Борис Громов - Это! Моя! Земля!

— Да уж, — словно читает мои мысли Тимур. — Натуральный рыцарский замок. Только крокодилов во рве не хватает.

— Во рву, — машинально поправляю его я.

— Чего?

— Говорю, правильно говорить — «крокодилов во рву».

— Блин, Борь, да им, крокодилам, без разницы, они гимназиев не кончали.

Всю дорогу молчавший Буров неожиданно хмыкнул и ткнул пальцем в сторону въездных ворот.

— Фиг с ними, с крокодилами! Вы вон туда лучше гляньте.

Хм, нет, ну а что? Очень даже мило, практически по феншую… По обе стороны от сдвижных ворот из-за забора торчат башни танков. Вполне себе обычные «семь-два»[5] в пятнах камуфляжа. Способ установки, правда, на первый взгляд несколько странный, но это только на первый. Сейчас танк в капонир закапывать смысла не имеет. Равные по силам соперники для этих стальных мастодонтов — разве что в таких же как «Пламя», на базе крупных воинских соединений созданных, анклавах найдутся. Вроде той же таманской или кантемировской дивизий. Полагаю, руководители таких и без местечковых Прохоровок общий язык найдут. Зато против бандитов танк — натуральная «вундервафля», которой и противопоставить-то нечего. Не то, что пробить — дострелить не сможешь, а он тебя уже с глиной мешать начнет «чемоданами» калибра сто двадцать пять миллиметров. При таких раскладах танк не прятать нужно, а, наоборот, демонстрировать. Вот местные их на «постаменты» и загнали, заодно здорово улучшив танкистам обзор и увеличив сектор обстрела. Молодцы, все по уму!

По извилистой и узкой дорожке между бетонных блоков я подгоняю машину поближе к воротам. Те начинают медленно откатываться в сторону. Странно, как-то необычно доверчиво они тут себя ведут. Или наличие двух «семьдесятдвоек» инстинкт самосохранения заглушило?

Ага, щаз! Заглушило… Прямо за воротами тут, оказывается, что-то вроде тамбура, только размера соответствующего, в таком не то, что нашему УАЗу — парочке «Уралов» или «Камазов» тесно не будет. И окружен этот тамбур высокой бетонной стеной. Понятно, площадка досмотра автотранспорта. Все в полном соответствии с типовой план-схемой оборудования блок-поста в зоне боевых действий. Разве что мало какой «блок» в той же Чечне сразу два танка прикрывали.

Заглушив двигатель и оставив автомат в салоне, выбираюсь из УАЗа и, состроив на физиономии самое миролюбивое выражение и даже слегка выставив вперед пустые ладони, неторопливым шагом отхожу на пару шагов в сторону и останавливаюсь. Жду указаний. От кого? Да, хотя бы от тех двух «прапоров», что сейчас меня разглядывают. Не сказать, чтоб сильно здоровые: шкафоподобные плечи отсутствуют, да и квадратных «супермэнских» челюстей не наблюдаю, но…Очень уж спокойные хлопцы, на вид, я бы даже сказал, несколько преувеличенно неагрессивные. Вот только автоматы уж больно толково держат, да и стоят грамотно, вдвоем контролируя и меня, и наш УАЗ и при этом ни друг другу линию огня не перекрывают, ни в сектор обстрела из бойниц нашего боевого «пепелаца» не попадают. Профи. Скорее всего — из «подсолнухов», стоящей тут же, неподалеку бригады «летучих мышей». Спецназ Главного разведуправления. Серьезные парни. Очень напоминают мне моего армейского инструктора — прапорщика Комарова. Тот тоже внешне на Джонни Рэмбо совершенно похож не был, но, думается, случись необходимость, сожрал бы того Джонни на ужин сырым, без соли и перца.

Из караульного помещения мне навстречу выходит молодой старший лейтенант с небрежно закинутым на плечо автоматом. Расслаблено ведет себя паренек, расслаблено. Хотя, если б меня два «семьдесят вторых» и вот такая парочка волкодавов из спецназа ГРУ прикрывали, я, наверное, тоже особо не напрягался бы.

— Здравия желаю, — вполне доброжелательно кивает мне старлей и вопросительно смотрит, явно ожидая, что я представлюсь и расскажу, чего, собственно, приперся и что мне нужно. Ну, не буду заставлять ждать парня, он при исполнении и дел у него, наверняка хватает. Чего ж резину тянуть?

— Прапорщик Грошев, подмосковный ОМОН. Доставил объект «Парацельс», прошу доложить генералу Лаптеву.

Судя по тому, что старлей галопом умчался в «караулку», явно, докладывать о нашем прибытии, а один из «прапоров» буквально через минуту уже дал мне отмашку в направлении открывающихся внутренних ворот тамбура, ведущих на внутреннюю территорию базы, проезжай, мол, нас тут ждали. Пустячок, а приятно!

За Скуратовичем приехали минут через пять. Рядом с нашим УАЗом притормозила не первой свежести «Нива» модного некогда цвета «баклажан» и из нее прямо-таки выкатился этакий круглый и лохматый юноша неопределенных лет, где-то между двадцатью и неполными сорока, в мятом лабораторном халате, на нагрудном кармане которого растеклось пятно от потекшей шариковой ручки. Глаза — красные и не выспавшиеся, на кончике носа непонятным чудом висят очки в тонкой оправе, на голове — натуральное воронье гнездо. В общем, понятно, откуда у генерала ассоциация с Нимнулом выплыла. Внешне, конечно, с мультяшным персонажем общего мало, но, все равно, с первого же взгляда видно — классический «безумный ученый». Буров выбрался наружу, выпуская профессора, я открыл «собачник» и достал его сумку. Лохматый, гад такой, даже попрощаться толком не дал — налетел на бедного Игоря Ивановича, как канзасский торнадо, ухватил под локоть и сходу затараторил что-то на своем ученом тарабарском наречии. Вирусолог, прежде чем исчезнуть в салоне «Нивы», только и успел, что обернуться и, словно извиняясь за столь нетактичное поведение коллеги, слегка пожать плечами и махнуть нам рукой. Я улыбнулся и помахал в ответ. Все, основная поставленная задача выполнена: объект «Парацельс» по месту назначения доставлен. Теперь нужно доложить руководству об исполнении и можно будет заняться второстепенной. Значит, пора звонить Бате. Вжикнув «молнией» я потянул из «мародерки» «Иридиум». Хорошая все-таки штука — спутниковая связь. Вот сейчас, если б не эта «трубка» было бы геморроя: найди мощный передатчик, настрой на нашу частоту, выйди на связь… А тут — знай, жми на кнопки. И, в отличие от связи мобильной, плевать на то, работают ли ретрансляторы и есть ли они вообще. Жаль только, что ненадолго вся эта лафа, ох, ненадолго! Но, думаю, и тогда выкрутимся. Вон, отец мой срочную службу еще в начале семидесятых оттарабанил на какой-то малюсенькой «точке» в глухой тайге, от которой до ближайшего человеческого жилья чуть ни две сотни километров было. На какой-то дико секретной по тем временам передвижной передающей станции. Та, по его словам, свой собственный сигнал могла словить трижды, пока он вокруг земного шара крутился. Трижды! Думаю, что сейчас и помощнее найдутся. Главное — найти и сберечь специалистов, что с ними работать умеют.