Ольга Панова - Призрак

– Моя мать была замужем. Они с папой очень любили друг друга. Потом родилась я. Мама стала еще более красивой. Расцвела вся. Похорошела.

Отец ее безумно ревновал. Следил, читал письма, поджидал в подъезде. Все ловил мистического любовника. Мама только смеялась. Помню, как однажды они сидели на кухне и он вдруг у нее спросил. Мол, скажи правду, есть кто? Она лишь пожала плечами и ответила что-то типа: «Вот заведу, тогда и поговорим».

Спустя какое-то время мама стала пропадать. Приходила поздно. Перестала ухаживать за папой. Он ужасно обижался. Но она оправдывала это тем, что на работе много дел и она очень устает. Отец прощал.

Анна медленно повернулась на стуле и посмотрела на Алекса. По мере того, как говорила ее бабка, ее глаза расширялись от ужаса. Девушка не верила своим ушам.

Алекс лишь стоял у штор и смотрел ей в глаза.

– Мать завела любовника, и это вскоре стало всем известно. Я его даже видела однажды, когда играла на балконе с куклами. Молодой парень лет двадцати, с длинными волосами до плеч. Он держал маму за руку и смотрел в глаза. Я никогда больше не видела, чтобы мужчина так смотрел на женщину. В его взгляде было столько любви и нежности, что они затмевали все. Я до сих пор мечтаю, чтобы мужчина точно так же однажды посмотрел на меня.

Старушка вынула из кармана платок и промокнула кончик носа.

– Потом об этом узнали все. Для нашей семьи начался настоящий ад. Домой приходили письма с требованиями покончить с этими безобразиями, прекратить разврат. Мать лишь пожимала плечами и уходила в свою комнату. Отец, в отличие от нее, переживал сильно. Поседел до корней волос за это время. Осунулся.

Кричал, уговаривал, бил посуду. Все было напрасно. До матери так и не смог достучаться. Один раз я видела ее в ванной. Мать сидела на полу, вся в синяках. Отец избил ее и ушел из дома. Помню, как мы вместе с ней плакали. Она гладила меня по голове и говорила, что скоро все закончится. Что это все временно. Я спросила у нее, кто тот дяденька, что держал ее за руку. Она посмотрела на меня своими зелеными заплаканными глазами и сказала, что это мужчина, без которого она не может жить.

Так все и случилось. Она умерла из-за своей страсти к нему. Пошла до конца, хотя знала, чем все это кончится. Знала и приняла.

Анна смотрела на Алекса другими глазами. Как будто видела впервые. По лицу призрака текли слезы. Он плакал.

– Это правда? Это была я? Это были мы?

– Да, – прошептал он и подошел ближе, – я ни о чем не жалею.

– Ты разговариваешь с призраком? – бесцветные глаза старухи посмотрели на шторы.

– Его зовут Алекс, он всегда рядом со мной, еще с рождения.

Анна положила фотографию на стол и задумчиво потерла подбородок.

– Он не уходит от меня, говорит, что никогда не оставит. Будет рядом до самой моей смерти.

– В моей жизни призраки долго не задерживались. Один сменял другого. Это были души моих знакомых, а то и незнакомых людей. Насколько мне известно, их держат на земле незавершенные дела. Мысль о чем-то значимом. Твой призрак держится за что-то. Ты должна узнать это, объяснить ему, и тогда он уйдет.

– Алекс говорит, что его держу я. Именно из-за меня он находится в мире живых.

Алевтина вздохнула и прикрыла глаза. На миг застыла, словно уснула на месте. Старческие губы зашевелились.

– Это проклятье. Твоя душа переродилась не просто так. Ты вернулась на землю, чтобы снять проклятье, которое сама же и наложила на наш женский род.

– Я?

– Да, ты. Когда ты жила жизнью Аксиньи. Когда ты была моей матерью, случилась одна сцена, о которой я не могу до сих пор забыть.

Мать сильно поругалась с отцом. Спорили до хрипоты. Именно тем вечером я видела мать в последний раз. Отец ударил ее по лицу, и она разозлилась. Так разозлилась, что вся мебель на кухне поднялась со своих мест. В отца полетели чашки, тарелки, чайник с кипятком, сковородки и бог весть что еще. В тот момент ты сказала страшные слова. Что-то, сейчас вспомню, вроде этого: «Презираю тебя, ненавижу, проклинаю. Это ж надо было выйти замуж за такое ничтожество. С выродком связалась».

Это было сказано один раз. Только один. Но это и было твое проклятье. После этого сама сгинула, а через несколько лет и отца не стало. Теперь в нашем роду все мужчины, что связывают свою жизнь с нами, умирают, не дожив и до тридцати пяти лет. Мы обречены на одиночество. Мужчины приходят в нашу жизнь лишь затем, чтобы продолжить наш род. Затем умирают. Они все обречены.

Анна вздохнула в замешательстве. Глядя на слепые глаза своей бабки, она не знала, что ответить. Старуха продолжила:

– Проклятье, которое ты наслала, отбирает у нас не только мужчин. Оно делает нас одинокими. Личная жизнь, увы, как бы мы ни старались, не складывается. Хоть из кожи вон лезь! Кроме всего прочего, нас одолевает нищета. Сколько бы ни было дипломов, знаний и навыков, престижную работу найти не можем. Перебиваемся на нищенскую зарплату с копейки на копейку. Ты видела, как Алла с Ариной живут? Вот то-то и оно.

– Что я должна сделать?

Алевтина открыла глаза. Бесцветные зрачки смотрели в пустоту.

– Прощение – вот ключ. Ты должна сходить в церковь и молить о прощении. Но прежде простить себя и ту жизнь, что у тебя была прежде. Проклятие исчезнет.

– Но если у меня не получится?

– Тогда проклятье перейдет до седьмого колена. Будут мучиться твои дети, внуки и правнуки. А также дети Арины. Проклятье будет прилепляться ко всем, кто будет рожден в нашем роду. И кто знает, может быть, ты снова будешь вынуждена родиться. Пока не выполнишь задачу.

– Я не понимаю. Проклятье моей души?

– Проклятье души не касается. Оно принадлежит только физической оболочке, телу. Но небо распорядилось так, что ты вернулась. Значит, должна, нет, просто обязана снять проклятье.

Анна посмотрела снова на призрака.

– Теперь мне стало понятным, почему я постоянно попадаю в переделки. Это мое проклятье. Алекс не может меня предупредить. Я сама должна через это пройти.

Призрак слабо улыбнулся.

– Вы мне очень помогли, даже не представляете как.

– Ну, я должна была тебе это сказать. Иначе никак. Все-таки мы родственные души. И как ведьмы и как близкие родственники.

Анна поднялась и вышла из-за стола. На столе остались недопитый чай и нетронутая вазочка печенья.

– Спасибо за угощение.

– Ты уже уходишь? Так скоро? Но ты ведь только пришла? Прошло минут двадцать, не больше.

– Я должна идти. Привести мысли в порядок. Нужно обо многом подумать.

Склонившись, Анна обняла бабушку и поцеловала в лоб.

– Обещаю, что скоро вернусь снова.

– Подожди, – и она протянула ей листок с номером Арины, – приготовила заранее.

– Благодарю.