Нора Робертс - Ключ света

Она огляделась по сторонам, потом подошла ближе, чтобы рассмотреть его художественную коллекцию. Красотки с афиш. Он был таким… парнем, решила она. Очень умным парнем.

Неприкрытая сексуальность фотографий, но под ней невинность. Ножки Бэтти Крэббл, грива волос Риты Хейворд, незабываемое лицо Монро.

Легенды, благодаря как красоте, так и таланту. Богини экрана.

Богини.

Ее пальцы дрожали, когда она дотронулась до первого изображения на стене.

Она должна быть права. Это должно быть то самое.

Но она проверила каждый плакат, каждую раму, каждый дюйм в комнате, и ничего не нашла.

Отказываясь поддаваться унынию, она присела на край стола. Она была близка. Еще не у цели, но близко. Все кусочки головоломки здесь, у нее в руках, теперь она была уверена в этом. Просто нужно найти правильный способ и соединить их.

Ей нужно выйти на воздух, дать мыслям спокойно покрутиться в голове.

Она сделает что-нибудь обычное, пока информация переваривается.

Нет, не обычное. Что-нибудь вдохновляющее. Что-нибудь неожиданное.

Флинн решил, что пришло время поменять роли, вернуть все на свои места, так что он сделал остановку по пути домой, чтобы купить ей цветы. В воздухе чувствовалось присутствие осени, холодный ветерок уже подернул цвет листвы. Окружающие холмы были затянуты дымкой с красными, золотыми и коричневыми проблесками в общей зеленой массе.

Над этими холмами ночью взойдет луна, три четверти которой уже отражали свет солнца.

Задумывается ли она об этом? Беспокоится ли?

Конечно, беспокоится. Такая женщина, как Мэлори, по-другому просто не может. И все же, она была счастлива, когда сегодня приходила в его офис. И он собирался сохранить это ее настроение.

Он пригласит ее на ужин. Может, они съездят в Питтсбург — сменить обстановку. Длинная дорога, изысканная еда — это ее заинтересует, отвлечет от…

В ту минуту, как он переступил порог своего дома, он понял, что что-то не так.

Пахло… хорошо.

Немного лимона, подумал он, дойдя до гостиной. Немного специй. С женственными полутонами. Неужели женщина может распространить благоухание по всему дому, пробыв в нем всего несколько часов?

— Мэл?

— Я на кухне!

Пес обогнал его на целую милю и уже получил свое печеньем, поглаживание и решительный толчок в сторону двери. Флинн не был уверен, что заставило его рот наполниться слюной, аромат, идущий от плиты, или женщина, одетая в белый передник.

Господи, кто бы знал, что фартук может быть таким сексуальным?

— Привет. Чем занимаешься?

— Готовлю. — Она захлопнула заднюю дверь. — Я знаю, это достаточно эксцентричное использование кухни, но можешь считать меня сумасшедшей. Цветы? — Ее глаза потеплели, почти увлажнились. — Они очаровательны.

— Ты тоже. Готовишь? — Он без колебаний отбросил свои неоформившиеся планы на вечер. — А это будет включать что-нибудь, напоминающее ужин?

— Будет. — Она взяла цветы и поцеловала его поверх букета. — Я решила ослепить тебя своими кулинарными талантами, так что зашла в бакалейный магазин. У тебя тут нет ничего, что можно было бы хоть отдаленно назвать настоящей едой.

— Овсянка. У меня много овсянки.

— Я заметила. — Так как у него не было вазы, она приспособила под цветы пластиковый кувшин. Тот факт, что при этом она даже не поморщилась, заставил ее очень гордиться собой. — К тому же, как оказалось, у тебя нет и обычной утвари для приготовления настоящей еды. Ни одной деревянной ложки.

— Не понимаю, почему ложки надо делать из дерева. Неужели мы не достаточно прогрессивны, чтобы не приходилось вырезать инструменты из куска древесины. — Он поднял ложку с разделочного стола, потом нахмурился. — Что-то здесь по-другому. Что-то изменилось.

— Это чистота.

На его лице отразился неподдельный шок, когда он вновь более внимательно оглядел помещение.

— Здесь чисто. Что ты сделала? Наняла бригаду эльфов? И сколько они берут за час работы?

— Они работают за цветы. — Она понюхала букет и решила, что он выглядит очень мило в пластиковом графине. — Ты заплатил с чаевыми.

— Ты убралась. Это так… странно.

— Немного бесцеремонно, но я увлеклась.

— Нет, «бесцеремонно» вовсе не то слово, которое приходит на ум. — Он взял ее руки в свои и поцеловал ее пальцы. — Скорее «вау». Должен ли я быть по-настоящему смущен?

— Меня не смутит, если нет.

— Идет. — Он притянул ее ближе, потерся щекой о ее щеку. — И ты готовишь. В духовке.

— Я решила, что мне надо отвлечься.

— Я тоже так решил. Я думал разыграть карту пригласить-девушку-в-ресторан, но ты побила мой туз.

— Ты можешь припрятать свой туз в рукаве и пустить в ход в любое другое время. Уборка помогает мне очистить голову от лишних мыслей, и в этом доме нашлось достаточно материала, чтобы освободить мою голову. Я не нашла ключ.

— Я так и понял. Сожалею.

— Я в тупике. — Она пристально посмотрела на пар, пышущий из кастрюли, как будто именно там мог находиться ответ на мучивший ее вопрос. — У меня такое ощущение, что я что-то упустила. Что ж, мы еще поговорим об этом. Ужин почти готов. Почему бы тебе не налить вина. Я думаю, оно хорошо подойдет к мясному рулету.

— Конечно. — Он взял вино, которое она оставила на столе подышать, и снова поставил. — Мясной рулет? Ты приготовила мясной рулет.

— И пюре. В скором времени, — добавила она, взяв миксер, который принесла с собственной кухни. — И зеленые бобы. Мне показалось это гармоничным сочетанием. И я предположила, судя по твоему подходу к еде, что тебе должен понравиться мясной рулет.

— Я парень. Я живу ради мясного рулета. Мэлори. — Необыкновенно тронутый, он ласково провел пальцами по ее щеке. — Мне следовало купить тебе больше цветов.

Она рассмеялась и вернулась к кастрюле с кипящим картофелем.

— Это очень приятно, спасибо. В действительности это мой первый мясной рулет. Я больше привыкла готовить макароны или цыпленка. Но я взяла рецепт у Зои, которая клялась, что он прост в приготовлении, а парни его просто обожают. Она сказала, что Саймон его проглатывает в момент.

— Попытаюсь не забыть жевать. — Затем он взял ее за руку, чтобы повернуть к себе, и медленно провел ладонями вверх по ее телу, пока его пальцы не достигли ее подбородка. Он коснулся ее губ, мягко погружая в поцелуй, как в устланную перьями постель.

Ее сердце сделало один долгий, ленивый кувырок, в то время как разум стремительно окутывала пьянящая дымка. Каучуковая лопаточка выпала из ослабевших пальцев, все внутри нее таяло от его прикосновений, казалось, она растворяется в нем без остатка.