Лорел Гамильтон - Пляска смерти

— Ardeur не всегда предсказуем, ma petite. Нужно еще несколько пиров такого размаха, чтобы можно было точно указать это как причину.

— А может быть, — сказала Элинор, — надо попытаться сообразить, насколько мощная пища тебе нужна, чтобы успокоить ardeur. Каждый день пировать на мастере города и его подчиненных — не получится. — Она подалась вперед на кресле, вся — кружева и атлас, но миленькой она не казалась. Слишком собранный у нее был вид для слова вроде «миленькая». — Может быть, нужна постоянная пища высокой силы.

— Мало кто из мастеров согласится стать постоянным pomme de sang для Аниты или для меня. Тем более если у них хватит силы править собственной территорией.

— А если у них не будет выбора?

Она показала на Реквиема.

— Ты мне предлагаешь намеренно ловить других мастеров вот так, как я случайно поймала Реквиема?

— Это решило бы множество проблем, — сказала она.

— Это было бы… — Я поискала слово и не нашла ничего лучше: — Злом.

— Я думала, ты прагматичнее, Анита.

— Так поступить — это то же самое, как если бы мы согласились на просьбы — которые каждую неделю к нам приходят — отдать тебя в поцелуй какого-нибудь мастера его любовницей. Мы даем тебе выбирать, Элинор. Как же ты можешь предлагать лишить кого-то того же права выбора?

— Я бы не была зачарована, Анита. Я бы каждую ночь, когда он бы касался меня, на меня ложился, знала бы, что я его ненавижу. Реквием тебя обожает и будет обожать, пока не найдет — если это случится — истинную любовь. А до того он будет в постели женщины, которую обожает, будет наслаждаться потрясающим сексом и радоваться каждой минуте. Это не то же самое, Анита, можешь мне поверить.

— Но это вроде метафизического наркотика для изнасилования на свидании — когда тебя вот так используют. От того, что ты радуешься изнасилованию, оно изнасилованием быть не перестает.

— Ты так думаешь, ma petite?

Я покачала головой:

— Для Реквиема уже поздно, я это признаю. Так что я попытаюсь питать на нем ardeur.

Он поцеловал мне руку:

— Благодарю тебя, госпожа!

— Без «госпожи», — сказала я. — Анита, просто Анита.

— Благодарю тебя, Анита, — повторил он и снова поцеловал мне руку.

— Пожалуйста, Реквием, встань с пола.

Он встал.

— Я бы очень был рад сесть рядом с тобой.

Я вздохнула и кивнула.

Он сел рядом со мной по другую сторону от Жан-Клода, но так плотно, что его ноги меня коснулись. Ну-ну, только этого мне сейчас не хватало.

Глядя на его грудь, где остались раны от ножа, почти оказавшиеся смертельными, я спросила:

— Что будем делать с Менг Дье? Она показала, что очень опасна и в команде играть совсем не хочет.

— Убить, — предложила Элинор.

Я посмотрела на Жан-Клода.

— Я бы предпочел найти другое решение, но, быть может, придется.

— Ты слишком сентиментален, Жан-Клод. Чувствуешь свою вину, что украл ее смертную жизнь. Но это великий дар, а не проклятие.

— Уж что чувствую, то чувствую, Элинор.

— Проследи, пожалуйста, чтобы из-за твоих чувств нам всем не погибнуть. — Она посмотрела на меня. — Итак, я думаю, что если Анита действительно будет оборотнем-универсалом…

— Быстро расходятся вести, — сказала я, глядя на Жан-Клода.

— Я хотел услышать мнение кого-нибудь достаточно сильного, чтобы иметь свое мнение.

Хотела я поспорить, но не могла. Элинор сейчас была самым сильным вампиром в его группе. Видно хотя бы из того, что она проснулась первой.

— Как я уже сказала, если Анита действительно будет оборотнем-универсалом, то это могут быть не просто львы, волки и леопарды, кого она привлекает, — это могут оказаться все оборотни или многие из них. Почти все приехавшие мастера привезли своих подвластных зверей, так что эту теорию нам надо проверить до того, как подпускать ее к ним. Огюстин, я думаю, спустит такое оскорбление, поскольку одержим вами обоими, да и напал первым. Нарушение протокола на его совести, а не на нашей. Но если Анита переманит от мастера еще какого-нибудь оборотня, тот может и не простить.

— Согласен, — сказал Жан-Клод, — и мы должны проверить, как мастера вампиров не из линии Белль реагируют на ardeur Аниты.

— И где мы достанем мастеров вампиров и других оборотней для проверки наших теорий? — спросила я.

В дверь постучали.

— Жан-Клод, это я, Римус.

Римус вошел и закрыл за собой дверь. На этот раз он смотрел прямо на нас и смотрел сердито — я решила, что этим и объясняется прямой взгляд.

— Я вам говорил, что, если сюда еще придут, я не впущу никого без присутствия меня и моих охранников.

— Я помню, — ответил Жан-Клод.

— Я говорил о любом другом вампире, но уж эти двое точно сюда не войдут, если у вас не будет телохранителей по эту сторону двери.

— Какие двое? — спросила я.

— Истина и Нечестивец пришли, — сказал Римус.

— Истина и Нечестивец, — повторила Элинор. — Вот это интересно. Они сильны, и они не из линии Белль.

Я покачала головой:

— Истина уже отведал вкус ardeur’а, когда я привязала его к Жан-Клоду. И он не бегает за мной вот так.

Я ткнула пальцем в сторону Реквиема.

— А ты питала ardeur от Истины? — спросила Элинор.

— Нет.

— Тогда надо попробовать.

— Нет, — отказалась я.

— По крайней мере предложи им, — настаивала она.

— Нет, — ответила я с чуть большим жаром.

— Они клялись в верности Жан-Клоду. Они не покидают нас.

— Нет, — сказала я. — Нет — и все.

— Хорошо, не кормись от них. Пусть посмотрят, — предложил Жан-Клод.

— Что это может значить? — спросила я.

— Сэмюэл смотрел, как ты питаешься, и его не тянуло так сильно ни к тебе, ни ко мне. А Хэвена притянуло так, что его пришлось оттаскивать, почти как Огюстина. Быть может, если Истина и Нечестивец будут в той же комнате, где ты питаешь ardeur, это нам подскажет, выходит ли эффект за пределы линии Белль.

— И еще нужен будет кто-то в той же комнате из линии Белль, близкий по силе. — Я посмотрела на Элинор.

Она улыбнулась мне:

— У меня любовь, Анита, настоящая любовь. На меня не подействует.

— Некоторые виды ardeur’а все равно действуют, — сказала я.

— Очень ненадолго. Но то, что я сейчас влюблена, делает меня непригодной для испытания.

В дверь снова постучали. Римус открыл, кому-то что-то сказал и обернулся к нам, на этот раз уже не глядя прямо.

— Там Лондон. Он из линии Белль, если не ошибаюсь?

— Да, — подтвердила Элинор.