Избави нас от зла - Том Холланд
Какое-то мгновение Эмили не могла вымолвить ни слова, а потом перевела дыхание и спросила:
— Это был твой домашний учитель?
Роберт кивнул.
— А кто был тот человек, что бежал к вам с холма?
— Мистер Джон Обри. Ученый из Бродчалка, что находится в противоположной стороне от Солсбери.
Эмили прищурила глаза.
— А что он делал в Кольце Клирбюри?
— Отец, конечно, сразу же задал ему именно этот вопрос.
— И?
— Он сказал, что интересуется древними сооружениями.
— Почему? — спросила Эмили, нахмурив лоб.
Роберт пожал плечами.
— Потому что… Полагаю, по той же причине, что и некоторые другие. Мистер Обри отправился в Кольцо Клирбюри, надеясь увидеть привидения. Ходят слухи, что они там появляются в день Святок.
— Почему? — снова спросила Эмили.
— В этот день язычники, жившие когда-то в Кольце, приносили жертвы. Они убивали людей, чтобы умилостивить своего бога.
— Точно так же, как был убит твой домашний учитель.
Роберт задумчиво помолчал.
— Возможно, — согласился он наконец.
Эмили уставилась на него широко открытыми глазами.
— А мистер Обри… — заговорила она нерешительно и замялась. — Не думает ли твой отец, что в преступлении виновен он?
— Нет. Я так не думаю. Нет-нет, я уверен, что он не винит его.
— Тогда кого же он подозревает?
Взгляд Роберта снова стал непроницаемым.
— Только одного, — ответил он, помолчав.
Эмили вплотную приблизилась к мальчику и прошептала:
— А этой ночью, Роберт… Всадник, которого ты видел… Ты уверен, совершенно уверен, что это был тот же мужчина?
Роберт отвернулся от нее. Он подошел к двери и бросил взгляд на дорогу, вившуюся через деревню и бежавшую дальше к лесу.
— Совершенно уверен, — ответил он, не оборачиваясь, и невольно зажмурил глаза.
Эмили подошла к нему и спросила:
— Когда вернется твой отец?
Роберт неопределенно покачал головой.
Эмили обхватила ладонями щеки мальчика и посмотрела ему в глаза. Когда девочка заговорила, ее шепот внезапно стал возбужденным:
— Следы, оставленные им на тропе… От них ничего не останется, если снег растает.
— Конечно, — согласился Роберт и пожал плечами.
— Значит…
— Значит?
— Мы сами должны пойти по этому следу.
Роберт снова посмотрел на дорогу. Он не стал возражать, но в выражении его лица не было и готовности согласиться.
— Середина дня, — сказала Эмили, показав рукой в сторону солнца, — будет светло еще несколько часов. — Она схватила мальчика за руку и добавила: — Мы не пойдем далеко. Просто прогуляемся по следу.
— Просто прогуляемся? — переспросил Роберт, криво улыбнувшись.
Хотя на душе у него было нелегко, протеста он в себе не ощутил. Охватившее обоих рвение заняться расследованием, результаты которого могут оказаться важными для отца, только подгоняло его, когда они с Эмили торопливо зашагали по поднимавшейся к лесу дороге. Он показал девочке, где останавливался всадник. Она внимательно оглядела место.
— Смотри, — сказала Эмили, показав на четко отпечатавшиеся в снегу следы копыт.
Она взяла мальчика за руку и еще раз посмотрела на солнце.
— Еще не поздно, — успокоила она скорее себя, чем Роберта, и побежала вперед, позвав его за собой.
Они двигались по следу сколько могли, пока не потеряли его неподалеку от ворот поместья Уолвертонов. Снег в этом месте вчера вечером так истоптали, что различить отдельные следы было невозможно.
— Ну, — прошептала Эмили, — полагаю, пришла пора возвращаться. — Она крепко сжала руку Роберта и добавила: — Нам не следует забывать то, что мы увидели вчера, решив пойти по следу твоего отца.
Роберт согласно кивнул. Ему тоже хотелось быстрее повернуть обратно. Но дети долго не двигались с места, будто примерзли к земле. Первой пришла в себя Эмили, но, вместо того чтобы отправиться домой, зашагала к усадьбе. Роберт последовал за ней. По мере приближения к воротам во рту у него все более усиливался тошнотворно-сладковатый вкус страха. Мальчик чувствовал, как он проникает в кровь, создает какую-то пустоту в желудке, делает ватными ноги.
— Эмили, — окликнул Роберт, но девочка не остановилась. Он понял, что она чувствует то же самое.
Смертельное безмолвие повисло над имением. Двое детей торопливо погружались в него, направляясь к тому месту, где было найдено тело Ханны. Там ничего теперь не было. Разгребая снег, Роберт вообразил, что видит бурые пятна на мерзлой земле, но желания разглядывать внимательнее ни у одного из них не было. Они оба разом выпрямились и побежали дальше.
— Конюшни, — сказала Эмили, когда они обогнули дом. — Если он приехал сюда, то лошадь наверняка стоит там.
Им сразу же удалось кое-что обнаружить. Во дворе стояла крытая телега. Упряжи не было, но телега явно была доставлена сюда недавно, потому что краска выглядела свежей, а все веревочные крепления были сравнительно новыми. Роберт и Эмили заглянули под навес телеги, но ничего, кроме грязи, там не нашли. Однако их разочарование оказалось еще большим, когда, повернув прочь от телеги, они увидели, что на снегу вокруг конюшни нет никаких следов, а само строение обветшало до полной непригодности и не могло служить по прямому назначению. Внутри конюшни висел тяжелый запах влажного дерева, а грязь на полу покрывал скользкий слой мха. Черты лица Эмили исказились от отвращения.
— Фу! — воскликнула она. — Сюда многие годы никто не заглядывал.
Девочка зажала пальцами нос, еще раз оглядывая пропитанные влагой стойла, а затем повернулась к Роберту.
— Как насчет дома? — спросила она.
— Что ты имеешь в виду? — не сразу откликнулся мальчик и нахмурился.
— Если он приехал сюда ночью, то должен быть там.
Они вышли из конюшни. Эмили огляделась и посмотрела на солнце, бледным пятном повисшее над хребтом западного холма.
— Ты так не думаешь? — спросила она.
— Да, полагаю, он в доме, — неохотно согласился Роберт.
Эмили слегка вздрогнула, однако огонек возбужденного любопытства в ее взгляде явно не угас. Но она вряд ли сознается в этом, подумал Роберт. Все же им не следовало входить в дом — и это никак не ущемило бы их чувство собственного достоинства. Но говорить об этом было поздно. Он поднял взгляд на дом. Все его окна выглядели черными дырами.
— Снаружи еще светло, — пробормотал мальчик, — но внутри…
И тут Роберт вспомнил о свечах, о том, что прошлым вечером они горели во всех окнах. Значит, в доме кто-то был и зажег их все.
Они пересекли хозяйственный двор и подошли к дому сзади. Когда Эмили толкнула оконную раму, дерево хрустнуло и мигом раскрошилось. Стараясь создавать как можно меньше шума, дети забрались внутрь. Запах в помещении оказался еще невыносимее, чем в конюшне: разило плесенью, сыростью и гниением. Бесшумно ступая по полу, они ощущали
