Эгис Румит - Песня для Корби

Он не смотрел на Корби. Их машина пронеслась по трем улицами и вывернула на большой проспект. Игнорируя правила, отец Андрея повел «хаммер» мимо пробки по полосе, выделенной для автобусов.

— Думаю, что косвенно помог им украсть тело, — сказал он.

— А что насчет остального? — спросил черный брат. — Что насчет этого… существа?

Корби вывернулся на своем сидении и посмотрел на Ару.

— Я вижу галлюцинации, — напомнил он. — С утра вчерашнего дня. И Ник видит такие же галлюцинации.

— Я верю, — сказал Ара, — но я-то их не вижу.

— С нами случился десяток невероятных совпадений, — добавил Корби. — Чудо, что я остался жив, что мы помирились, что пришли именно в этот клуб и вышли из него именно тогда, когда Токомины были во дворе. Ты понимаешь?

Ара остановившимся взглядом смотрел в спинку кресла Токомина.

— Чудо? — повторил он. — Как ты можешь в это верить?

— Ты же ходишь в церковь, — напомнил ему Ник. — Ты должен знать об этом больше, чем мы.

— Это ничто, — сказал Ара. — Просто моя мама так успокаивается.

Он странно улыбнулся.

— Бог иудеев был способом сделать историю еще страшнее, а Иисус — добрым фокусником и первым психологом. Помогал людям. Иногда то, чему он учил, помогает им до сих пор. Вот и все.

Корби снова вспомнил слова Белкина: «Те, кто не верил в монстра, просто гибли». Ему стало совсем не по себе.

Они ехали очень быстро. Токомин беспощадно обгонял другие машины. Старая Москва осталась позади.

— Тогда как ты объяснишь то, что с нами происходит? — спросил Ник. — Череда случайностей?

— Или чей-то план, — сказал Ара. — И это меня пугает.

— Корби, ты можешь просто показать ему? — спросил Ник.

— Я попробую, — решил Корби. Он протянул руку через спинку сидения.

— Что? — не понял Ара.

— Возьми меня за руку, — сказал Корби.

Ара взял. Впервые за их общение его пальцы показались Корби холодными. Двое подростков встретились глазами.

— И что будет? — поинтересовался Ара.

Корби попытался сделать то, что происходило раньше, провалиться в видение, как тогда вместе с Ником, как потом с отцом Андрея. Но ничего не происходило. Он по-прежнему видел своих друзей. Они по-прежнему были в машине. Превышая скорость, они неслись по шоссе. «Ничего», — подумал Корби.

— Ничего? — спросил Ник.

— Я не знаю, — сказал Ара.

Корби отпустил его руку.

— Не получилось, — признал он. Внутри него нарастал страх. Они ехали неизвестно куда, на встречу с неизвестно чем. Там будут трое очень сильных и совершенно сумасшедших людей, которые уже чуть не убили их в прошлый раз. И там будет Андрей. Или то, что от него осталось.

«Возможно, он снова станет сочиться кислотным туманом, — подумал Корби, — а возможно, случится что-то еще. Возможно, мы начнем сходить с ума и, как сказал Белкин, предпочтем покончить с собой прежде, чем приблизимся к нашей цели даже на сто шагов».

Ник, будто отвечая на его мысли, нарушил молчание.

— Корби, ты знаешь, что мы будем делать, если найдем их? — спросил он.

Корби молчал. Его охватило отчаяние. «Победа, победа, — пронеслось у него в голове, — Андрей говорил о победе. Ведь не может же быть так, что после всего случившегося мы просто отправились умирать!»

— У меня в бардачке револьвер, — сказал Токомин. — Я просто перестреляю этих убийц.

— А что потом? — спросил Ник. — Вы знаете, как спасти вашего сына от того, что он носит в себе?

Солнце зашло. Небо розовело на горизонте. Дневной свет еще не угас, но из белого постепенно становился сумеречно-синим. Они въехали на эстакаду. Внизу гудящей рекой автомобилей протянулся МКАД. Москва закончилась. Корби обернулся к Аре.

— Давай еще раз взглянем на карточку, — предложил он.

— Какую карточку? — поинтересовался Токомин.

— Карточку вашей компании, — ответил Ара. — Наверное, ту самую, которую Андрей показывал в своем видео.

Корби наткнулся на взгляд Токомина в зеркале.

— Она пропала после того, как он приходил в последний раз, — сказал тот, — но я не думал, что это он ее взял.

— Вот, — Ара протянул карточку над плечом отца Андрея. Тот ее взял, переложил в пальцы руки, которой держал руль.

— Да, это она, — подтвердил он. — Откуда она у вас?

— Мы же обещали все рассказать, — напомнил Ара. — Так давайте расскажем.

— Я слушаю, — сказал Токомин.

Корби оглянулся на друзей. Ник незаметно ему кивнул.

— Я испытывал к Андрею необъяснимую неприязнь, — срывающимся непослушным голосом, начал Корби, — и мне очень не нравилось, что в последнее время он проявляет ко мне повышенный интерес, ходит за мной, звонит…

Шоссе было огорожено запыленными панелями из полупрозрачного зеленого пластика. Они проносились мимо, сливаясь в единую мелькающую пелену. Даже здесь, на трассе со скоростным ограничением в сто километров в час, Токомин продолжал обгонять другие машины.

— Три дня назад мы сильно выпивали в одной компании, — продолжал Корби, — а когда похмельные проснулись утром, Андрей все еще был с нами. Я попытался улизнуть, но это не получилось, и тогда мне пришло в голову, как от него отделаться.

Он напряженно оглянулся на мужчину со шрамом, ожидая увидеть багровеющий шрам, но отец Андрея слушал его с каменным лицом и сосредоточенно вел машину.

— Мне правда жаль, — сказал Корби. — Сейчас я бы сделал все по-другому. В общем, я придумал испытание.

Сбиваясь, он продолжал свой рассказ. В двух словах он пересказал свой конфликт с дедом, встречу с Ником. Потом друзья начали помогать ему. Они рассказали, как принесли пистолет, вино и вертолет, как ждали Андрея у ручья и как не дождались.

Машина летела вперед. Заграждение кончилось, вдоль автобана потянулись поля и полосы саженых деревьев. В сгущающихся сумерках становилось все больше огней. Токомин тоже включил фары, и теперь на дороге перед «хаммером» лежала полоса желтого света. Корби вдруг осознал, что они доедут до места назначения уже в темноте.

Он продолжал рассказывать и чувствовал, как в салоне автомобиля, вокруг него и его спутников сгущается тяжелая нервная атмосфера. Все думали о том, что будет дальше. С каждым десятком километров, оставшихся позади, Корби и его друзья впадали во все большую неуверенность.

Корби рассказал, как Андрей появился на крыше, как на него охотились и как он упал. Ребята по привычке проскочили то место, когда Андрей остановился у края крыши, крикнул слова и бросил вниз карточку. Но Корби вовремя опомнился и вернулся к этому моменту.

— Он принес ее нам, — сказал он. — Отдать ее было для него важнее, чем защитить собственную жизнь.