Сибирская жуть-2 - Бушков Александр Александрович
С тех пор стала кошечка наша совсем самостоятельной. Выкормила глазастых да пушистых котят. А один белый такой котеночек бегал все за мамой и приглядывался, и наконец взяла она его с собой в лес. Волновался он, глазастик, поначалу, но вскоре возмужал и смело брал толстушку-куропатку с одного прыжка.
Подрос, набрался ума-разума и совсем стал красавец и умница. Сам досыту ел и главное, взялся хозяину отчего дома своего, семеновскому дедушке, в благодарность за теплый ночлег из лесу рябчиков и зайцев носить.
Представь, какая нечаянная была дедушке старому радость. Вечером соберется котик на охоту по зайцу. Наточит на завалинке когти, расправит язычком на боках да на лапках белый пух. Украшены ловкие лапки кота черными носочками-сапогами. Настроится охотник на серьезное дело и в сумерках за порог бесшумно уходит. Крадется во тьме по лесу. А иначе и нельзя. Заяц – зверь чуткий, спит даже при открытых глазах. Днем его взять трудно. А летней ночью, при полной луне, ушастые бегуны дают себе послабление и можно их с дерева или из укрытия большим прыжком настигнуть. Силен заяц задними ногами и весьма опасен даже для лисы. Может он ловко снизу двинуть хищнице в челюсть и ежели приложит к такому приему всю силу, наверняка шею сломает. Да и размером ушастый прыгун кошке ничем не уступает. Семеновские зайцы просто огромные. Немного у кота превосходства над косым. Сильные зубы-клыки, цепкие когти, а самое главное – хитрость и внезапность нападения в темноте.
Бывает, в лунную ночь сорвется заяц с логова, почуяв неладное, и начнется невиданная погоня. Несутся в свете луны первозданным лесом огненноглазый кот и ушастый прыгун большими прыжками так быстро, что даже лап не видно. Вдруг как молния прыгнет свирепый кот на беглеца сверху и сбоку, глубоко запустив ему в спинку растопыренные крючки-коготки, со всех сил укусит длинноухого в шею. Споткнется мигом здоровенный беляк, кувыркнется вместе с хищником через голову и замрет.
Подержит добычу охотник для верности в зубах и, отдохнув от быстрой погони, сядет рядом с важным взглядом. Успокоится, встряхнется хвостатый полуночник и крепко схватит тушку зубами за холку. Поднимая зайца за холку повыше, будто хвастаясь кому-то, семенит котик по звериной тропе к родному дому. Положит добычу на тропу, отдохнет минутку и вот уже появится за деревьями дедушкина Семеновка.
Имела еще мамка его такую манеру – носить домой дичь. Заботилась кошечка о гнезде своем, кошачьем, чтобы детки росли в достатке. Как говорится, кошек мясом не испортишь.
Вот и котик наш научился добро в дом приносить. Был у пушистого охотника еще один резон нести зайцев да рябчиков к родному порогу. Приелись дедовы кошки к сырому мяску. Жуется плохо, и скользкое, и жесткое, одним словом – неудобное.
А вот у деда-человека на столе все вареное и куда как лучше и для желудка да брюшка приятнее. Осознали, видно, это коты и по-барски, как породистые борзые в графском дворце, сырое есть перестали.
Доставит кот деловито из лесу свежатинку и, чинно на крыльцо положив, мяукнет по-своему, мол, хозяин, выходи. Начинай обед варить, мяу-мяу. Сядет важно охотник у большой печи и сидит битый час терпеливо. Ждет-пождет отварной зайчатины в капусте с луком. Или рябчика в бульоне с картошкой. Поблагодарит его дед и положит добытчику жирную ножку, и все кости, и хрящики, и требуху.
Забудет пушистый ловец ночные тревоги и погони, раздобреет. Замурчит-запоет, разгрызая вареную лапку, и, досыта наевшись, начнет умываться на коврике. Разливается от кота по всему дому теплое счастье.
Радуется и дедушка такой божественной дружбе и помощи. Ведь не двух или трех, а сразу по пять-шесть зверюшек добывает ему охотничий кот. Пожалуй, что такой зверолов лучше, чем даже собака. За той нужен присмотр, команда брать след и все такое. А кот-следопыт сам везде поспевает и пустым никогда не приходит. И по причине изобилия дичи, и, прямо сказать, по невероятной ловкости кошачьей хватки. А уж незаметно подойти собачишка вовсе не умеет и не хочет, ее дело только спугнуть.
