То «заика», то «золотуха» - AnaVi
— Попроси прощения… Сейчас же! — Кричит она. И пихает меня вперёд — буквально и в «руки-объятия» того самого предмета. Не забыв оставить и хлёсткую, наотмашь, затрещину на затылке — своей же всё и той же правой рукой. — С улыбкой — попроси… Широкой!.. Чтобы я — поверила.
Поверишь! «Все — поверят…». Мгновение!.. И в моих руках — тот самый предмет! А из их же рук — выпадают все белые пластиковые стаканчики и тарелки… Стеклянные бутылки и стальные столовые приборы… С грохотом падая, а где-то ещё и разбиваясь о стол! Царапая его — с противным визгом и скрипом… И падая затем — на землю. Не хуже и той же всё рыже-красной и жёлто-зелёной листвы… Которую они и покрывают. И которой же следом — накрываются сами. А где-то — и полностью скрываясь, «замалчиваясь» в редкой и мелкой, но и всё ещё имеющейся тёмно-зелёной траве.
В их глазах — страх. Ужас и паника… Зачинающаяся и начинающаяся истерика! В моих же — непоколебимость и решительность. Дерзость и уверенность… «Сейчас или никогда!». Нужно — потерпеть… Просто — потерпеть. Опять, да, и снова! Но — надо. Надо — подождать. Подождать — и исполнить! Ведь и лишь тот, кто умеет ждать — получает всё.
Грузно выдыхаю и сглатываю вязкую, горькую слюну: как остатки и осадки от того ещё кома и в горле. «У кого-то, может, они и сладки…». Но и точно — не у меня. Не сегодня… Не здесь. И не сейчас… Не при них! «И не при таких обстоятельствах». Хотя и как посмотреть… «Опять же! И кому». В секунду же может всё измениться — и на моей же улице вполне заиграет музыка… «Начнётся праздник!». Начнется, да! Уже очень скоро…
Поднимаю свой «трофей» на уровень своего же лица и глаз, подношу его близко-близко к нему и ним, с секунду рассматриваю и, убедившись в правильности того, что я видела ещё на расстоянии, опускаю его к своей же приподнятой левой руке. «Моё сокровище. И прелесть!». И, надавив им слегка, а после и чуть крепче, сильнее и больше, перехожу в «длину» — и черчу. Черчу — две параллельные… вертикальные линии! Резко и быстро. Резво… «Не раздумывая. И не размениваясь!». Пока по кистям рук и вниз, от левого предплечья и испачканной правой кисти, струится бордово-красная, тёплая, солоновато-металлическая жидкость. «Металлическая — на привкус. И солоноватая — на вкус!». Но и я — не замечаю её. Не замечаю её — и на самом предмете… Просто подношу его затем ещё и к лицу — и провожу им так же резко и быстро одну линию… Будто бы и боясь уже передумать! «Будто бы…». Пока левая же рука, в то же самое время, саднит и неприятно щиплет. Но и я же в этот раз — уже пользуюсь правой, так что вновь не обращаю особого внимания на это и делаю всё остальное: уже как и на автомате. «От уха до уха!». Со стороны же — напоминает параболу: с точкой пересечения осей «x» и «y», и «нулем» — между сомкнутых чуть больше прежнего и побелевших, почти что и посиневше-иссохших губ! «Уголки их — тянутся вверх. Челюсти — размыкаются…».
— Стоит ли чего-то улыбка, отражённая в глазах, в сравнении с улыбкой до ушей?.. В буквальном смысле — до ушей. «От уха и до уха»!.. Бой же — изначально обречён на провал, когда как уже и на самом первом этапе, «сравнении» же, проигран в сухую. «В сухую»… бутылку красного! Как говорится: «Пей из горла». Но можешь так и не изгаляться — и пригубить… со рта. А там — и «до дна»!..
И ведь буквально вижу, как в них, в их глазах и душах, телах напротив, бурлит адреналин! Да… Уже не слышу и не чувствую. Не ощущаю… А именно — «вижу»! Как и вижу — как бушует страх внутри них!.. Внутри — её гостей и друзей. «Окружающих… свидетелей». Внутри — неё самой!.. Пока дети же плачут — за спинами их, уже даже и не пытаясь отойти от увиденного, как и те же всё их взрослые! А и что уж говорить за шок и тихий ужас? Да и попытки хоть как-то уже адекватно, а и главное «научно» — сгруппировать хаотичные мысли в своих головах: во что-то более-менее подходяще-походящее на одно целое. Вразумительное и понятное… «Принятое» — всем и каждому! Будто, как и в том же самом самолёте, стараясь сначала доходчиво объяснить это себе, чтобы после разъяснить это и им! Вот только и, всякий же раз натыкаясь на что-то, а там и «кого-то», не справляются, даже и с собой, и начинают по новой! «А ведь и казалось бы: разум властвует над сердцем, сердце — над душой, душа — над телом, тело — над р… А нет, всё правильно!». Маленький же ублюдок — больше остальных просится домой, так же, а там и ещё громче, давясь слезами. На что уже и я же сама отвечаю раскатистым смехом и схаркиваю кровью-мясом вперемешку с кожей.
— Так — достаточно широко, мами? — Открыто и как-то даже истерически, почти что и сумасшедше-психически-параноидально улыбаюсь я «Анне». После чего — отбрасываю нож, а это был именно он, уже и подальше в сторону, втыкая его в землю и траву, и иду на выход из леса! Ухожу — от них и от неё. «И на этот раз — окончательно!». На этот раз — точно навсегда! Ведь и, помнится, она ещё сама же мне опять же говорила, что ей: будет довольно легко — расстаться со мной… Что ж, думаю, пора проверить это — на практике!
Бабочка
(«AM-A-S» — «Тороплюсь» / Bahh Tee и Нигатив “Триада”)
Почему всё — так? Почему этот мир — так тяжёл и жесток к… ангелам? И «не только», да… «Ко всем». Но… Но почему-то — к ним и рождённым… Рождённым, но не обращённым… С ними — он куда больше и сильнее!.. Крепче и туже… Хуже
