Ольга Морозова - Замок (сборник)

Я пообещала. Он проводил меня до дверей, и я пошла пешком в соседнюю деревню, к подруге-инвалиду, чтобы было, что рассказать родителям о её житьё-бытьё.

Об остальном мне нечего добавить. Я навестила подругу, мы поболтали немного, я рассказала ей о моей учёбе, и, сославшись на поздний час, пошла домой. Дома никто меня ни в чем не заподозрил, мама задала дежурные вопросы, отец возился в гараже. Оставшееся до отъезда время я провела дома.

В день отъезда отец опять хотел проводить меня до станции на машине, на этот раз я не возражала. Я немного устала от приключений и была рада обществу отца. Доехали мы спокойно. Отец беспокоился обо мне, расспрашивал, как я живу, устроен ли у меня быт. Я автоматически отвечала. Напоследок он спросил, нет ли у меня молодого человека. Я отрицательно покачала головой. Мне не хотелось говорить. Но отец довольно занудливо стал говорить, что девушке моего возраста пора хотя бы начать интересоваться парнями, не стоит упускать время, чтобы не остаться старой девой, чтобы выйти замуж в двадцать пять лет, будущего мужа нужно хорошенько узнать, а для этого с ним нужно встречаться уже сейчас, и так далее и в таком духе. Я почти не слушала его, думая о своём. Но вот мы наконец-то добрались, я села на поезд, поцеловала отца и уехала, пообещав на зимние каникулы обязательно вернуться.

В Берлине меня ждал Питер. Я оставляла ему ключи от квартиры, чтобы он поливал цветы и протирал пыль. Квартира мне очень нравилась, и не хотелось её терять из-за каникул. Питер сказал, что ждёт меня уже три дня. Несмотря ни на что, я была рада его видеть. Мне очень хотелось ему всё рассказать, но клятва, данная Альберту, удерживала меня от этого шага. Мы обнялись, как брат с сестрой, и сели ужинать. Питер приготовил отличный ужин, и я с удовольствием поела. В глубине души я с удивлением отметила, что жизнь без тайн и загадок мне тоже очень нравится. Мы мило поболтали, о том, как прошло лето. Питер оставался в городе и подрабатывал в какой-то редакции курьером. Я с юмором рассказала ему о прелестях деревенской жизни. Он весело смеялся и ни разу не спросил меня, почему я отказывалась говорить с ним по телефону, за что я была ему ужасно благодарна. Потом, так как было очень поздно, я постелила ему в зале на диване, а сама легла в спальне. Но на самом деле я удержала его, потому что мне не хотелось оставаться одной. Я чего-то боялась, а может, просто отвыкла от городской квартиры, и мне нужно было время.

До начала учёбы ещё оставалось несколько дней, и мы решили провести их вместе. Мы бродили по городу, навестили тётю Ленни, которая была страшно рада. Питер ей очень понравился, и она беспрестанно подкладывала ему лучшие пирожные и подливала чай. Мы ходили в кафе, в кино, на танцы, возвращались поздно вечером уставшие и довольные. Я сильно привязалась к Питеру, как к другу, и стала очень ему доверять. Жили мы в моей квартире, но я знала, что с началом учёбы должна буду отправить его к себе. Я всё-таки немного надеялась, что Альберт сможет приехать ко мне, и мне не хотелось, чтобы он застал у меня незнакомого мужчину, пусть даже и друга. Если бы я застала его в подобной ситуации, я пережила бы очень неприятные мгновения.

В день начала занятий я попросила Питера вернуть мне ключи, и сказала, что это никоим образом не меняет наших отношений. Просто я придерживаюсь консервативных взглядов, сказала я, если он не забыл, а жить вместе молодой незамужней женщине и мужчине неприлично. И так я позволила слишком много. Он всё понял и не стал настаивать.

Начались будни. Я училась, давала частные уроки, иногда встречалась с Питером. Время летело незаметно. Я с нетерпением ждала зимних каникул, потому как начала скучать по Альберту. Я даже немного ревновала, не зная, где он и что с ним. Воображение рисовало мне его в объятиях юных красоток, и в такие дни я становилась мрачной и неразговорчивой. Но потом вспоминала, как он смотрел на меня в нашу последнюю ночь, и волна жара пробегала по телу.

