Мелисса Марр - Хранители могил

— Байрон, я вот все думаю. Мэйлин внимательно следила за могилами недавно умерших. Она удерживала их от пробуждения. Но если Дайша и Трой все-таки пробудились…

— Причина только одна: Сисси спрятала их тела, — докончил Байрон.

Это не укладывалось в голове, но было единственным логичным объяснением случившемуся. Каждый пробудившийся мертвец стремился поскорее найти Хранительницу. Если им мешали, они зверели и становились неуправляемыми. Ребекке вспомнились слова Дайши и Троя: «Меня задержали»… «Она меня не пускала»… То есть Сесилия Барроу. Сисси требовалось, чтобы оба покойника дошли до крайности, и только тогда она их выпустила… искать Хранительницу.

«Руками мертвой девчонки Сисси убила собственную мать».

Байрон хотел открыть дверь на жилую половину, когда Ребекка взяла его за рукав.

— Подожди. Думаю, нам нужно снова увидеться с Дайшей. Трой теперь вне нашей досягаемости, а она пока здесь. Я должна знать, скольких Сисси убила, где их тела и, главное, почему она это сделала.

Байрон молча повернул к выходу. Они спустились во двор. Из доступного им транспорта оставался только мотоцикл. Байрон порылся в кармане и достал ключ зажигания своего «Триумфа».

— Сисси, определенно, виновна. Но Мэйлин убила не она, а Дайша.

— Ты не прав. Дайша по натуре не убийца. Это Сисси сделала ее орудием убийства. И не только ее. Я должна знать, с какой целью она все это затеяла.

— Значит, ты готова простить Дайшу?

«Готова ли я ее простить?» Дайша и Трой убивали и калечили ни в чем не повинных людей. Их нападения были чудовищнее нападения дикого зверя. «Могу ли я это простить?» Ребекку удивил ответ, пришедший из глубины ее души: она не только могла, но и хотела их простить. Она сумела утешить Троя, который по своей натуре не был убийцей. Даже обняла его. Еще неделю назад Ребекка удивилась бы такому поведению. «Мои мертвецы. Сисси посмела превратить моих мертвецов в орудия убийства». Они стали ее мертвецами. Ее подопечными. Миссия Хранительницы не устраняла в ней привычную реакцию на зверство. Но сейчас понимание брало в ней верх над эмоциями.

— Бекс, ты почему молчишь?

— Я… думала, — сказала она, беря Байрона за руку. — Понимаешь, это… другое прощение. Не так, как мы прощаем живых. Я ничего не забыла и не забуду. Но я помогла Трою. Я отвела его в мир мертвых, и теперь он никому не будет опасен. Я помогу Дайше и всем остальным, кого использовала Сисси. А вот с ней у меня будет совсем другой разговор. Она опаснее мертвецов, и жалеть ее я не намерена.

— Ты, что же, намерена убить Сисси? — с заметным напряжением в голосе спросил Байрон.

— Мне нужен револьвер. Или пистолет. Словом, то, что стреляет, — сказала Ребекка, не отвечая на его вопрос.

— Бекс, учти: здесь — не как в мире Чарли. Те, в кого ты выстрелишь, уже не встанут. — Он надел шлем и перекинул ногу через седло мотоцикла. — Если ты это сделаешь…

— А если я этого не сделаю, Сисси будет и дальше убивать людей. Она решилась на убийство собственной матери.

Внутри Ребекки вспыхнул гнев, не имевший ничего общего с ее прежними вспышками злости.

— Сисси более чем виновна, Байрон. Она превратила мертвецов… моих мертвецов, мертвецов Мэйлин… в орудие убийства. Если понадобится, мы отведем Сисси в мир Чарльза. Если есть другой способ, то испробуем и его. Но мы ее остановим.

Ребекка села на заднее сиденье, приладила шлем. Ее руки крепко обхватили Байрона. Он завел двигатель, и мотоцикл рванулся со двора в направлении трейлерного парка «Санни-Глейдс».

48

— Мама, я никак не могу дозвониться до Терезы, — опечаленно призналась Лиз. — И она мне за эти дни ни разу не позвонила. На нее это так не похоже. Может, с нею что-то случилось?

— Разве ты не знаешь, что у твоей сестры собственные интересы всегда стоят на первом месте? — Сисси Барроу щелкнула секатором и бросила засохшую ветку в мусорное ведро. — Уважение к матери, как и чувство долга перед семьей, — это не для нашей Терезы.

— Ты хоть знаешь, где она?

— Мы поссорились, — нехотя призналась Сисси.

— Из-за чего?

Сисси театрально взмахнула секатором.

— Как будто ты не знаешь, Элизабет. Все из-за того же. Тереза думает исключительно о себе. Хоть ты у меня не такая. Правда, Лиз?

Лиз была уже достаточно взрослой и опытной, чтобы не принимать материнскую игру в праведность за чистую монету. Она не считала мать жестокой и бессердечной, однако доброта и потакание маленьким слабостям дочерей не входили в набор воспитательных мер Сесилии Барроу. Жизнь дочерей она подчинила целому своду правил. Их Лиз слышала с детства и помнила наизусть: «Детям положено быть послушными и преданными своим родителям. Дочери обязаны уважать свою мать. Праздность ума и отсутствие цели ведут к самоуспокоению»… и так далее. Вопрос, который ей задала мать, тоже был задан с определенной целью — проверить, насколько Лиз предана интересам семьи.

Лиз давно научилась играть эту игру, не вызывая подозрений матери. Она расправила плечи и, скромно потупив взор, ответила:

— Конечно, мама. Я прежде всего думаю о нашей семье.

Сисси одобрительно кивнула.

— Ты у меня славная девочка.

— Мама, может, тебе чем-нибудь помочь? — осторожно предложила Лиз. — Если ты знаешь, куда ушла Тереза, я могла бы с ней поговорить, убедить извиниться перед тобой.

— Не сейчас, моя дорогая. Должна тебе признаться, между нами произошла серьезная размолвка. Я устала терпеть эгоизм Терезы и кое-что высказала ей в лицо. Мои слова шокировали твою сестру, но когда-нибудь это должно было произойти. Думаю, через пару недель она успокоится и поймет, что я была права. А пока ее лучше не трогать.

Дочери жили отдельно от Сисси, и садик, в котором она сейчас наводила порядок, принадлежал Лиз. Сисси высаживала там то, что как ей казалось, должно понравиться дочери. На самом деле Лиз нравилось абсолютно другое, но она четко определила для себя, в чем ей стоит отстаивать свою точку зрения, а в чем можно безболезненно уступить матери. Садик относился ко второй категории.

— Не волнуйся, Лиз. Скоро я все расставлю по своим местам, и вы будете исполнять свои роли, — сказала Сисси, выщипывая из розового куста очередную засохшую ветку.

— Наши роли? — переспросила Лиз, чувствуя нарастающий внутри страх. — О каких ролях ты говоришь?

— Одна из вас станет Хранительницей Могил. Я пришла к выводу, что ею будешь ты. Терезу это опечалило, но сейчас, надеюсь, она уже поняла правильность моего выбора. Правда, вначале нужно будет убрать с доски Бекки.