Сильвия Брена - Майя Фокс. Начало

В полицейский архив Гейси попал, правду говоря, по пустячному делу. За хакерство. Причем не за серьезное хакерство, целью которого являются банки, государственные ведомства, ФБР и тому подобное. В его хакерстве была какая-то одержимость, даже маниакальность, настоящая идея фикс, как представлялось Меган.

Он проникал на сайты престижных университетов, отдельных академиков и доцентов-математиков, известных своими исследованиями. Он разработал мощную систему, с помощью которой взламывал наисложнейшие пароли, преодолевал любую защиту, выстроенную университетскими компьютерщиками для охраны работ высокого уровня секретности.

Когда Меган перелистала его досье, она не поверила своим глазам. Определенно параноидная личность, сделала вывод она. Зацикливание на высокоумных темах, чтобы почувствовать себя причастным к кругу избранных и рисковать сесть в тюрьму за четыре арифметических действия, построенных на системе итальянского математика Средневековья!

В тот раз Гейси повезло. Он отделался малым: головомойкой, штрафом и конфискацией компьютера, после чего его отправили домой. Однако его имя осталось в архивах усердных охранителей законности в королевстве. И дело Майкла Гейси было официально возбуждено.

На пленке, записанной камерой в студии Дэвида, Гейси все время виден вполоборота, с натянутым на голову капюшоном, но то, что это он, было более чем очевидно. Соответствовали соматические данные, цвет бровей, рост. И, самое главное, совпадали отпечатки пальцев.

Тем не менее Меган потребовалось три года, чтобы отловить его и засадить за решетку. Полиция понятия не имела, где его искать. После «дела о Фибоначчи» Гейси сразу же смылся. По старому адресу, на Бервик-стрит, в центре Сохо, в доме матери, старой проститутки, хорошо известной всему району, о нем никто ничего не знал. Полиция прочесала весь район, проверила всех подозрительных обитателей квартала, всех более или менее известных хакеров. Никаких следов. Гейси, казалось, сквозь землю провалился.

Это продолжалось до тех пор, пока Меган не осенило: а не поискать ли его по старым книжным лавкам, специализирующимся на книгах о математических и физических исследованиях? Идея возникла потому, что Дэвид тоже интересовался этим самым Фибоначчи и в этой связи упоминал как-то раз об одном маленьком магазинчике в Камден. Действительно, Гейси оказался частым посетителем этой лавки. И после целого ряда засад, кончавшихся ничем, агентам удалось-таки схватить его.

Наконец-то он сидел в тюрьме. Однако Меган не находила покоя. Во время допросов этот спесивый психопат все время дразнил ее. Типичное состояние для психически больных, которые фиксируют внимание всегда на одной цели.

В комиссариате убийство Дэвида классифицировали как досадное, но вполне объяснимое следствие попытки грабежа. Меган не была убеждена в этом. По крайней мере, пока нет.

Воспоминания о Дэвиде не оставляли ее. И даже если ей порой удавалось подавить в себе боль утраты, пустоту в душе заполнить было невозможно.

Да, появился Гаррет...

Меган улыбнулась и мысленно помирилась с лейтенантом, после чего вернулась к работе.

Итак, дело девочек. Все они исчезли бесследно.

21 декабря 2005 — Джоан Десаи.

21 марта 2006 — Филлис Гордон.

21 декабря 2006 — Трейси Ли.

21 марта 2007 — Сьюзан Милберг.

21 декабря 2007 — Генриэтта Браун.

21 марта 2008 — Аманда Слоан.

Индианка, китаянка, афроамериканка с Карибов, три белые девочки. Одной 14, двум по 15, двум по 16 и одной 17. Одна из Белгравии, одна из Ноттинг-Хилл, богатых кварталов города, одна из Брик-Лейн, полиэтнического района, одна из Ист-Валворф, известного криминального района Лондона, и две из Хаунсло, района средней буржуазии.

Меган читала и перечитывала отчеты полиции, показания родителей, подруг, школьных товарищей.

Это дело захватило ее целиком. Ей пришлось приложить немало сил, доказывая вероятностную связь между всеми этими исчезновениями лейтенанту Гаррету и руководству Скотленд-Ярда, которые не соглашались с ней. Реальных доказательств такой связи у нее самой не было. Только интуиция.

— Меган, тебе известно, сколько девочек в Лондоне сбегает из дома каждый год? — сердито спросил ее Гаррет после яростной ссоры между ними, когда он принял решение закрыть дело.

— Эти не сбежали. Эти исчезли.

— Почему ты уверена, что это так на самом деле? И даже если это так, с чего ты взяла, что все случаи связаны между собой? Ты представляешь, сколько маньяков, развратников, потенциальных убийц, насильников ходят по улицам этого богом проклятого города?

— Я убеждена: эти исчезновения имеют нечто общее. Я просто это чувствую.

— О-ля-ля! — ехидно воскликнул Гаррет. — Да перед нами Меган-провидица!

Всегда, когда Гаррет говорил таким тоном, она была готова убить его.

Меган действительно была уверена, что между этими пропажами есть связь. И всякий раз, едва она брала в руки это дело, она испытывала легкое чувство тошноты. Она не хотела думать о том, что могло случиться с этими девочками. Особенно если учесть, что последней из исчезнувших, Аманде Слоан, было 17 лет, столько же, сколько Майе.

Но никаких доказательств у нее действительно не было. Ни единой зацепки. Ни единой косвенной улики. Ни-че-го.

Хотя нет. Может, это?

Будучи дотошным полицейским профессионалом, Меган из всех случаев пропаж девочек, регистрируемых ежедневно полицией Лондона, выделила именно эти шесть. По какой причине? По той, что все жертвы были отмечены какой-то извращенной безукоризненной красотой, вызывающей изумление.

По крайней мере, если судить по фотографиям.

— С этими шестью вообще что-то странное, — призналась ей коллега, занимающаяся подростковыми проблемами. — Сколько лет я здесь работаю, ни разу ни одна девочка не исчезала так, чтобы не оставить следов. Даже когда этих девочек похищают совершенно неожиданно, остаются улики, свидетели. Тем более когда они сбегают из дома по своей воле. Как правило, в таких случаях они оставляют родителям, которые, по мнению этих дурочек, на сто процентов виноваты в их несчастьях, вынудивших их сбежать, какие-то знаки, записки, чтобы заставить папу-маму мучиться чувством вины. А эти словно растворились в воздухе. Полная загадка.

— Вот именно, — подтвердила Меган, — красивые и загадочные. Словно нимфы. Есть какая-то тайна и в датах их исчезновения. В течение трех лет девочки исчезали с регулярным интервалом, где какую-то роль играют дни весеннего равноденствия и зимнего солнцестояния — 21 марта и 21 декабря.