Роберт Маккаммон - Грех бессмертия

«ИНТЕНСИВНАЯ ТЕРАПИЯ»,

а также

«ДЕЖУРНЫЙ» и «ХИРУРГИЧЕСКАЯ».

Кэй находилась в палате номер 30 — красивой комнате, расположенной в передней части клиники, с широким окном и бежевыми занавесками. Вчера после обеда она захотела вернуться домой и пыталась вставать с кровати. Она попросила Эвана и Лори помочь ей одеться и говорила, что с ней все в полном порядке и что она не может пропустить слишком много занятий. Но стройная молодая черная медсестра, вошедшая, чтобы измерить кровяное давление, довольно сурово велела Кэй возвращаться обратно в кровать. И немедленно.

В пятницу после обеда, когда Эван зашел в кабинет доктора Мабри, уставленный книгами, чтобы спросить, когда Кэй вернется домой, она холодно на него посмотрела и ответила, что вероятно к понедельнику или вторнику. «Дело в том, что, мы не закончили наши обследования, — сказала она, — и требуется время, чтобы оценить их. И если мы что-нибудь обнаружим, потребуется проверка этих данных».

«Вы подозреваете что-нибудь конкретно?» — спросил ее Эван.

«Пожалуйста, — ответила она, — давайте подождем, пока будут готовы результаты, хорошо?»

— Вот мы и здесь, — сказал Эван Лори и постучал в дверь, обозначенную номером 30.

— Заходите, — голос Кэй звучал устало.

На первый взгляд Эвану показалось, что Кэй стала выглядеть еще хуже. Ее глаза ввалились и приняли пронзительное, почти светящееся выражение, словно были кусочками отполированного стекла. Скулы заострились.

— Эй, вы, привет, — сказала Кэй и улыбнулась.

— Привет, — тихо сказала Лори. С некоторым беспокойством.

— Подойдите сюда и поцелуйте меня, — сидя в кровати и опираясь на подушки, Кэй прижала к себе дочь; Лори поцеловала ее в щеку. — Ты ведешь себя как хорошая девочка?

Лори кивнула.

— Как ты себя чувствуешь? — Эван сел рядом с ней на кровать и взял за руку.

— Прекрасно, просто прекрасно. Со мной все в порядке. Ты уже разговаривал с доктором Мабри?

— Вчера после обеда, после того как вышел от тебя.

— И что она сказала? — Эван рассказал ей, и она покачала головой. Эти обследования бессмысленны; они ничего не покажут. Все, что они делают, — это вкалывают в меня несколько иголок и измеряют ночью каждый час мое кровяное давление. Сегодня в два часа ночи эта медсестра дала мне самую ужасную вещь, которую я когда-либо пробовала в своей жизни. Она выглядела словно апельсиновый сок, но она была отвратительной.

— А твои уколы болят? — спросила Лори.

— Как пчелиные укусы, — сказала Кэй. — Не слишком сильно.

— А как с едой? — спросил ее Эван. Она выглядела так, словно бы всю неделю не ела ни кусочка.

— Нормально. Правда на вкус она немного отдает мелом. Но моя сиделка, миссис Беккер, прошлой ночью принесла мне сэндвич. Она сказала, что если доктор Мабри узнает, то ей несдобровать, поскольку у меня специальная диета. Знаешь, это для обследований.

— Нам с Лори недостает тебя, — сказал он, сжимая ее руку, — ужасно недостает.

— Приятно сознавать, что по тебе скучают, — сказала Кэй и улыбнулась.

Эван гладил ее руку с синими венами, изгибающимися под белой, словно у мраморной статуи, кожей.

— Мне нужно кое-что спросить, — тихо сказал он. — Ты помнишь что-нибудь из того, что случилось в четверг ночью?

Мимолетная тень промелькнула у нее на лице. Она откинула голову обратно на подушки. — Я помню, что уложила Лори в постель около девяти часов. Легла в постель около одиннадцати. Потом вдруг зажегся свет, и я увидела над собой доктора Мабри.

— И ничего больше? Пожалуйста, подумай как следует.

Она покачала головой.

— Нет, больше ничего.

Эван наклонился вперед и поймал ее взгляд.

— Это не то, что ты мне говорила раньше, когда тебя накачали лекарствами и ты хотела спать. Тогда ты мне рассказывала, что видела сон…

— Сны! — воскликнула Кэй так резко, что Лори заморгала и отступила на шаг от кровати. — Ни один человек во всем мире не верит снам так сильно, как ты, Эван! Ради Бога!

— Ты называла имя, — продолжал он, все еще держа ее за руку. Оливиадра. Ты знаешь, кто это?

— Конечно же, нет.

— Я знаю, — спокойно сказал он. — Это та женщина, которую ты видишь в своих снах. И еще. Это та, кем ты бываешь в своих снах.

Она недоверчиво посмотрела на него, но он разглядел на ее лице страх и подтверждение того, что угадал ту бесформенную тварь, которая существовала в Вифаниином Грехе и вызывала желтоватый гнойный туман. Она долгое время молчала, нервно поглядывая в сторону Лори.

— Да, — наконец сказала она. — В снах я женщина, которую зовут Оливиадра. Но что это может изменить?

— Кто она такая?

— Она… какая-то воительница, — сказала Кэй. — Гордая. Безжалостная. Послушай-ка меня, ради Бога! Я уже говорю так, будто она действительно существует!

— Ты говорила что-то другое, Кэй. Что Оливиадра не хотела отпускать тебя; что она сейчас слишком сильная.

— Я никогда не говорила ничего подобного! — резко сказала Кэй.

Он сделал небольшую паузу, наблюдая за ней. — Да. Ты говорила это.

— Она не существует, будь все проклято! — сказала Кэй, не заботясь больше, что услышит или увидит Лори. — Она всего лишь тень, а не кровь и плоть! Что с тобой, Эван? Ты что, теряешь свой… — она внезапно остановилась, уже раскрыв рот чтобы произнести это слово.

— Разум? — подсказал он. — Теряю свой разум. Нет. Теперь выслушай меня. Не отворачивайся! Слушай! — Она посмотрела на него глазами, которые горели тогда во мраке их спальни. — В деревне происходит что-то ужасное. Не говори ничего, просто послушай меня! В этом месте, Кэй, есть кое-какие силы, те силы, которых я не понимаю и никогда не пойму, но, ей-Богу, я боюсь за всех нас. Когда эта ужасная тварь соберется с силами, она придет не только за мной, но и за тобой, и за Лори тоже. — Он схватил ее за плечи и заглянул в лицо. — Поверь мне на этот раз, Кэй. Пожалуйста, поверь мне.

Ее глаза были прикрыты. Она сказала очень тихо:

— Ты пугаешь Лори.

— Я хочу заставить тебя поверить! — сказал он, и она слегка поежилась, потому что его глаза на очень краткое мгновение стали совсем дикими, а голос был на грани надрыва. — Я боюсь, что они уже что-то сделали с тобой, и нам необходимо уехать, пока не станет слишком поздно!

— Эван, — мягко сказала Кэй. — Отпусти меня, Эван. Отпусти меня, пожалуйста!

— Нет! — прошипел Эван. — Я не отпущу тебя! Они убийцы, все они убийцы, и каким-то образом превращают тебя в то же самое! Ты напала на меня с ножом, Кэй! И не поняла, что сделала, потому что не контролировала свои действия! Разве ты не видишь? Это же была не ты!