Стивен Кинг - Безнадега

– Мистер Биллингсли, это вы…

– Да, сынок, да. – В голосе старика слышались извиняющиеся нотки и раздражение. – Нарисовал я. – Ветеринар посмотрел на Маринвилла. – Скорее всего уже крепко набравшись.

Мэри замерла у двери, ожидая ответа Маринвилла. И он ее таки удивил.

– Я, кстати, тоже нарисовал немало пьяных рыб. Словами, а не фломастерами, но принципиального значения это не имеет. Но почему здесь? Почему здесь, а не где-то еще?

– Потому что здесь мне нравится, – с достоинством ответил Биллингсли. – Особенно после того, как молодежь нашла себе другое место для забав. Не то чтобы они нам мешали, эти ребятишки предпочитали резвиться на балконе. Наверное, вам дико это слышать, но, честно говоря, ваше мнение меня особо и не интересует. Именно сюда я приходил со своими друзьями после того, как оставил работу и вышел из состава городского совета. Я с нетерпением ждал тех ночей, что мы проводили здесь. Это старый, заброшенный кинотеатр, тут полно крыс, сиденья покрыла плесень. Ну и что такого? Это наше дело. Исключительно наше, и ничье больше. Только теперь, я думаю, все они мертвы. Дик Онсло, Том Кинкайд, Кэш Ланкастер. Мои давние друзья. – Биллингсли так горестно вскрикнул, что Мэри аж подпрыгнула от неожиданности.

– Мистер Биллингсли, – вновь обратился к старику Дэвид. Тот повернулся к мальчику. – Вы думаете, он убил всех в городе?

– Бред какой-то! – воскликнул Маринвилл.

Ральф дернул его за руку, словно за шнур в автобусе, ведущий к звонку у водительского сиденья.

– Тихо.

Биллингсли все смотрел на Дэвида, разглаживая тяжелые мешки под глазами длинными скрюченными пальцами.

– Я думаю, да. – Тут он бросил быстрый взгляд на Маринвилла. – Во всяком случае, он попытался убить всех.

– А сколько человек здесь проживало? – спросил Ральф.

– В Безнадеге? Сто девяносто, а может, и двести. К этому надо еще прибавить пятьдесят – шестьдесят новичков, которые только начали прибывать. Хотя трудно сказать, кто из них находился здесь, а кто на шахте.

– Шахте? – переспросила Мэри.

– Китайской шахте. Той, что хотят запустить вновь, чтобы добывать медь.

– Только не говорите мне, что один человек, пусть даже такой здоровяк, прошелся по городу и убил двести человек. Простите меня, но в это я поверить не могу. Я, конечно, верю в американскую предприимчивость, но это уже перебор.

– По первому разу он кого-то мог и упустить, – вставила Мэри. – Вы сами рассказывали, что он задавил какого-то парня, когда привез вас в город.

Маринвилл хмуро глянул на нее:

– Вроде бы вам хотелось облегчиться.

– У меня крепкий мочевой пузырь. Он ведь задавил того парня? Вы же сами говорили об этом.

– Да, задавил. Он называл его Рэнкортом. Билли Рэнкортом.

– Господи. – Биллингсли закрыл глаза.

– Вы его знали? – спросил Ральф.

– Мистер, в таком маленьком городке все всех знают. Билли работал в булочной, а в свободное время подрабатывал парикмахером.

– Все так, Энтрегьян убил Рэнкорта прямо на улице. Раздавил, как собаку. – Маринвилл помолчал. – Я начинаю сживаться с мыслью, что Энтрегьян мог убить гораздо больше людей. Я знаю, что он на это способен.

– Знаете? – мягко переспросил Дэвид, и все повернулись к нему. Мальчик отвел глаза, решив вновь полюбоваться рыбой.

– Но одному не так-то просто убить двести человек… – Маринвилл запнулся, словно потерял мысль. – Даже если он сделал это ночью… Я хочу сказать…

– Может, ему помогали, – заметила Мэри. – Стервятники, койоты.

Маринвилл пытался найти какие-нибудь возражения, это читалось по его лицу, но потом сдался. Вздохнул и потер виски, словно отгоняя головную боль.

– Может, и помогли. Самая отвратительная в мире птица чуть не сняла с меня скальп, когда ей приказали это сделать, так что такое вполне возможно. Но все-таки…

– Похоже на историю Ангела Смерти из Исхода[51], – вновь заговорил Дэвид. – Сынам Израилевым наказали помазать перекладину и оба косяка двери кровью, чтобы показать, что за ней живут хорошие люди. Только здесь Ангел Смерти – Энтрегьян. Так почему же он прошел мимо нас? Он мог убить нас с той же легкостью, с какой убил Пирожка или вашего мужа, Мэри. – Дэвид повернулся к старику. – Почему он не убил вас, мистер Биллингсли? Если он убил всех жителей города, почему он не убил вас?

Биллингсли пожал плечами:

– Понятия не имею. Я лежал дома пьяный. Колли приехал на новой патрульной машине, той самой, что я помогал выбирать, и забрал меня. Засунул на заднее сиденье и отвез в каталажку. Я спрашивал, за что, что я такого натворил, но он мне не ответил. Я просил его отпустить меня, плакал. Тогда я еще не знал, что Колли обезумел, откуда я мог это знать? За рулем он сидел тихо, ничем не выказывая своего безумия. Это потом у меня начали возникать такие мысли, но поначалу я думал, что по пьянке действительно что-то натворил, а теперь ничего не помню. Может, сшиб кого, когда ехал на машине. Я… однажды такое со мной уже случалось.

– Когда он приехал за вами? – спросила Мэри.

Биллингсли помолчал, собираясь с мыслями.

– Позавчера. Прямо перед заходом солнца. У меня болело сердце, я лежал в кровати и думал о том, как же справиться с похмельем. Хотел уже принять пару таблеток аспирина. Тут появился Колли и вытряхнул меня из постели. Я был лишь в одних трусах. Он позволил мне одеться. Даже помог. Но выпить ничего не дал, хотя видел, что меня всего трясло, и не сказал, почему забирает меня. – Старик вновь потер мешки под глазами. Мэри передернуло. Почему-то это движение ее нервировало. – Потом, уже посадив меня в камеру, он принес мне горячий обед. Сидел за столом, пока я ел, и что-то говорил. Вот тогда я и начал догадываться, что он обезумел, так как Колли нес какую-то чушь.

– Насчет дыр вместо глаз, – предположила Мэри.

Биллингсли кивнул:

– Что-то вроде этого. «Моя голова полна черных дроздов», это я запомнил. А остальное – нет. Да и как это запомнишь? Отрывочные мысли сумасшедшего.

– Вы ничем не отличаетесь от нас, кроме того, что вы местный, – повернулся к старику Дэвид. – И вы, так же, как и мы, не знаете, почему Энтрегьян оставил вас в живых.

– Совершенно верно.

– А что произошло с вами, мистер Маринвилл?

Маринвилл рассказал, как коп возник около его мотоцикла, когда он отошел на несколько шагов от шоссе, чтобы, извините, справить малую нужду, и поначалу вел себя вполне прилично.

– Мы поговорили о моих книгах. Я решил, что он один из почитателей моего таланта. Даже хотел дать ему гребаный автограф. Извини, Дэвид.