Дэвид Веллингтон - Тринадцать пуль

Еще одна дверь. Комната была вымощена заплесневевшей плиткой. Лора видела не дальше трех футов перед собой. Она чувствовала, что с комнатой что-то не так, словно в ней не хватает стен или же будто пол провалился вниз… что-то не то… да, это был пол. Что-то происходило с полом. Она сделала шажок и отпрянула назад, хватаясь за стену.

В дверь ворвалась Диана, словно бледная комета, сверкающая в безграничном космосе. Лицо ее было приподнято, а рот широко раскрыт, как будто она собиралась проглотить Кэкстон целиком. В темноте казалось, будто она летит, в самом деле летит — и тут она внезапно исчезла из виду.

Кэкстон попыталась немного отдышаться, но казалось, во всем мире недостаточно кислорода, чтобы помочь ей. Головная боль возникла в районе затылка, словно ее мозг просил больше кислорода, больше адреналина, больше эндорфинов, больше всего остального. Лора сильнее и сильнее прижималась к стене, будто та могла впитать ее, будто кафель мог раздвинуться и пропустить ее внутрь, в укрытие.

Диана взревела, придя в ярость оттого, что ей помешали. Рев прокатился по комнате, странно резонируя.

Кэкстон подняла свой «Меглайт» и включила его. Посветила им на грязные плитки, пытаясь понять, что произошло. В пяти футах перед ней пол обрывался. Если бы она, очутившись в этой комнате, побежала вперед, то провалилась бы в эту дыру. Она посмотрела на дверь, через которую попала сюда, и свет выхватил выцветшие черные буквы, выведенные на ней: БАССЕЙН.

Бассейн… Она слышала, как Такер однажды упоминал о нем. Она аккуратно отстранилась от болезненного укола вины, которую она ощутила, вспомнив о смерти Такера, и осмотрела комнату. Она пыталась понять, куда делась Диана. Принюхалась к воздуху. Запах хлорки исчез давным-давно, и Лора была более чем уверена, что бассейн высох. Впрочем, она чувствовала какой-то запах, мерзкий и неестественный, от которого в носу засвербило. Это был запах вампира. Куда бы ни делась Диана, она была поблизости. Достаточно близко, чтобы напасть в любой миг. Неужто она играла в какую-то игру? Кэкстон так не думала.

Ей нужно было знать больше. Но ей не хотелось отрываться от стены. Она чувствовала, как тело прилипло к кафелю. Она сделала один осторожный шаг ближе к краю бассейна и посветила вниз, на бетонный пол.

Там был резкий обрыв до самого дна. Внизу она увидела плитки кафеля, еще и еще, бесконечные их ряды. Когда-то они были белыми и гладкими, но черная плесень, которая заполняла канавки между ними, распространилась по всей растрескавшейся поверхности плиток. Время и вода разрушили некоторые из них, и теперь дно бассейна было усыпано мелкими острыми осколками. Один угол был покрыт темным налетом от пены. Чуть левее Лора заметила массивный бронзовый слив, почерневший от патины. Кэкстон медленно повела лучом по дну бассейна. Она должна была выяснить, она не могла просто…

Диана прыгнула наверх, едва не выбив фонарик из ее руки. Челюсти клацнули в воздухе, и она отскочила, приземлившись на все четыре конечности, словно хищная кошка. Она уставилась на Кэкстон; ее глаза были полны тупой, примитивной ненависти. Ее белое платье было испачкано: спереди красовалось грязное пятно. Она бросилась через дверь, намереваясь схватить Кэкстон и выпить ее кровь. Она бежала не разбирая дороги, поэтому и свалилась в бассейн.

Кэкстон шагнула назад, прочь от края.

Самое время вновь броситься бежать.

Она толкнула двери и вернулась в коридор. По ее расчетам, у нее было десять, может, пятнадцать секунд до того, как Диана найдет лестницу или выберется по мелкому краю бассейна. На большее время она не могла рассчитывать. С включенным светом, она бросилась обратно по своим следам. Впрочем, в клиническое отделение Кэкстон возвращаться не собиралась.

Чтобы найти желаемую дверь, на которой значилось «оранжерея», ушло три или четыре секунды. Она распахнула ее и вырвалась под лунный свет, такой яркий, что он ослепил ее.

Позади она услышала Диану, снова закричавшую от ярости и разочарования. Ну, теперь ждать недолго, сказала себе Лора. Лучше бы ей приготовиться.

59

Сначала ей нужно было определиться с выбором. Ей надо было решиться убить Диану. Не важно, кем они были друг другу. Не важно, кто кого подвел. Она спросила себя, что бы сказал ей Аркли, и поняла: Аркли бы сказал, что Диана стала противна самой природе. Превратилась в чудовище.

Это не помогло так, как ей бы хотелось. Она знала: она все еще могла любить это чудовище, если бы позволила себе. Она бы смогла снова научиться любить Диану, она бы простила ее за то, что та наделала, и это было бы вовсе не так трудно. Но похоже, шансов на это у нее не было. Диана убьет ее, если только она не убьет Диану первой. Решение было принято. Она убьет Диану, если сможет.

Второе, что предстояло решить, это как она будет ее убивать.

Оранжерея, которую она наконец нашла, была когда-то длинным, двухэтажным зданием, где кирпичные дорожки вились между столами, шпалерами и огромными цветочными горшками. Стены и покатая крыша были сделаны из широких зеркальных стекол, удерживавшихся рамами из стальных балок. Должно быть, тут когда-то было красиво, подумала она, убежище умирающих пациентов. Во всяком случае, место, куда они могли выбраться из своих кроватей. Но время и погода изменили оранжерею. Растения либо умерли, либо разрослись намного сильнее, чем на это когда-либо рассчитывали обитатели. Лозы вились по стенам, оплетая грязные стекла, усыпав кирпичный пол коричневым скрученным сором. Дальний конец оранжереи был полностью разрушен, наверное, одной из сильных бурь, которые время от времени обрушиваются на окраины Пенсильвании. От одной балки до другой была натянута желтая лента ограждения, предупреждавшая служащих, чтобы они туда не совались. И Лора могла сказать почему: длинные острые куски битого стекла были поставлены там вертикально в ряд, наверное, теми же рабочими, которые за клиническим отделением бросили стройматериалы и доски.

Кэкстон нужно было оружие. Она поводила фонариком и нашла кусок стальной подпорки, которая когда-то поддерживала шпалеру. Она была почти совсем ржавая и могла сломаться после пары ударов. Со всей яростью, которую рождали страх и отчаяние, она сломала ее пинком ноги. Схватила, и ей сразу стало лучше, хотя чувство безопасности было иллюзорным. В руках у нее оказалась железная палка размером с резиновую дубинку, жутковато заостренная с одного конца.

Потом ей нужно было подпереть дверь. Она увидела терракотовый горшок размером с холодильник, который, решила она, можно использовать в качестве баррикады. И только она пошла к нему, чтобы его подвинуть, что потребовало бы от нее всех ее сил до капли, как дверь со стуком распахнулась и в оранжерею с ревом влетела Диана.