Алые Евангелия - Клайв Баркер
— Такое ощущение, что я умер, — сказал он Кэз, когда закончил.
— Но ты не умер.
— И я должен быть благодарен, так?
— Верно.
— А вот и ни фига.
— Гарольд, я люблю тебя, но у меня нет сил подбадривать тебя. Почему бы нам не отложить плаканье в жилетку, пока не расскажешь мне, что ты собираешься делать со всем этим дерьмом?
— Это дерьмо — моя жизнь, Кэз. Постарайся проявить немного сострадания.
— Ты начинаешь говорить как еще больший гомик, чем я. Грустные размышления хорошо смотрятся только в кино. Поверь мне, в реальной жизни это чертовски раздражает. Может начнем просматривать доки, чтобы понять, какие ты хочешь оставить? Тебе нужно убраться из офиса до конца следующей недели.
— Не стоило отказываться от него.
— И что с этим делать? Открыть автошколу?
— Ладно-ладно, я понял.
Гарри протянул руку, стремясь схватить со своего стола бутылку виски.
— Ты передвинул мое виски?
— Точно.
— Зачем?
— Ты как-то невнятно разговаривал со своими клиентами.
Гарри посидел мгновение, переваривая слова Кэза, а затем сменил тему.
— Как семейная жизнь?
— Очуметь, — сказал Кэз. — Дейл — лучшее, что когда-либо случалось со мной. Тебе следует позвонить Лане. У вас много общего. Главное, вы оба — упрямые засранцы.
— Ага, — сказал Гарри, жалея, что у него нечем залиться.
6
На сколько мог судить жрец Ада, небесный камень раскололся на три массивные части. От них разлетелись как булыжники размером с ладонь, так и крупные обломки, достаточно большие, чтобы сойти за небольшие луны.
Весь Ад был практически сровнен с землей обрушившимся небом, в результате чего Сенобиту оставалось только догадываться о своем местоположении по ходу движения. Он ощутил, что наконец-то обнаружил развалины города, и его предположение подтвердилось, когда он наткнулся на раскол в скале, представлявший собой едва заметную трещину на одном конце и зиявший разломом, возможно, с четверть мили на другом. Он подошел к узкому концу расщелины и заглянул в ее глубины. Чтобы разглядеть что-нибудь внизу, света не хватало даже для таких чувствительных глаз, как у него, по крайней мере, до тех пор, пока несколько всполохов желтого пламени не вырвались из расщелины и не осветили обломки на дне.
Он разглядел здесь дома самых богатых демонов: Полумесяц семейства Кроули с его идеальными беломраморными домами, возведенными по серповидной кривой, которые некогда были обращены к древней роще деревьев Триасакат — как гласила легенда: если они когда-нибудь заболеют, не поздоровится и городу. А если они погибнут, то погибнет и город. Вот оно — доказательство, лежащее в руинах на дне расщелины и подсвечиваемое огнем, освещавшим ранее только адские глубины. Он увидел несколько ветвей Триасаката, расщепленных и лишенных листвы, а в воздухе висел сладковатый запах их живицы.
Жрец Ада по большей части был несуеверен, но несколько случаев преодолели границы его недоверия и легли в основу его понимания мироздания. Легенда о деревьях Триасакат нашло свое подтверждение. Странно сказать — учитывая, что он был свидетелем падения каменного свода и знал, что ничто под ним не могло уцелеть, — он сохранял надежду, что деревья Триасаката каким-то чудом смогут избежать всеобщей участи. Но нет. Небо погубило все.
И он сыграл во всем этом не последнюю роль. Если бы не его амбиции, не пришлось бы подниматься на борьбу супротив Люцифера. А не очнись Люцифер от смертного сна, и небо было бы по-прежнему на месте. Так что эта тишина, эта смерть — его рук дело. Именно то, чего, по его размышлениям, он хотел с самого начала.
7
Кэз закончил упаковывать вещи Гарри и убыл позаботиться о Дейле. Ожидая возвращения друга, Гарри сидел у приоткрытого окна и прислушивался к изменениям в потоке машин при смене огней светофора на перекрестке. Послеобеденное время приближалось к ужину; участок голубого неба, видневшийся между зданиями, неуклонно темнел. Сейчас движение станет еще более интенсивным, так как поток пополнится людьми, направляющимися домой или на ужин, пока их головы продолжают гудеть от информации, принесенной днем текущим. Конечно, работа могла быть занозой в заднице, но у нее была цель, а что есть жизнь, любая жизнь, его жизнь, без цели?
— Ничто…, — пробормотал он самому себе и, откупорив виски, возвращенное Кэзом перед уходом, поднес бутылку к губам. В этот миг в уголке его глаза появился проблеск света. Он опустил бутылку, его сердце вдруг забилось быстрее обычного. Он что-то увидел. Все-таки, он не лишился зрения!
Очень медленно, чтобы не нарушить процесс исцеления, происходящий в его голове, он повернулся к чему-то, пробившемуся сквозь слепоту. Тогда-то он и увидел ее.
— Норма?
— Привет, Гарри.
Она выглядела здоровой, больше похожей на ту Норму Пейн, которую Гарри впервые повстречал столько лет назад. Ее тело не было иллюзорным, как у какого-нибудь дешевого голливудского призрака. Она была абсолютно материальна. Он видел ее и только ее — тело, обрамленное тьмой.
— Я вижу тебя. Иисусе, я вижу тебя. Я всегда пыталась представить, какими ты видишь призраков, но у меня даже близко не лежало. О, Норма, не могу поверить, что ты здесь.
— И я рада тебя видеть, Гарри. Я скучала по тебе.
— Мы можем… то есть… я могу тебя обнять?
— Боюсь, что нет. Но мы можем присесть здесь и разговаривать, сколько твоей душе угодно. У меня нет комендантского часа. Я могу приходить и уходить, когда захочу.
— Приходить откуда и уходить куда?
— Это касается только меня и… Зодчего моего Нового Места Жительства. Просто знай, что мне очень комфортно там. И поверьте, этого стоило ждать. Но я должна была вернуться и увидеть тебя, Гарри. Мне так тебя не хватает. И у меня есть несколько советов, которыми хочу поделиться. Что стоит и не стоит делать при общении с недавно усопшими. Я полагала, что умру от естественных причин в сто один год. Именно столько лет было моей маме, когда она умерла. И моей бабушке тоже. Поэтому я была чертовски уверена, что со мной будет также, а к тому времени я научу тебя всему, что знаю о том, как, ну, знаешь, убеждать мертвых уйти в лучший мир. И ты просто бы сменил меня на посту.
— Подожди…
— Не можешь сдержать свое волнение, верно? Примешься спасать людей, слишком неожиданно отправленных в Загробный мир. Гарри, они полубезумными бродят вокруг, пытаясь понять,
