Кендари Блэйк - Анна, одетая в кровь

Королева "пчел" — еще одна часть моей работы. Хоть бы не забыть об этом.

За ланчем Кармел машет мне, но я не сразу к ней подхожу. Я здесь не для того, чтобы закрутить новый роман, и я не хочу давать ей повода. Но все же она очень красива, и мне надо постоянно напоминать себе, что вся эта популярность сделала из нее нереальную зануду. Она слишком яркая личность для меня. По правде говоря, как и все остальные. А чего вы ждали? Я часто переезжаю, а по ночам занимаюсь убийствами. Кто с таким будет мириться?

Я изучил все группы в столовой, обдумывая, какая же приведет меня к Анне. Готы подходят больше всего, ведь они знают кучу всяких жутких историй, но к ним тяжело прибиться. Если они догадаются, что я по правде убиваю призраков, то они бы приняли меня за парня черная-подводка-крест-в-руках. А все эти фанатки "Баффи — истребительницы вампиров"[17] мне ни к чему с их писком за моей спиной.

— Тесей!

Черт, я забыл сказать Кармел, чтобы называла меня Кас. Только не хватало, чтобы все вокруг звали меня Тесеем. Я пошел в ее сторону, глядя в округляющиеся глаза. Десять, или около того, девушек стали пялиться на меня, т. к. увидели, что я нравлюсь Кармел. Ну, или это мои мозги так думали.

— Эй, Кармел.

— Привет. Ну и как тебе СВЧ[18]?

Я мысленно отметил про себя никогда не называть школу "СВЧ".

— Неплохо, благодаря твоей сегодняшней экскурсии. Кстати, большинство людей зовут меня Кас.

— Каз?

— Угу, но мягче, окончание на "с". Что ты обычно ешь на ланч?

— Обычно мы едим пиццу в баре "Горячая пицца" вон там. — она жестом кивнула, и я обернулся в том направлении. — Ну, так что, Кас, почему ты переехал в Тандер-Бэй?

— Из-за пейзажа, — я ответил, улыбаясь. — По правде говоря, если я скажу тебе, то ты не поверишь.

— Удиви меня, — произносит она. Меня снова посещает мысль, что Кармел Джонс всегда получает то, что хочет. Она также дала мне возможность быть полностью откровенным. Я уже открыл было рот и собрался сказать, что я здесь из-за Анны, когда эта конченая троянская армия выстроилась за нашей спиной в футболках СВЧ.

— Кармел, — говорит один из них. Не было необходимости смотреть на него, чтобы понять, что он парень Кармел. Или был им. На его лице проступают желваки, когда он произносит ее имя. По реакции Кармел, ее вверх поднявшихся бровей, я понял, что он ее бывший.

— Ты идешь сегодня? — спрашивает он, полностью игнорируя меня. Я нахожу это забавным. Приз достается ревнивым качкам в четвертом проходе.

— А что сегодня? — спросил я.

— Ежегодная вечеринка Края Света, — она закатывает свои глаза к небу. — Мы каждый год празднуем ее ночью первого дня в школе.

Ага, с тех пор, как показали "Правила секса"[19].

— Звучит круто, — я отвечаю. Я больше не мог игнорировать неандертальца, поэтому протянул руку для знакомства.

Только самый ебанутый из ебанутых откажется пожать мне руку, и я только что встретил его. Он кивает своей головой и говорит "привет". Он не представился, но за него это сделала Кармел.

— Этой Майк Андовер, — она кивает на других. — А это Чейз Путнем, Саймон Перри и Уилл Розенберг.

Они все кивают, как конченые придурки, кроме Уилла Розенберга, который пожимает мою руку. Он единственный из них, который не выглядит полным дебилом. На нем висел пиджак, и, похоже, он его стыдился. Ну, или стыдился его носить при этих людях.

— Ну, так ты идешь или как?

— Я не знаю, — отвечает она раздраженно. — Посмотрим.

— Мы будем у водопада около десяти, — говорит он. — Дай мне знать, если тебя надо будет подбросить.

Когда он уходит, Кармел вздыхает.

— О чем они? Какой еще водопад? — спрашиваю я, проявляя интерес.

— Вечеринка будет на водопаде Какабека. Каждый год она меняет свое расположение, чтобы избавиться от копов. В том году она была на водопаде Троубридж, но все испугались, когда… — она запнулась.

— Когда что?

— Ничего. Просто тупая история про призрака.

Неужели повезло? Обычно у меня проходит неделя, прежде чем я могу с кем-то поговорить и узнать, что нужно. Это, знаете ли, не легко.

— Я обожаю истории о призраках. Я бы умер за новую страшилку. — я подошел и сел напротив нее, облокотившись на стол. — К тому же, кто-то должен мне показать ночную жизнь Тандер-Бэй.

Она смотрит мне прямо в глаза.

— Мы можем взять мою машину. Где ты живешь?

Кто-то следил за мной. Ощущение было настолько острым, что мне казалось, что преследователь вскроет мне мозги одним взглядом и пронзит голову насквозь. Я слишком горд, чтобы развернуться: я прошел через многое дерьмо, чтобы струсить из-за какого-то человеческого преступника. Но, вполне возможно, у меня просто паранойя. Хотя это вряд ли. За мной кто-то шел, и этот кто-то дышал, что приводило меня в шок. У мертвецов обычные мотивы: ненависть, боль, замешательство. Они убивают тебя, потому что им больше ничего не остается делать. Живым же людям обычно что-то нужно — мой преследователь хотел чего-то от меня. Из-за этого я нервничал.

Я продолжаю упрямо идти, порой останавливаясь, чтобы заметить тень моего преследователя. Мысленно я проклинал себя за то, что отложил покупку машины. Интересно, смогу ли я увести его в сторону от моего дома? Я останавливаюсь, снимаю свой кожаный рюкзак и роюсь в нем до тех пор, пока не нахожу мешочек, в котором лежит нож. Все это начинало меня бесить.

Я иду по грустному пресвитерианскому кладбищу, которое явно в плохом состоянии: могилы украшены безжизненными цветами, а с них свисают грязные ленточки, порванные ветром. Рядом со мной надгробие лежало так странно, и казалось, что сразу под ним лежал человек. Невзирая на всю эту грусть и неизбежность, кладбище было тихим… и меня это немного успокаивало. В центре кладбища стояла женщина, вдова, и смотрела прямо на надгробную плиту мужа. Ее шерстяное пальто туго висело на плечах, а голова была обвязана тонким платком. Меня так зацепил преследователь, что до меня не сразу дошло, что женщина одета в шерстяное пальто. В августе.

У меня першит в горле. Она поворачивается на шум, и я замечаю, что у нее совсем нету глаз. На их месте — серые камушки, которые смотрят на меня, не моргая. На ее лице было столько глубоких морщин, что казалось, часть из них нарисована черным маркером. У нее однозначно есть своя история. История, из-за которой у нее теперь серые камушки вместо глаз. История, которая привела ее, как я понял, к своему телу. Но меня преследовали, поэтому я не мог здесь оставаться.

Я открываю свой рюкзак и достаю атаме. Старая женщина замечает его блеск и начинает шипеть в безмолвной улыбке. Затем она разворачивается и медленно уходит в землю. Действие очень напоминало человека, который спускался вниз эскалатором. Я совсем ее не боялся, просто был слегка смущен, что не сразу догадался, что она мертва. Женщина оставила бы мне шрам, если бы подошла ближе, но она не из тех призраков, которые убивают. Будь здесь кто-либо другой, он бы просто ее не заметил. Но не я. Я всегда вижу подобные вещи.