Джеймс Херберт - Туман

Кейси старалась разрушить стоящий между ними барьер, и в этом было что-то общее с тем, как Холмен пытался ослабить ее привязанность к отцу. Процесс шел медленно, но необратимо. Обе стороны продолжали сопротивляться. Кейси не покинет отца, пока не будет уверена, что кто-то заменит его, а Холмен не собирался стать этим кем-то: все-таки есть разница между бегством и началом самостоятельной жизни. Конечно, он старше Кейси, но и не отец ей. Трудно было разорвать этот заколдованный круг.

Кейси тревожно ждала звонка. Теперь она знала, что поступит так, как захочет Джон. Ей стало ясно, почему он так настаивает на своем. Конечно, отца ждет тяжелый удар, но ведь они будут видеться. Папа поймет, что иначе было нельзя, и его враждебность к Джону исчезнет. В противном же случае ей снова придется сделать выбор, уже окончательный. И не в пользу отца.

В три часа Кейси снова позвонила в комитет по экологии. Там уже кое-что разузнали. Извинились, что не позвонили девушке сами, но у них сейчас все вверх дном из-за этого землетрясения. Кто бы мог поверить, что в Англии возможно такое?! Наконец Кейси сообщили, что в одну из больниц Солсбери был доставлен пациент в состоянии крайнего умопомешательства. При нем были документы на имя Джона Холмена, работника комитета по экологии. Кейси потребовала подробностей. Ее сердце бешено стучало, мысли точно молнии мелькали одна за другой. Ей уклончиво ответили, что физически Холмен совершенно здоров, попросили держать связь и обещали информировать о дальнейшем ходе событий.

Кейси поблагодарила и повесила трубку. После этого она сама позвонила в больницу. Диспетчер извинился, сказал, что линия перегружена, и предложил перезвонить попозже.

Терпение Кейси лопнуло. Оставив отцу наспех нацарапанную записку, отыскав на карте нужную дорогу, девушка поспешила к своему ярко-желтому автомобилю. Как здорово, что папа подарил ей машину! На главных дорогах сейчас не протолкнуться. Лучше ехать окольным путем.

Девушка миновала Бейсингсток и Андовер. Забитые машинами центральные шоссе остались в стороне. На подъезде к Солсбери Кейси застряла в пробке. Полицейские, регулировавшие движение, выясняли, кто, зачем и куда едет, и отправляли восвояси всех, кто, не имея в Солсбери никаких важных дел, собирался просто поглазеть на несчастье. Наконец очередь дошла до Кейси. Она рассказала про Джона. Девушку пропустили при условии, что она будет держаться подальше от места происшествия, посоветовали оставить машину на окраине города, чтобы поскорее добраться до больницы. Добравшись до цели своего путешествия, Кейси стала наводить справки о Джоне, но оказалось, что это не так-то просто. Многочисленные родственники и друзья ждали известий о пострадавших. Нужно запастись терпением.

Лишь в восемь часов вечера, когда девушка потеряла всякую надежду узнать хоть что-то о Холмене, к ней вышел падающий от усталости врач, отвел ее в сторону и тихо сказал, что сегодня лучше не встречаться с Джоном, который все еще не пришел в себя и ранен, впрочем, не опасно, хотя и необходимо сделать переливание крови. А пока что больному дали успокоительное. Заметив волнение девушки, врач решил оставить подробности болезни на потом. Завтра, в более спокойной обстановке, он объяснит девушке, что ее приятель, возлюбленный или кем он ей приходится, совершенно невменяем, и, несмотря на успокоительное, его приходится привязывать к кровати, чтобы он не причинил вреда себе и окружающим. Этот парень из кожи лез, лишь бы покончить с собой. Уже по пути в больницу его пришлось связать, но сумасшедший вырвался, разбил в «скорой» окно и чуть не вонзил себе в горло длинный, острый как нож осколок. Здоровяк шофер удержал его от этого, за что и поплатился сломанной челюстью. Потом Холмен вконец разбушевался, в результате чего пострадали два санитара и врач. Наконец безумца схватили, дали ему успокоительное, но лекарство не подействовало. Больного пришлось связать.

«Нет, — подумал врач, — сейчас лучше не рассказывать. Завтра сама все увидит».

Кейси переночевала в гостинице, до отказа переполненной журналистами и местными жителями, предпочитавшими держаться подальше от разрушенного городка. Девушка жадно ловила любые подробности о землетрясении. В городке было около четырехсот жителей. Почти треть из них погибла, еще одна треть была ранена.

Многие старые дома и коттеджи были разрушены, а их обитатели погибли или превратились в калек. Больше всего рассказывали о том, что почти на самом дне пропасти обнаружили мужчину и спасенную им маленькую девочку. Когда их подняли наверх, ребенок был без сознания, а мужчина лишился рассудка. Позже Кейси поняла, что этим безумцем был Джон Холмен.

Назавтра Кейси чуть свет явилась в больницу. Ей сказали, что днем она увидит Холмена, но ее ждет сильное потрясение. Врач, с которым она беседовала накануне, спокойно объяснил, что ее знакомый сильно изменился, у него буйное помешательство. Кейси расплакалась. Врач поспешил добавить, что больной может быстро поправиться, что, вероятно, это всего лишь временное психическое расстройство, следствие пережитой катастрофы. Кейси вернулась в гостиницу и плакала до тех пор, пока не пришло время идти в больницу. Там ей сказали, что не стоит пока навещать больного, но девушка настояла на своем, в чем после раскаивалась.

Врач был прав. От прежнего Холмена, которого Кейси знала и любила, не осталось и следа. Он превратился в животное, свирепое, сквернословящее животное. Его поместили в специальной палате без окон. Стены комнаты были обиты чем-то мягким. Больной был прочно привязан к кровати. На свободе оставались только кисти рук, ступни и голова. Шея была забинтована, во рту кляп, чтобы не дать сумасшедшему откусить себе язык. Он пытался освободиться, сжимал и разжимал пальцы, словно выпускающий когти хищник. А его глаза! Огромные, неподвижные, безумные... Никогда Кейси не забудет этот взгляд. Сумасшедший выплюнул кляп и заорал во все горло. Мало кому доводилось слышать такое сквернословие. Непонятно, как может додуматься человек до подобных гадостей. Прибежала сиделка и, защищая пальцы от зубов сумасшедшего, снова заткнула ему рот.

Не помня себя от ужаса, Кейси выбежала из палаты. Горячие слезы обжигали лицо. Сначала ей казалось, что это совсем не Джон. Болезнь страшно изменила его, и девушка пыталась внушить себе, что это кто-то другой, но к чему этот самообман? Если хочешь спасти Джона, нужно смотреть правде в лицо. А если спасения нет? Будет ли она любить животное, лежащее там, в палате?

Кейси вернулась в гостиницу. Ее мысли и чувства были в полном беспорядке. В душе разгорелся конфликт. Она долго плакала, стараясь побороть отвращение к болезни. Силы были на исходе. Кейси позвонила отцу. Тот велел немедленно возвращаться домой. Ей стоило большого труда воспротивиться приказу. Отец защитит, успокоит, снимет с ее плеч эту непосильную тяжесть.