Пленники Чёрного леса - Геннадий Петрович Авласенко
– Здравствуй, Стив! – проговорила Эни прежним своим голосом… и в голосе её юноша явственно ощутил и радость, и тревогу, причём, тревоги было значительно больше. – Извини, что отвлекла тебя от веселья! Просто соскучилась…
– Я тоже! – честно признался Стив. – А что отвлекла… – он замолчал, решительно махнул рукой и улыбнулся.
– Ты мне рад?
– Ещё бы! – Стив снова улыбнулся. – Я очень рад встречи с тобой, хоть и понимаю, что всё это от вина и ничего больше…
– От вина? – Эни нахмурилась. – Не понимаю тебя!
– Я тоже ничего не понимаю, – сказал Стив. – Просто я, наверное, слишком много выпил… вот и… – он вдруг замолчал и тоже нахмурился. – Я что-то не чувствую себя сильно пьяным! Более того, я совершенно трезвый! Как странно, правда?
– Ничего странного! – Эни вдруг рассмеялась и осторожно взяла юношу за руку. – Полетели?
– Куда? – оторопело спросил Стив и тут же, опомнившись, добавил: – И с чего ты взяла, что я умею летать?
Девушка вновь засмеялась, её тонкие пальцы сжали руку Стива чуть сильнее.
– Ты умеешь летать!
Стив вдруг понял, что она говорит правду. Он умел летать и… ещё многое другое он тоже умел…
Ещё он понял, что ни во сне, ни в пьяном бреду так не бывает… Всё было реально, слишком даже реально вокруг…
– Тебе страшно? – еле слышно прошептала Эни, ещё крепче сжимая его руку. – Ты боишься меня?
– Мне необходимо вернуться! – проговорил Стив, стараясь не встречаться с Эни глазами. – Туда, в трактир, к Гэлу… к…
Он замолчал, их взгляды всё же встретились, и Стив увидел, как глаза Эни вдруг полыхнули гневом.
– Ну и уматывай! – со слезами в голосе закричала она, отпуская руку Стива. – Катись к своей смазливой потаскушке, она тебя уже заждалась! И никогда, слышишь, никогда больше не смей думать обо мне! Я запрещаю тебе думать обо мне, понял!
– Подожди, Эни! – только и смог вымолвить Стив, явно ошеломлённый столь бурным её гневом. – Я вовсе не это имел в виду! Просто я… просто мне… как бы это тебе объяснить…
– Не надо ничего объяснять! – перебила его Эни. – Убирайся! – она замолчала и молчала долго… она словно ожидала чего-то от Стива, но Стив молчал, то ли не находя нужных слов, то ли боясь найти и произнести их вслух… поняв это, девушка вздохнула и произнесла с презрением и одновременно с какой-то внутренней болью, что ли: – Иди, твой друг уже стучится в твою комнату!
Лицо Эни вдруг стало стремительно бледнеть и исчезать… оно сделалось почти прозрачным, как и всё её тело, но Стив успел-таки напоследок разглядеть, во что начала уже превращаться девушка. Это была не Эни, точнее, не совсем Эни… это было какое-то странное крылатое существо, оживший ночной кошмар… и, тем не менее, существо это было на удивление гармоничным и даже, по-своему, прекрасным… Впрочем, разглядеть многое Стиву так и не удалось, потому что в это самое время он понял, что кто-то изо всей силы тормошит его за плечо.
– В чём дело? – пробормотал юноша, наконец-таки просыпаясь окончательно и с трудом продирая заспанные глаза. – Что стряслось?
Он вдруг обнаружил, что лежит в кровати в какой-то маленькой и тёмной комнатёнке, а рядом с ним спит, обхватив юношу за шею, та самая девушка из трактира. Ну, а подле кровати возвышается какой-то предводитель, судя по одеянию… или, нет… быть этого не может!
Это был Гэл, роскошно одетый, а потому с трудом теперь узнаваемый.
– Ух, ты! – восхищённо проговорил Стив. – Вот это я понимаю!
Осторожно скинув с себя руку девушки, он приподнялся на локте и с изумлением рассматривал приятеля.
– Дрыхнешь? – спросил тот и добавил, с некоторым даже участием: – Голова не болит?
– Нет! – чистосердечно признался юноша. – А что, должна болеть?
Гэл ничего не ответил, а девушка, сонно задвигавшись, перевернулась на спину и открыла глаза.
– Привет, котик! – нежно промурлыкала она, вновь прижимаясь к Стиву, потом она принялась производить обеими руками какие-то, совершенно непонятные для посторонних, но не для Стива, манипуляции под одеялом. – Поиграем?
Покраснев до самых корней волос, Стив торопливо отстранил от себя девушку и исподлобья взглянул на Гэла, не смеётся ли он?
Но Гэл не смеялся. Он, вообще, смотрел в другую сторону.
– Может, случилось чего? – запоздало поинтересовался Стив. – Или ничего не случилось?
– Ничего не случилось.
Гэл снова повернулся в сторону кровати.
– Брысь! – коротко бросил он девушке, и та, подобрав свою разбросанную по всему полу одежду, стремительно выбежала из комнаты. Впрочем, у самых дверей она задержалась на мгновение и прощально показала Стиву язык, на что он совершенно даже не прореагировал.
– Это трактир? – спросил он Гэла, садясь на постели. – Тот самый?
Вопрос был глупый, но Гэл, тем не менее, утвердительно кивнул.
– Ничего ведь не помню! – пожаловался Стив, усиленно массируя пальцами виски. – Как я попал в эту комнату?
– Через дверь, – коротко ответил Гэл и швырнул на одеяло какой-то увесистый тюк. – Это тебе! Одевайся!
– Что это? – полюбопытствовал Стив, разворачивая тюк, и вдруг присвистнул удивлённо и восторженно одновременно. – Это мне?!
Не отвечая, Гэл подошёл узенькому подслеповатому окну, некоторое время молча всматривался в него.
– Светает! – сказал он, не оборачиваясь.
– А старое куда? – спросил Стив, одеваясь. – Одежду, кольчугу, меч… куда всё это?
– Брось в угол, – посоветовал Гэл. – Или тебе жалко этой рухляди?
– Кольчуги мне жалко, – признался Стив, любуясь новой блестящей кольчугой с двойными кольцами и броневыми пластинами на груди. – Дядя мне её покупал, понимаешь…
– Понимаю! – коротко ответствовал Гэл, по-прежнему выглядывая что-то в окне. – Всё равно брось в угол!
Стив так и поступил. Он быстро оделся во всё новое и, кажется, очень дорогое. Затягивая пояс, он бросил тревожный взгляд на кучу тряпья у стены и нигде не увидел сумки с драгоценными перьями. Сумка исчезла.
– Держи!
Повернувшись к Гэлу, Стив обнаружил, что однорукий воин протягивает ему сумку.
– А я уж, было, подумал… – Гэл торопливо пристегнул сумку к поясу. – Ты правильно сделал, что взял её вчера!
– Просто я решил, что так будет надёжнее… – Гэл неожиданно улыбнулся чему-то своему… а может, просто вспомнил вчерашнее. – Или я не прав?
– Прав, конечно!
Стиву вдруг пришла в голову неожиданная в своей нелепости мысль, что вчера Гэлу ничего не стоило