Наступила зима. Я успешно сдавала сессию и позвонила родителям, что скоро приеду. Я мечтала о ёлке и рождественском гусе в кругу родных, но не знала, как сложатся обстоятельства. Но вот сессия позади, я собрала чемодан, и на следующий день была в деревне. Мне хотелось тотчас же побежать к Альберту, но я сдержала себя. Я давно не видела его, и мне было чуть-чуть страшновато. Я ещё не успела к нему привыкнуть и не чувствовала себя непринуждённо в его обществе. Я надеялась, что со временем это пройдёт, и мы станем по-настоящему близкими людьми.

С вечера я быстро заснула, и мне приснился Альберт. Он улыбался и говорил, что он уже здесь и ждёт меня. Проснувшись, я уже ни в чем не сомневалась, и твёрдо решила сегодня дойти до замка.

Я шла по знакомой тропинке, хотя знала, что скоро увижу замок, всё равно он возник перед глазами неожиданно. В свете неяркого зимнего утра, немного занесённый снегом, он был прекрасен. Воробьи при моём приближении зачирикали ещё громче. Я увидела свет в окнах и ускорила шаг. Альберт ждал меня на пороге, улыбаясь и протягивая руки. У меня отлегло от сердца, и я побежала навстречу милому другу. Наш первый поцелуй после длинной разлуки был долгим и страстным. Я больше не сомневалась, я была уверена, что люблю, и буду любить всегда.

Мы вошли в дом. В доме было довольно прохладно, видимо, экономили на отоплении. Такую громадину сложно нагреть, к тому же если учесть, что постоянно в ней никто не жил. Я поёжилась. Альберт заботливо накинул мне на плечи заранее припасённую шаль. Шаль была очень красивая, тяжёлая, ручной работы, и мне сразу стало тепло. Мы прошли в зал и сели в кресла к камину. Я спросила, как он жил без меня это время. Он ответил, что нормально, только очень скучал. «Я тоже очень, очень скучала», — сказала я. Мы немного поговорили и разных мелочах, об учёбе. Я спросила, как продвигается ремонт в замке. Альберт ответил, что работы пока заморожены, но к лету он планирует их возобновить. Мне очень хотелось обнять его, но что-то меня сдерживало. Альберт был задумчив и немного рассеян, я чувствовала, что его что-то гложет, но не решалась спросить, что. Я ждала, пока он сам всё расскажет. Потом беседа сошла на нет сама собой, и мы замолчали. Огонь в камине горел ярко, языки пламени бросали отблески на лицо Альберта, и в этом странном освещении его лицо было похоже на восковую маску. Тут он очнулся и сказал, что сейчас накроет на стол, ведь я с мороза. Он принёс чайник, чашки, печенье, бутылку какого-то вина и мы сели пить чай. Чай имел неожиданный, но очень приятный привкус, вино было отличным.

После этого у меня развязался язык, и появилась необходимая в таких случаях смелость. Я подошла к Альберту со страстными поцелуями, но он легонько отодвинул меня и усадил в кресло. Голова моя немного кружилась, мне казалось я парю над полом, но мысли сохраняли необычайную ясность. Альберт сел напротив меня и спросил: «Скажи, дорогая, ты работаешь? Или живёшь на деньги родителей?» Я с гордостью сообщила, что даю частные уроки музыки и у меня несколько учеников. Он спросил, кто они? Я удивилась такому вопросу, потому как он всё равно не знал этих людей. Но Альберт, словно прочитав мои мысли, ответил, что одно время жил с семьёй в Берлине, и, возможно, у нас найдутся общие знакомые. Я пожала плечами и назвала имена. «Нет», — сказал он, — «таких я не знаю». Потом со словами: «Ну, всё, достаточно», — он поднял меня на руки и понёс в спальню. Там мы занялись любовью и я наконец почувствовала себя полностью счастливой.