел на него.

Это был парень лет двадцати пяти, крепкого сложения, с черными вьющимися волосами и такой же густой черной вьющейся бородой. Борода была короче волос, но не намного.

— На днях мы разговаривали, — сказал Келсо, заметив замешательство в его глазах. — Внизу, у дамбы. Помнишь?

— Что? А, да. Наблюдатель за птицами, что-то вроде, да? — Он потянулся к своему пиву и тремя звучными глотками осушил свою кружку, потом поставил ее на стол и глазами обежал паб. Парень казался растерянным. Или, возможно, нервничал.

— Еще одну? — сказал Келсо.

— А? А, да. С удовольствием.

Келсо взял кружку и пошел назад к стойке, чувствуя спиной взгляд рыбака. Он вернулся с двумя полными до краев кружками.

— Я тогда не разобрал, как тебя зовут, — сказал бородач, потянувшись к предложенному элю.

— Джим Келли.

— И ты пишешь книгу или что-то в этом роде. — Суффолкский акцент слышался еще сильнее, чем у бармена.

— Верно. Насчет птичьего заповедника в этих краях.

— А, да. Здесь много птиц.

Беседа замолкла, так как оба припали к своему элю. Келсо тайком рассматривал собеседника через край кружки. Он вытер губы тыльной стороной ладони.

— Я тоже не разобрал твое имя.

— Тревик. Энди.

— Похоже, у тебя был тяжелый день.

— Почему ты так решил? — резко спросил Тревик.

Келсо пожал плечами:

— У тебя усталый вид, вот и все.

— И у тебя был бы такой же, проторчи ты в море с утра.

— Усталый? Да я бы просто умер.

Тревик пробурчал что-то невразумительное.

— Однако, — не обращая внимания, продолжил Келсо, — здесь не так уж много мест, куда можно пойти ночью, а?

— Думаешь? — Бородач выдавил улыбку. — Да здесь куча таких мест, нужно только знать.

— Я здесь третью неделю, и пока ничего не увидел в этом городишке. Маленький кинотеатр и пабы — вот и все. А где же вся жизнь?

— Все зависит от того, с кем ты водишься. Где-нибудь обязательно собираются.

— Да? Похоже, придется с кем-нибудь познакомиться. Чтобы можно было выпить по ночам.

— И не только выпить.

Чувства Келсо моментально обострились:

— Не только? А что еще?

Тревик усмехнулся. Если бы не почерневший зуб, у него было бы красивое лицо.

— Можно перепихнуться с кем-нибудь.

Он громко расхохотался, и Келсо заставил себя присоединиться.

— Ты этого можешь иметь через край, — сказал детектив.

— Не могу. И досыта не могу. — Тревик снова громко расхохотался, но быстро затих, когда двери распахнулись. Келсо заметил в глазах бородача опаску, но она тут же исчезла, когда в паб вошли две хихикающие девицы.

— Нет, в Лондоне есть кое-что еще, чем заняться. Понимаешь, о чем я говорю?

— А, в задницу Лондон. Думаешь, все там, но ты удивишься, парень. Здесь в окрестностях много чего есть.

Келсо ощутил, что что-то нащупал, но решил не торопить удачу. Это всегда было самое тонкое — точно определить, когда надавить, а когда отступить.

— Если решишь мне показать, я всегда рядом. У меня тут много работы.

— Смотреть птиц. Забавная работенка для парня.

— Да, мне и самому так кажется. Хотя лучше, чем вкалывать ради заработка. — Келсо улыбнулся, но на лице Тревика веселья не было. Оно выразило враждебность.

Ах, дерьмо, подумал Келсо, все испортил.

— И много тебе платят за такую работу? — спросил Тревик.

— Не много. Но хватает, чтобы протянуть.

— Сколько примерно?

Келсо закашлялся и отхлебнул пива. Тревик ждал, его глаза не отрывались от собеседника.

— Ну, для начала около трех сотен. Потом процент с выручки от продажи книги, если она выйдет.

Тревик насмешливо расхохотался, откинувшись к стене:

— Три сотни? Да мне этого не хватит на папиросы, парень. Мне нужно...

Открылись двери, его голова дернулась по направлению к ним, и на этот раз, когда он увидел вошедшего человека, тревога не покинула его глаз.

Поднося к губам бокал, Келсо посмотрел на вход. Если вошедший и знал Тревика, то ничем этого не выдал; он прошел к стойке, расталкивая толпу и не глядя по сторонам.

Глаза бородача следили за ним.

— Что с тобой?

Тревик словно не слышал. Он медленно взял свое пиво и сделал долгий большой глоток. Потом взглянул на Келсо: