Джим Батчер - Маленькое одолжение

На какие-то полсекунды мои и без того перегруженные нервы взвыли, говоря о том, что Знак почти завершен. Источник энергии, питавшей его, находился к какой-то дюжине ярдов от меня — теперь я ощутил это наверняка. Времени выстроить щит у меня не оставалось.

Значит, это сделает за меня Колючка.

Я швырнул его между собой и тем местом, откуда, как говорили мои инстинкты, исходила эта энергия, а потом послышался рев, словно дюжина реактивных движков разом раскрутили свои турбины. В тридцати футах от меня стены разлетелись фонтаном обломков, света и Адского Огня. Жар, свет и неодолимый шквал энергии с размаху ударили по моим чувствам и сбили меня с ног. В воздухе свистели раскаленные каменные осколки, смертоносные как пули… да что там, смертоноснее.

Большая часть их пришлась на Колючку. Они прошили его насквозь, оставив за собой дымящиеся дыры. Я видел их сквозь серебристую дымку иллюзорной руки, продолжавшей удерживать его, ощущал жар в местах, где осколки пронизали ее, а потом…

…а потом голова моя с силой ударилась об пол, отчего в глазах моих вспыхнули звезды. Я поднялся на ноги и едва не свалился через парапет в бассейн с китами. Пару секунд я постоял, тяжело опершись на посох и задыхаясь.

Я был еще жив. Я все еще сохранял болезненно большой запас энергии. Значит, подумал я оглушенно, пока что все идет абсолютно в соответствии с планом.

Шипастый скелет-динарианец валялся, дергаясь, на полу футах в десяти или двенадцати от меня. В теле его зияло несколько дымящихся сквозных отверстий. Одна из его рук еще шевелилась. И голова тоже. Однако ноги и нижняя часть туловища не шевелились. Из двух отверстий в его спине, пришедшихся точно в позвоночник, торчали осколки костей. Он — или она, не вижу особой разницы — вряд ли делся куда-нибудь отсюда в обозримом будущем.

Два мощных потока энергии, каждый футов восемь или девять в диаметре, пересекались в полусотне футов от меня. Это походило на… как если бы смотреть на пересечение двух полноводных рек — если, конечно, бывают реки из огня, а не из воды, и если реки вообще способны пересекаться, не нарушая течения друг друга. Я повернул голову и увидел сквозь разбитые витражи еще насколько таких же лучей, окружавших океанарий.

Самым жутким во всем этом было то, что все эти чудовищные потоки энергии не издавали не единого звука. Совершенно ни единого. Ни треска огня, ни рева перегретого воздуха, ни шипения пара. Ну, конечно, кое-где обваливалась кирпичная кладка, но и эти звуки стихли через пару секунд.

Именно тогда до меня дошло две вещи.

Серебряное иллюзорное воспроизведение моей руки, которым я схватил динарианца, исчезло.

И я не ощущал своей правой руки.

Я в ужасе опустил взгляд, но она оказалась на месте, только бессильно болталась. Я не чувствовал ничего ниже запястья. В ответ на команду пошевелиться мои пальцы только слегка дернулись — и все.

— Вот черт, — пробормотал я. Потом собрался немного с мыслями, крепче перехватил посох левой рукой и, сделав несколько быстрых шагов, остановился над Шипастым.

А потом врезал ему несколько раз по башке дубовым дрыном, пока он не перестал шевелиться.

В конце концов, обездвиженный — это не совсем то же самое, что оглушенный. Таких, как он, в здании находилось еще не один и не два, и мне вовсе не улыбалось, чтобы он криком выдал мое местонахождение, стоило мне повернуться к нему спиной.

Одним меньше. Еще бы знать, сколько их там еще осталось.

Я затаился в коридоре. Справа от меня была стена, слева выходившие на улицу витражи, и луч Адского Огня за спиной. Искать более безопасную позицию мне было некогда. Шума пока так и не было слышно, из чего следовало, что они еще не пытались захватить Архив. Кинкейд просто так не сдастся.

Но они были здесь — там же, где и я. А как же иначе?

Но им совершенно не обязательно знать, что я тоже здесь, вместе с ними.

Это могло бы стать преимуществом. Даже серьезным преимуществом.

Еще бы, Гарри. Какая кошка ожидает, что на нее начнет охотиться мышь?

Я сунул онемевшую правую руку в карман ветровки и, стараясь не обращать внимания на пронизывавшую меня до костей боль от неизрасходованной энергии и на леденивший живот ужас, бесшумно двинулся вперед — расквасить носы кое-кому из падших ангелов.

Глава ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Я читал, что дельфины, возможно, не менее разумны, чем люди. Я даже читал как-то статью про исследовательницу, которая утверждала, что по результатам ее опытов стало ясно: дельфины нарочно проваливают тесты, и ей потребовалось несколько лет, чтобы понять это — выходит, они могут оказаться даже умнее нас. Ну, конечно, читал я и статьи, в которых утверждалось, что они глупее, чем о них думают. Поскольку сам я в шашки с дельфинами не играл, а для меня шашки одно из основных мерил сообразительности, у меня как-то не имелось собственного мнения на этот счет — до того самого дня в океанарии Шредда.

До момента, когда эти мелкие дельфины проплыли мимо меня в совершенной тишине — ну, не считая негромких всплесков, когда спинные плавники их вспарывали поверхность воды — а потом вдруг подняли невообразимую бучу футах в семидесяти впереди, за поворотом опоясывавшего аквариумы коридора, плескаясь, щебеча и пища во всю свою дельфинью мочь.

Наверное, секунду я тупо таращился в ту сторону, пока до меня не дошло: нехорошие парни засечены в непосредственной близости от меня. Судя по всему, водоплавающие американцы решили, что я из нашей команды. Щебет и плеск оборвались так же неожиданно, как начались, и дельфины ушли под воду.

Я услышал поскрипывающий, похрустывающий звук, и инстинкт заставил меня задрать голову. По заснеженным с наружной стороны зенитным фонарям океанария скользила тень.

Еще один повод попытки Никодимуса отвлекать меня как можно дольше сделался мне совершенно ясен. Ему требовалось время расставить своих людей как внутри здания, так и на его крыше — после того, разумеется, как он более-менее установил местонахождение Архива.

Я бросился в мох у дорожки между аквариумами и съежился под самым густым кустом, какой сумел найти. При этот я все еще старался удержать в себе остатки накопленной энергии, надеясь на то, что ее хватит больше чем на одну хорошую плюху.

Мгновением спустя послышался звон, и вниз полетели осколки стекла. Сверху бесшумно свалилось несколько темных, не похожих на человеческие фигур.

Я выбрал дальнего от центра активности и, соответственно, внимания динарианца, прицелился в него своим посохом из укрытия и с возгласом «Forzare!» разрядил в него еще одну порцию энергии. Невидимая сила поймала его на лету. Я так и не успел как следует разглядеть его; в памяти запечатлелись только мощная мускулатура и гребень кожистых пластин вдоль позвоночника.