Дылда Доминга - Изоморфы

— Раздевайся, — сказал он.

И странное знакомое чувство снова охватило ее с ног до головы. Стыд и желание.

— И это все, чего ты хочешь? — с издевкой произнесла она, расстегивая ремень и стряхивая с себя Лешины джинсы. Майка полетела в сторону шкафа. Бьянка осталась перед ним в трусах и бюстгальтере. Ребра и позвонки торчали из ее худого нескладного тела. Но волосы и глаза заставляли забыть обо всех недостатках, и даже нос с легкой горбинкой был на своем месте.

— Ты заменишь моим парням тех шлюх, что они отпустили, — его взгляд был по-прежнему холоден, но внутри угадывался сдерживаемый гнев. Она его все-таки достала. — Я буду первым.

— Да ну? Я слышала, у тебя проблемы с этим делом. И потому ты Меченый. — Продолжила Бьянка свою милую стратегию размахивания красной тряпкой перед носом быка. Впрочем, теперь ей только это и оставалось, после того, как он огласил свои планы. Ей все равно не жить — так пусть он сам ее прибьет, чем затрахает до смерти стадо его баранов.

— Я — Меченый поэтому, — он медленно расстегнул и снял рубашку. На его боку красовался маленький аккуратный шрам, но выше шел огромный, почти через все ребра, на животе — еще несколько коротких. Когда он повернулся к ней спиной, Бьянка увидела следы от пуль.

— Боже, — вырвалось у нее.

— Я должен был умереть, — мрачно сказал он. — Но выжил. Ниже, — он расстегнул брюки, — шрамов у меня нет.

— У тебя не было женщин. Поэтому они так говорили. Ты не развлекался с проститутками, — осенило Бьянку.

Меченый стал мрачнее грозового неба и сделал шаг к ней. В этот момент, она уже было решила, что финал близок. Драться с ним ей не приходило в голову — что-то подсказывало, что он отлично дерется, да и тело его было в превосходной форме, несмотря на следы прошлых передряг. Тело человека, который не просиживает дни в кресле, а умеет жить и умирать.

Но он сдержался. Подошел к ней в плотную и сорвал с нее оставшееся белье.

— Ты права. Ты будешь первой после долгого перерыва. Тем хуже для тебя.

И без предисловий или каких-либо прелюдий усадил ее на стол и взял одним мощным движением.

Бьянка вскрикнула. Он замер, оставшись у нее внутри.

— У тебя не было мужчины? — он смотрел на нее так, словно она была музейным экспонатом.

Бьянка никогда не задумывалась на эту тему. Воспоминания, всплывавшие в ее сознании, определенно говорили, что был. Но она в тринадцать лет погрузилась в кому и вышла из нее какие-то пару недель назад — конечно же, у нее не было мужчины, не могло быть.

— Видимо, да, — признала она.

— И ты так решила провести свой первый раз?

На этот раз Бьянка была полностью с ним согласна — ее поведение не отличалось логичностью.

— Черт, нет, — ответила она. Потом посмотрела вниз, на их крепко переплевшиеся тела, и пробормотала: — или да.

— Так, ладно, — он стал выходить из нее, но Бьянка вцепилась в него руками и ногами:

— Не надо, не уходи, пожалуйста, — по какой-то причине она знала, что ее сердце разорвется, если он еще раз покинет ее. Еще раз?

Он смотрел ей в лицо и ровным счетом ничего не понимал.

— Не уходи, — вновь попросила она, и он подчинился.

Спустя полчаса они уже валялись на полу, и Бьянка оседлала его сверху. Она двигалась в неистовом ритме, закрыв глаза. Волосы рассыпались по всему ее телу, испарина покрыла лоб и ложбинку над выразительными губами. Она будто исполняла ритуальный танец или молилась неведомому божеству, лицо ее светилось счастьем, и Меченый не мог отвести от него глаз, настолько оно было прекрасным. И знакомым. Ее движения, касания рук, взгляды — все было до боли знакомым и дорогим.

— Хватит, — попросил он. — Остановись, — его руки поймали ее бедра и заставили успокоиться. — Ты хотела устроить мне незабываемый секс, чтобы я не отдал тебя остальным?

— Нет, — покачала она головой, приходя в себя, — у меня не было таких мыслей. У меня не было никаких мыслей, — добавила она, счастливо улыбнувшись. А затем засмеялась и повалилась на него сверху.

Она вела себя с ним, как доверчивый ребенок, которого никогда не обижали и не наказывали. Она словно выбросила из головы все то, что происходило в зале какой-то час назад. У него рука не подымалась причинить ей боль. Все равно, что бить ничего не понимающего крохотного слепого котенка. Как ей это удалось?

— Ты понимаешь, где ты и что происходит? — не выдержал он.

— Это было замечательно, — прошептала она и уткнулась ему носом в шею.

— Рад за тебя, — он начал выбираться из-под нее на свободу.

Нашел свою одежду, натянул брюки и стал надевать рубашку. Ее тонкий пальчик коснулся старого шрама на боку с поперечными стежками и повторил его контур.

— Шрам, нитки, кровь, доверие, скорость, любовь, — как заклинание шептала она по кругу, каждый раз добавляя еще одно слово в свою скороговорку.

— Что значит этот шрам? — вдруг потребовала она от него ответа. — Он что-то значит.

Меченый заподозрил, что у нее не все дома.

— Саша зашила, — ответил он, скорее себе, чем ей. — Девушка, которую я любил.

— Саша, — эхом повторила она и вдруг рухнула на колени.

Разрозненные элементы в ее голове стали складываться в цепочки, цепочки — в последовательности, последовательности — в ряды. Изоморфы… человеческие тела… организация… Гай… Тинни… Костя… Тим.

Ощущение было похоже на удар о бетонную стену на высокой скорости. Но все встало на свои места.

— Тим, — прошептала она, прижалась к его животу и заплакала.

— Мы встречались раньше? — Он поднял ее на ноги и всмотрелся в лицо. Может, она была кем-то вроде гадалки или ведьмы?

— Нет, нет, — она качала головой, а слезы продолжали бежать по ее лицу. — Дура-дура-дура. Стэн предупреждал. Что же делать?

— Я думаю, тебе лучше успокоиться и пойти домой. — Он достал стакан и налил ей из графина воды. Но, даже приняв из его рук стакан, она продолжала смотреть на него сквозь слезы.

Она не возражала и не кричала, когда он вызвал охрану и велел им отвезти ее домой. Она подчинилась, когда ее повели на выход, только продолжала смотреть на него до тех пор, пока двери не закрылись.

Глава 38

Тим давно уже не ощущал себя так глупо и беспомощно. Она вела себя вполне адекватно до того момента, как они начали заниматься сексом. Неужели от первого опыта ей настолько снесло башню? Он никогда не слышал, чтобы от оргазма сходили с ума. Но с ней именно так все и произошло. Потом, что означали все эти ее «кровь, скорость, любовь»? И Тимом его уже сто лет никто не называл. Разве что Ваня. Все же остальные — босс, или за глаза — Меченый, потому что все его тело после памятной перестрелки было покрыто шрамами. Он до сих пор удивлялся, как не сдох в той потасовке.