Абрахам Меррит - Лунный бассейн. Металлическое чудовище (сборник)

Мне стало не по себе, я невольно отшатнулся.

— Осторожнее! — донесся до меня голос Лаклы, она взяла меня за руку. Овладев своими чувствами и мыслями, я продолжал разглядывать Сияющего Бога. И я увидел, что тела — по крайней мере, тела в нашем понимании — у него не было. Не было ничего, кроме трепещущей и пульсирующей сердцевины, пронизанной молниеносно вспыхивающими и угасающими разноцветными прожилками и находящейся в безостановочном кружении оболочки, роскошной вуали, порождающей его одновременно ангельскую и дьявольскую, но ослепительную красоту.

Двеллер стоял… и разглядывал нас.

Потом по направлению к нам неуверенно поплыла рыскающая спираль!

Плечи Лаклы задрожали у меня под руками, исчезли живые мертвецы вместе со своим хозяином., я плясал, словно пылинка в солнечном луче, заключенный внутри камня, чувствуя, как быстро сжимаясь, удаляюсь туда, откуда пришел. Сменяя друг друга в обратном порядке, из меня веером выскальзывали сплющенные тончайшими пластами серебристые утесы, каменные стены, белые воды, сказочные сады; с невероятной скоростью они скользили друг за другом, поворачивались, выравнивались, обретая первоначальные размеры, когда я проходил через них, а они выходили из меня.

Задыхаясь и дрожа, я стоял на слабых, подгибающихся ногах внутри овальной комнаты с фасеточными стенами, по–прежнему держа руки на белых плечах служительницы. Ларри одной рукой вцепился в ее пояс. Постепенно смолк немыслимый рев космического урагана, отступающего на свои отдаленные рубежи, — и стало тихо; уменьшалась яркость омывающего наши тела потока излучения — экран погас.

— Ну вот, вы и посмотрели, что это такое, — сказала Лакла. — Прошли сами по этой странной дороге. А теперь я расскажу вам, выполняя волю Молчащих Богов, что такое Сияющий Бог., и как он появился на свет.

В стене появились ступеньки, открылся выход из комнаты. В полном молчании Ларри и я поднялись наверх и вышли наружу вслед за служительницей.

ГЛАВА 29. СОТВОРЕНИЕ СИЯЮЩЕГО БОГА

Мы пришли в комнату, которая, как я знал, служила Лакле — если мне позволено будет так выразиться — будуаром. Она была меньше всех остальных комнат в куполообразном дворце, которые мы до сих пор видели; интимность обстановки подчеркивал не только нежный и тонкий аромат, наполнявший комнату, но и высокие зеркала из полированного серебра и всякие разные, искусно сделанные штучки женского обихода, которые повсюду попадались на глаза. Позднее я узнал, что все они были изготовлены мастерами Акка — и надо признать, на достаточно высоком уровне. Одно из высоких стрельчатых окон начиналось почти от самого пола и около него стоял просторный, удобно обустроенный подушками диван, с него открывался широкий обзор моста, вплоть до самого выхода из пещеры. Подойдя к этому дивану, служительница села и подозвала нас к себе.

Взяв Ларри за руку, она усадила его подле себя и сделала мне знак садиться рядом.

— А сейчас, — сказала она, — послушайте, что Молчащие Боги велели мне рассказать вам обоим. Это все затем, чтобы ты, Ларри, — сказала она, — когда все узнаешь и взвесишь в уме то, что я расскажу, смог бы ответить так, как подсказывает твое сердце, на вопрос, который зададут тебе Трое Богов… и что это такое — я не знаю, — прошептала она, — и я тоже, сказали они, должна буду ответить, и это, это пугает меня.

Огромные золотые глаза девушки расширились и потемнели от страха. Она судорожно вздохнула и встряхнула головой, словно отгоняя дурные мысли.

— Они непохожи на нас, — тихо начала ока, словно сама удивлялась тому, что говорила. — К никогда не были похожи на нас — так сказали Молчащие Боги. И никогда те, от которых они произошли, не были похожи на тех, от кого произошли мы. Древней, такой древней, что и представить невозможно, является раса Таиту — народа Молчащих Богов. Глубоко–глубоко внизу, под тем местом, где мы сейчас сидим, совсем рядом с сердцем земли зародились они, и там они обитали в течение долгого времени, пока одна лайя сменялась другой, вместе с другими, не похожими на них самих, — одни из которых постепенно исчезали, пока текло время, другие все еще живут там… внизу, в их колыбели.

— Очень трудно, — она заколебалась. — Очень трудно рассказывать обо всем этом… оно проходит мимо моего разумения… я слишком мало знаю, и даже когда Трое рассказывали мне все это, оно проходило мимо меня, потому что у меня в голове не хватает места, чтобы все это разместить как следует, — закончила она, обворожительно улыбнувшись. — Что–то они говорили о том времени, когда и земля и солнце были всего лишь холодным туманом в… в небесах, и еще о том, как этот туман собирался вместе, крутился, крутился, все быстрее и быстрее… и когда он вращался, к нему присоединялось все больше и больше другого тумана… Так он разрастался и расширялся, становясь все теплее, пока наконец не образовался шар, такой, как сейчас, и еще получились другие шары, вращающиеся вокруг солнца… Что–то они говорили о таких областях внутри этого шара, — она показала вниз, — где заключенный в них огонь бушевал и вырывался наружу, коверкая и разрывая молодое небесное светило, и при одном из таких взрывов наружу выбросило то, что вы называете Луной, — и она теперь летает в небесах, сопровождая нас, — и осталось после всего это место, в котором мы сейчас обитаем… Еще они говорили о частицах жизни, рассеянных внизу, из которых выросла раса Молчащих Богов, и те, другие — но не Акка… они сказали, что Акка пришли сверху, так же, как вы, — и все это я не понимаю… А ты, Гудвин? — обратилась она ко мне.

Я кивнул.

Все, что она так бессвязно рассказывала, в сущности, представляло из себя отдельные фрагменты теории Шамберлена–Мильтона, объясняющей, как образовалась Солнечная система: постепенно объединялись газовые туманности, и потом, сжимаясь, превратились в Солнце и окружающие его планеты.

Совпадение с этой теорией было просто удивительным. Еще удивительнее звучало упоминание о частицах жизни — идеи, высказанной Аррениусом, этим великим шведом, о том, что жизнь на земле произошла от попавших на нее микроскопических жизненных спор, переносимых через космическое пространство движущей силой света. Они нашли для себя подходящую среду обитания на Земле и развивались здесь в течение огромного промежутка времени, явившись источником существования для всех живых существ, известных ныне, и человека в том числе[59]

Совершенно невероятным казалось, что древняя туманность — та, что явилась материнской средой для нашей Солнечной системы, смогла поймать в ловушку однородные, или, скорее всего, неоднородные частицы, содержащие в себе ту неуловимую субстанцию, что мы называем жизнью, и, устояв против всех происходивших при образовании планет катаклизмов, как они устояли против губительного воздействия температуры абсолютного нуля космоса, эти частицы нашли для себя подходящую питательную среду в этих подземных пустотах, чтобы развиться в расу Молчащих Богов… и неизвестно еще в какие другие существа — одни только Молчащие Боги могли бы рассказать нам про это!