Сергей Пономаренко - Ведьмина охота

Перехожу на шаг — уже не слышу воплей сражающихся сторон и, что обнадеживает, звуков погони. Становится все светлее, но не позволяю себе расслабиться и снизить темп, ведь тогда я окончательно замерзну. Луна давно спряталась, горизонт окрасился в красные тона, а потом из-за гор стал медленно выкатываться диск солнца. Силы на исходе, и я уже почти плетусь. После событий прошедшего дня я измотана до предела. Мало было приключений в клинике, так еще сюда забросило! Вновь холод начал пробирать до костей, но у меня нет сил бежать, чтобы согреться.

Позади послышался шум, я оглянулась: вдали из-за поворота показался длинный экипаж, запряженный четверкой лошадей. Ноги путаются, как и мысли: «Погоня? Решили догнать на лошадях? Нет, не может быть в селе такого большого экипажа. Скорее всего, за мной в погоню отправили бы верховых».

Когда расстояние между нами уменьшилось метров до пятидесяти, я выскочила на середину дороги и развела руки в стороны, пытаясь остановить приближающуюся продолговатую карету, на козлах которой сидели двое.

«Неужели они не пожалеют меня и не подвезут до города?»

Мой маневр удался, лошади захрипели, замедляя ход, и остановились в нескольких шагах от меня.

— Эй ты! Чего тебе надо? — крикнул сидевший рядом с кучером мужчина в мундире и цилиндрической фуражке с козырьком. Он держал в руке револьвер с длинным стволом, такой я видела в фильмах про ковбоев.

— Прошу прощения, но я в крайне бедственном положении! Господа, имейте ко мне снисхождение, подвезите до Ужгорода!

— До Ужгорода?! Не знаю ни города, ни села с таким названием. Дилижанс следует из Львова в Унгвар!

В этом подобии удлиненной кареты — по четыре окна с каждой стороны, и из них стали высовываться головы любопытных.

— Хорошо, пусть будет Унгвар.

— У тебя деньги есть, чтобы заплатить за проезд?

Похоже, мой вид не вызвал у возничих ни сочувствия, ни даже мало-мальского почтения к особе женского пола и отнюдь не ужасной наружности. Они ведут себя нагло, смотрят презрительно, и я ничего не могу с этим поделать.

— Уходи с дороги! Иначе… — Кучер грозно щелкнул кнутом.

Я с несчастным видом отскочила на обочину.

— Погоди! — вдруг выкрикнул кучер, явно удивленный не меньше моего.

«Что он хочет мне сказать?»

— Присаживайтесь, пани, — довольно вежливо произнес второй возничий, уже спрятавший револьвер. — Тут один пан из пассажиров согласился оплатить ваш проезд. Так что, пани, можете присаживаться.

Возничий спустился на землю, открыл дверь кареты и помог мне забраться внутрь.

Там я увидела с десяток людей различной гендерной принадлежности и возраста. Дамы смотрели на меня с некоторым страхом и даже осуждением, мужчины, все как один в шляпах и котелках, — с любопытством. Был здесь и премиленький мальчик со светлыми вьющимися волосами, как у херувима, так тот просто поедал меня взглядом.

— Панночка, тут есть местечко, прошу присесть сюда. — Бородатый мужчина мне ласково улыбнулся, указывая на место рядом с собой.

— Полагаю, пан, что это вы заплатили за мой проезд в дилижансе. Я вам так обязана! — Мне с трудом удается состроить благодарную мину.

— Мне было приятно оказать любезность обворожительной панночке. — Мило улыбающийся мужчина приподнял шляпу. — Честь имею представиться: пан Юзеф Пшекруйский, коммерсант из Львова.

— Благодарю, пан Пшекруйский, вы очень любезны. Я — Марта Любомирская. — Мне ничего не стоит придумать себе новое имя.

— Смею поинтересоваться, панночка Марта, вы в Унгвар с какой целью едете? Предполагаю, не с деловой?

Мой благодетель говорит серьезно, смотрит ласково, а я чувствую, что он ломает комедию. Вот только непонятно, зачем? Он не задает вопросов относительно моего необычного вида, и это подозрительно. Думаю, что в дилижансе всех до одного мучают эти вопросы. Я в джинсах кажусь здесь более странной, чем ведьма Илона на Крещатике в средневековом наряде. В мое время странности в одежде и поведении никого не удивляют.

Мерное покачивание дилижанса убаюкивает. Вторая бессонная ночь дает о себе знать, и веки сами собой закрываются, с трудом их разлепляю. В голове туман, всплывают в памяти обрывки фраз, картины событий, никакого отношения не имеющие к моему нынешнему положению.

— Панночка Марта, не желаете ли немного отдохнуть? До Унгвара еще больше часа езды. Могу предложить плед, прикройтесь им, вам будет удобнее и теплее.

— Мне надо в Ужгород, — говорю я и чувствую, что засыпаю.

— Вы такая молодая, а знаете столь давнее название города Унгвара… Оно было дано ему почти полстолетия тому назад русинской общиной города во время беспорядков в Венгрии и просуществовало меньше года. Так что Унгвар и есть искомый вами Ужгород. Вам повезло, что я немного знаю историю этого края.

— Похоже, мне с вами повезло не только в этом, — лепечу я и проваливаюсь в глубокий сон без сновидений.

— Панночка Марта, прошу прощения, но мы уже въехали в Унгвар. — Голос моего благодетеля с трудом проник в мое сознание и отозвался головной болью.

Пытаюсь стряхнуть сон, перед глазами все плывет, головная боль усиливается. Смотрю в окошко: аккуратные одноэтажные домики, утопающие в зелени. Унгвар совсем не похож на знакомый мне современный изящный Ужгород. Сейчас это скорее большое село. Лишь когда мы приблизились к центру, стали попадаться двухэтажные дома.

— У меня в планах уехать на поезде в Чоп, а уже оттуда добираться до Буды. Могу ли я поинтересоваться вашими дальнейшими планами?

— Пока еще не знаю, что буду делать.

— Могу ли я предложить вам свою помощь? Прошу меня простить, но ваш внешний вид может быть неправильно понят жителями этого провинциального городка. Из-за того что вы в таком наряде и без шляпки, вас арестует полиция, что было бы весьма прискорбно.

— Я это понимаю, но, к сожалению, у меня с собой нет денег и я ничего не могу себе купить.

— Прошу вас не беспокоиться об этих пустяках. Вы поселитесь в гостинице, и, если не возражаете, я позабочусь о вашем внешнем виде.

Разве у меня есть возможность выбирать? Другого решения своих проблем я не вижу. Не представляю, что буду делать в этом чуждом для меня мире. Что я вообще умею делать? Лучше всего у меня получается попадать во всякие истории, как, например, сейчас. Интересно, мой журналистский опыт в новой жизни пригодится? Более внимательно присматриваюсь к своему благодетелю: ему около шестидесяти, но, возможно, его старит окладистая темная борода с сединой, занимающая чуть ли не две трети лица. Цвет лица здоровый, морщин мало, поэтому думаю, что он несколько моложе. Цвет глаз не могу рассмотреть за дымчатыми стеклами очков в роговой оправе. Меня не покидает ощущение, что я его знаю, но это невозможно! Видимо, он немного смахивает на кого-то из моих знакомых, но только внешне. Цель, которую Юзеф преследует, принимая во мне участие, ясна: хочет сделать меня своей любовницей.