На охоте кот издали зверя голосом не пугает. Крадется как тень к логовищу и – что важно – по чистоплотности своей перед охотой весь вылизывается и не пахнет ничем. Сменится случайно ветер, подует на зайца, он и почует сразу легавую псину за версту. А с котика нашего взятки гладки. Прирожденный ловец. Художник в своем деле.
И это не все его умение. Подружилась еще мамка ловчего котика с прекрасной лесною куницей. Играли поначалу вместе. Бегали наперегонки, кувыркались. А потом всех удивили. Стали меняться охотой. Пускает кошка юркую куницу в хозяйский дом и погреб за мышами да крысами. Надоели они кошкам да и в пищу им неприятны. А куницам серые воровки необычны и весело кунице задавить домашнего пасюка.
Потом идут кошка с лесной подружкой на ручей. Ловят они там из заросших бережков ленивых диких уток. Любит киса дикую птицу сцапать на природе. Несёт потом добычу прямиком в Семеновку для деда.
Красота! Говорят, что в трудные времена кот всегда человеку и хозяину своему помогает-выручает. Сказывают, в деревне на Богунае тоже в войну кошка одна семью от голода спасала. Носила из лесу рябчиков, в день по пять-шесть тушек.
В ту пору всякое мяско в семьях за редкость почитали. Все на фронт посылалось. И вдруг такая радость для детей и всему дому утешение от своего же родного чудо-котика.
Живет нынче в таежной Семеновке славный охотничий кот. Сам весь белый, длинношерстный, только на лапах черные носочки красуются.
Приносит он старому дедушке радость в дом. Вот и ты посмотри на кота своего с уважением. Обращайся с ним ласково, воспитывай с любовью и, может быть, в трудное время отправится и он на охоту.
Когда выйдет луна из-за туч над Семеновкой, выходит на лесную тропу хвостатый призрак. Сверкают во тьме его глазки, когти его остры, лапки быстры. Ждет его впереди удачная охота. Славится наш зверолов по всему краю и зовется в народе просто. Охотничий кот.
СВЯТОЕ ОЗЕРО
Разлилось по широкой Сибири много разных чистых и тихих озер. Но есть среди них одно удивительное и таинственное. Появилось оно само собою в начале смутного времени, и рассказывают о нем особое предание.
Послушайте, где и как все дело приключилось. Славится по нашему краю мягкими пряниками и леденцами большое село Абан.
Недалече от крепкого села удивляет народ целительное озеро Святое. Другие озера разливаются неровно и, ежели посмотрим на них сверху, ни на что не похожи. Но только не абанское чудо. Разливается озеро Святое ровным и красивым кругом. Словно блюдечко с голубой каемочкой. Наполнено то озеро голубой водицей. А достать до дна его никому не удавалось. Говорят люди, что опасно тревожить озеро лодками и веслами и особенно не любит оно, если кто заплывет в самую его середину. Наверняка безо всякой причины перевернется и даже утонет.
Видит зоркий глаз в солнечный день в дальней глубине воды сокрытую церковь с крестами и куполами. Станет человеку страшно и боязно, когда коснется его сердца вековечная тайна.
Поведали нам добрые абанцы великое предание о начале своего поселения и явлении Святого озера.
Помнят люди, как пришел в давнее время на это место предивный и набожный старец святой жизни. Благословил старец Феодор эту равнину. Перекрестился и предсказал быть тут богатому селу и церкви божьей.
Да начнем все излагать по порядку. Завязалась вся эта живая быль в далеком стольном городе у Балтийского моря, на Неве, в Санкт-Петербурге.
Жил там посреди города в золотом дворце государь-император Павел Первый. Было у царя три сына, они же все законные наследники. Константин послабей других здоровьем, юный еще Николай и самый счастливый из них Александр.
Правил их батюшка царь Павел нашей державой славно и со всякими улучшениями. Хотел он добра простому народу и заставлял князей да дворян освободить крепостных человеков. И много других благ восхотел он принести своим людям, да позавидовали его власти бывшие при нем генералы из иностранцев, тайные фармазоны. Составили те злодеи тайный заговор. Порешили они извести своего царя-благодетеля, а престол святой передать удалому сыну царскому – царевичу Александру. Поссорили злодеи те отца с чадом своим. Видеться царевич с государем стал мало. А враги коварные разжигали всегда гнев отцовский да обиду сыновнюю друг на друга.
