Евгений Константинов - Тайна нефритового голубя

А сказал Силкин вот что: «Велит, мол, матушка Меланья Фаддею, не медля ни одного дня, отправляться в подмосковное село Воскресенское, где антихрист и их первый враг Никон собирается строить новый монастырь с огромным собором посередине, называя свое будущее детище „центром всего христианского мира“. Фаддею же, как печных дел мастеру, следует наняться там работать каменщиком и, строя монастырь с самого его основания, выложить кирпичи так, чтобы при повороте всего-навсего одного из них – краеугольного, весь собор рассыпался бы, как детский песочный куличик. Пускай, мол, собор будет возведен, но пускай и рухнет в день, когда состоится в нем первая церковная служба, и пускай погибнут под его обломками все отступники от старой веры, и это станет им всем справедливым возмездием, а для истинных древнеправославных христиан знамением Божиим».

Чтобы не засомневался Фаддей в словах посланца, и чтобы хватило у него веры и сил для осуществления столь великого замысла, Гурий Силкин вручил ему волшебного нефритового голубя и складень, который однажды довелось ему увидеть в руках матушки Меланьи. Силкин сказал, что нефритового голубя Фаддею следует укрепить на камне краеугольном, и сделать для камня и голубя специальный тайничок, открыть который можно будет только складнем-ключом. После чего складень нужно отдать ему – Гурию Силкину, а сам Фаддей должен остаться строить монастырь. Так, мол, велела матушка Меланья, а всех кто ее слушается, ждет на небесах благодать Божия.

Общину монаха Капитона Фаддей покидал без сожаления – очень уж суровую аскетичную жизнь вели его братья по вере. Вместе с ним отправились и два мальчика Егор и Андрейка, которые должны были стать его помощниками.

В село Воскресенское они пришли накануне назначенного дня закладки Воскресенского собора. И вот теперь, как и многие сотни людей, внимали проповеди патриарха.

Меж тем, тот, кого так ненавидел Солодов, подошел ко рву, вырытому для закладки камня в основание будущего собора. Камень лежал на столе, и Никон, не переставая кропить его святой водой, читал:

Господе Иисусе Христа СынеБога живаго: истинный Боже,Сияние и образ безначального отца,И животе вечный, краеугольный сый каменьОт пречистыя горы без рукМужескаго семени отсеченныя,И непозыблемое своея церкве основание:Иже излиянием честныя твоея крове своюХрама основал еси, смертию же воздвигл,Воскресением совершил,Вознесением благословил,Сошествием же святаго твоего ДухаОсвятил и разширил ю еси:Тебе ныне смиренно молим…

3 июля 1977 года. Знакомство

У Андрея никогда не было от брата секретов. Но сейчас, кроме Шурика, посвящать в свои тайны, допустим, Митлза или кого-нибудь еще ему не хотелось. Митлз же, как назло, все воскресенье не отходил от них ни на шаг. С утра они втроем поехали на автобусе за грибами в Лисавино. Набрали большую корзину – в основном сыроежек, лисичек, но были и подберезовики и парочка белых. После обеда ходили на речку купаться. И лишь вечером, когда уже начало темнеть, проводили Митлза до станции и посадили на московскую электричку.

На обратном пути Андрей наконец-то рассказал Шурику во всех подробностях о своем ночном приключении: как встретил на танцплощадке девушку с пляжа, с самым красивым именем в мире – Таня, как, изводясь от ревности, шел за ней через всю Истру, как очутился в подвале незнакомого дома и здорово там перетрусил, увидев в темноте тускнеющий силуэт летящего голубя – точно такого же, что за несколько часов до этого, видел в монастыре на изразце известного им тайника и на иконке, которую он непонятно каким образом все-таки сумел вытащить из витрины в музее.

Андрею казалось, что брат будет заинтригован этими странными совпадениями, однако Шурик лишь высказал сожаление, что он спрятал иконку в тайнике, а не показал ему. Все остальные расспросы младшего брата были исключительно про танцплощадку: какая там обстановка, много ли приходит шпаны, как сложно закадрить какую-нибудь девчонку.

– Да что ты ко мне пристал? – не выдержал, в конце концов, Андрей. – Если хочешь, пойдем сейчас со мной. Танцы уже начались. Сам все увидишь и кого хочешь закадришь.

– Пойдем. Только… – Шурик слегка замялся. – Мне переодеться надо.

– А смысл? Кто там на тебя смотреть будет?

– Нет, Андрюха, я так не могу. Я в этой рубашке сегодня за грибами ходил, а теперь – на танцы?

– О, Господи! Пока ты переодеваться будешь, десять раз все закончится!

– Да я быстро. Шесть секунд! – взмолился Шурик. – Ну, я тебя прошу!

– Ладно, – смилостивился Андрей. – Только ни секундой дольше.

Они подошли к танцплощадке, когда музыканты объявили десятиминутный перерыв. Помятуя вчерашний неудачный опыт перелезания через ограду, Андрей решил купить билеты. Но у самых касс, увидел Таню. Вместе с Ириной и маленького роста очень серьезной с виду девушкой она быстро прошла мимо в сторону обрыва по над рекой.

– Это Таня, справа от нее Ирина, а коротышку я в первый раз вижу, – указал Андрей на девушек.

Они медленно пошли за ними. Сначала по дорожке, потом, прячась за кустами, пока не приблизились к обрыву. Оставаясь незамеченными, Андрей и Шурик подкрались совсем близко к девушкам, курившим сигареты.

– Слушай, Шурик, – зашептал Андрей, – если Таня останется одна, я постараюсь с ней познакомиться. Ты тогда свали куда-нибудь. А то у меня смелости не хватит к ней подойти, если еще кто-то будет рядом торчать.

– Все понял, – тихо сказал Шурик. Он не отрывал руку от горла, прикрывая белоснежный воротничок рубашки, надетой под темно-синий джемпер. За эту рубашку Андрей не преминул пару раз назвать его пижоном и еще сказал, что в темноте она, как фонарик светиться будет, а «демаск» им вовсе ни к чему.

– Этот Теря губастый задрючил меня вчера, – услышали они голос Тани.

– Но ведь не вздрючил? – спросила Ирина.

– Еще чего не хватало! Чтобы потом по всей Истре трепотня его пошла! Просто обслюнявил всю, пока домой провожал.

– Ох, Танюшка, посмотри лучше на мои губки, – сказала Ирина томно. – Знаешь, какие они сладенькие!

Сквозь ветки кустов ребята увидели, как Ирина, щелчком отбросив сигарету, неожиданно обхватила ладонями Танины щеки и прильнула губами к ее губам. Андрей непроизвольно подался вперед, но Шурик крепко ухватил его за плечо, не пуская. Таня же, замотав головой и уперевшись руками подружке в грудь, отпихнула ее от себя.

– Ты совсем что ли свихнулась! – крикнула она. Вытерев рот ладонью, точно также, как вытирала вчера после поцелуев Терехи, и выразительно крутанув пальцем у виска, Таня быстрым шагом направилась к танцплощадке. Андрей, подмигнул брату, бесшумно отступил назад и скрылся в темноте.