Август Монтегю Саммерс - Вампиры в верованиях и легендах

А katakhanas прошел около десяти миль до того места, где жили молодожены, и убил их. Когда он возвратился, его крестный увидел, что он несет в руках печень, и они мокры от крови. И пока katakhanas ее нес, он, как мясник, надувал ее, чтобы увеличить размеры. И показал своему крестному, что печень уже приготовлена, как будто лежала на огне. После этого он сказал: „Давай-ка присядем, крестный, и поедим“. Пастух сделал вид, что ест печень, но глотал лишь сухари, а куски печени ронял себе за пазуху. Когда настал час расставания, katakhanas сказал пастуху: „Крестный, никому не говори о том, что ты видел, потому что, если ты сделаешь это, двадцать моих ногтей нацелятся на тебя и твоих детей“. Однако пастух не терял времени и сообщил обо всем священникам и другим людям, и они пришли к могиле и там нашли katakhanas в таком виде, в котором тот был похоронен. И все люди поняли, что это он совершал все злые дела. Они собрали много хвороста, бросили на него тело и сожгли его. Его крестный не присутствовал при этом, но, когда katakhanas уже наполовину сгорел, пастух вышел вперед, чтобы насладиться зрелищем. И katakhanas пульнул в него одной-единственной каплей крови, которая упала пастуху на ступню, и та скукожилась, как будто ее пожарили на огне. По этой причине люди просеяли пепел и нашли уцелевший ноготь от мизинца katakhanas и сожгли его тоже.

Я слышал, — продолжает автор, — что другой katakhanas погубил много народу в Анополисе (населенный пункт на острове Крит в 15 километрах от Ираклиона. — Ред.).»

Пэшли далее замечает: «У Платона мы также находим следы главного виновника подобных преступлений, из которых возникло это современное суеверие. Он пишет о неких неясных призраках, грешных душах, которые не смогли полностью освободиться от своей телесной оболочки, державшей их в плену, и обитали в могилах. Однако Платон не приписывает этим призракам склонность сосать кровь, характерную для современных вампиров».

Невозможно закончить эту тему, не вспомнив о трудах Дамаскина (Иоанн Дамаскин — церковный писатель VII в. — Ред.), среди которых была книга «о душах, которые являются после смерти». Написанное им, по признанию патриарха Фотия, «обладает значительными литературными достоинствами и, без сомнения, стало бы огромным добавлением к демонологии древних».

Через несколько страниц Пэшли рассказывает следующую историю: «Хозяйка гостиницы, в которой я жил в Анополисе, однажды проезжала по горной местности вместе с одной из своих дочерей, и, когда они проехали около трех миль от деревни Мури, они услышали пение, но различить слова было невозможно. Злой дух — она предположила, что это он был невидимым объектом, встревожившим ее, — начал бросать камни, которые падали перед ними и позади них. И хотя она его не видела, она сразу же начала читать вслух какой-то священный текст, который никогда не подводит в качестве оружия против любого демона. Когда женщина обнаружила, что злой дух продолжает петь и бросать в них камни, она поняла, что это, должно быть, katakhanas. Поэтому она перекрестилась и воззвала к Пресвятой Богородице: „Сначала было слово, и слово было с Богом, и слово было Бог“. Эту фразу она произнесла дважды, но все было напрасно: katakhanas продолжал катить вниз камни, как и раньше. Затем она прочитала текст из греческого требника, но и это не произвело большее действие. Katakhanas продолжал преследовать и терроризировать ее. Наконец, подъезжая к деревне, она увидела двух женщин, призвала себе на помощь все свое мужество и смелее обратилась к преследователю, после чего он прекратил донимать ее».

Здесь мы видим менее злобного вампира, который предается забавам полтергейста. Также следует заметить, что он появляется средь бела дня, это deamonium meridianum, «полдневный дьявол». Господин Джеймс Теодор Бент в докладе, прочитанном в Антропологическом институте 24 ноября 1885 г. «Об обычаях на греческих островах», упоминал вампиров и некоторые традиции (предания), связанные с вампиризмом.

«В этой деревне [под названием Наксос] у них сохранилась древняя традиция оставлять „обол для Харона“ (деньги за переправу). Название „наулон“, „деньги за переправу“, они дают небольшому восковому кресту с надписью „Иисус Христос побеждает“, который они кладут на сомкнутые губы умершего. Так христианство приспособило под себя языческий ритуал. Во времена Византии, много времени спустя после введения христианства, в могилах на черепах находили монеты этой империи.

На островах сохранились различные обычаи, связанные с погребением, которые уносят нас далеко в прошлое. На острове Серифос (Киклады) каждого землевладельца хоронят на его собственном поле в могиле, устроенной в виде склепа. Я ни разу не видел такого обычая ни на каком другом острове, за исключением Корсики. Он напомнил об одном из дней, когда один афинянин оставил в своем завещании распоряжение похоронить себя в своей собственной земле.

В одной деревушке на острове Карпатос (Додеканес, Южные Спорады) мертвецов хоронят в могилах рядом с церквями, которые принадлежат различным семьям. В них тело покойника лежит без земли и разлагается, так что в жаркую погоду чувствуется тошнотворный запах. На цемент, покрывающий могилу сверху, местные жители ставят тарелки. Я спросил, для чего это делают, но не получил ответа. Очевидно, это пережиток давней традиции устраивать поминки по умершему на его могиле. Любопытным совпадением было то, что в некоторых древних могилах, которые я вскрыл неподалеку от этой самой деревни, я нашел тарелки с костями рыбы и следами другой пищи на них, которая там лежала более двух тысяч лет.

Много обрядов, имеющих отношение к похоронам, имеют древнее происхождение. Например, коллуба, то есть вареные зерна пшеницы со сладким изюмом, медом, кунжутом, базиликом и т. д. — еда, которую готовят для усопших. Иногда эту еду называют „макариа“, „благословенными лепешками“, из благозвучия, несомненно. Эти „коллуба“ кладут на могилы в положенные дни после смерти, сопровождая это горестными стенаниями, и это сильно напоминает поминки по усопшим в стародавние времена, которые также устраивали по определенным дням. А идея ставить тарелку с вареной пшеницей является пережитком того, что воплощено в истории Деметры и ее дочери и выражается христианским языком как „посеян гниющим, а воскрешен неизменным“.

И по сей день на греческих островах широко распространен страх перед вампирами и вера в то, что грешный человек не может обрести покой после смерти. Местные жители говорят, что если плоть не разлагается на костях по истечении года, когда покойника переносят из могилы в склеп, то его дух бродит вокруг и „кормится сам“, то есть сосет кровь своих родственников и тем самым получает силы для своих похождений в облике привидения. Это напоминает одну из историй Гомера о том, что тени в Аиде (Гадесе) верили в то, что, наполнив себя кровью, они могут вернуться к жизни, и поэтому они жадно упивались кровью убитой овцы».