Наталья Александрова - Легенда о «Ночном дозоре»

– Отойди от картины! Не смей прикасаться к ней!

– В чем дело? – Старыгин пытался спрятаться за обыденные вопросы, стремясь отодвинуть от себя очевидное. – Что все это значит?

Одетая в узкие черные джинсы и черную кожаную куртку, с мрачным и решительным лицом она приближалась к Старыгину, держа руки в карманах.

– Чего ты от меня хочешь? – проговорил Старыгин, невольно попятившись. Странное выражение ее лица его пугало.

Она подошла к картине и смотрела на нее пристально, в глазах ее горел темный угрюмый огонь.

– Так вот она где… – пробормотала Катаржина, – а мы-то гонялись за ней по всей Европе…

Старыгин почувствовал себя очень неуютно и бесшумно отступил назад. Сначала на шаг, потом еще на один. Он понятия не имел, что нужно делать дальше – обращаться в полицию? Или в музей? В одном он был твердо уверен – с такой Катаржиной не стоит оставаться наедине в темном подвале.

Но кусок битого стекла хрустнул под ногой, и Катаржина повернулась к нему и направила прямо на Старыгина маленький черный пистолет.

– Не уходи! – Она криво усмехнулась. – Ты ведь так прост и доверчив, любовничек! Так доверчив и простодушен! Ты так хорошо проделал для нас всю работу! Нам оставалось только слегка подталкивать тебя да следить, чтобы ты ничего не пронюхал раньше времени!

Старыгин застыл на месте. Голову словно охватил железный обруч.

Как глуп он был! Как глуп и легкомыслен!

Очень многое в поведении Катаржины казалось ему странным, подозрительным – но он закрывал на это глаза! Сейчас же в голове, несмотря на боль, всплыли все неясности и двусмысленности в ее поведении. Ее явное пренебрежение к нему вначале, а потом проснувшийся интерес, как только она узнала, что он – не обычный искусствовед, а тот самый Дмитрий Старыгин, который замешан в истории с «Мадонной Литта».

Ее непритворный ужас, когда она узнала, что «Ночной дозор», находящийся в Эрмитаже, – подделка. А он, остолоп, не придумал ничего умнее, как довериться первой попавшейся сомнительной личности. Ее, видите ли, рекомендовал Мирослав Пешта, которого он, Старыгин, в жизни не видел, так с чего он решил, что этой экстравагантной даме можно доверять?

И ведь судьба старалась уберечь его, а он доверчиво шел в расставленные силки, как глупая куропатка! Она заморочила ему голову колдовскими штучками средневековой Праги, и он перестал обращать внимание на нестыковки и подозрительные вещи!

Тогда, еще в Праге, после трагической гибели человека, сорвавшегося со ступеней лестницы, она проговорилась, сказала, что тот был лыс – а ведь она не могла его видеть! Это был двойник сержанта Энжелена, а на картине он в шлеме!

И после, в доме на реке Чертовке, там, где они впервые столкнулись с так называемым Лойзой… Кроме них троих там никого не было, только повешенный…

– Это ведь ты ударила меня по голове на пражской мельнице? – запоздало догадался он. – Ты столкнула меня в воду?

– Положим, в воду ты свалился сам, – ответила она, – но ударила тебя я, признаюсь! Мне нужно было выиграть время, чтобы Лойза успел расправиться с двойником знаменосца, который ждал тебя там. Какие смешные люди! Они пытались действовать втайне, им не понять, что бороться против несокрушимых сил бессмысленно…

– Значит, вы с Лойзой вступили в заговор? Но с какой целью?

– С Лойзой! – Катаржина расхохоталась громким и хриплым смехом, похожим на воронье карканье. – Лойза – это мелкий винтик, машина для убийства, он делал все только из-за денег! Но надо сказать, что этот Лойза был не слишком хорошим исполнителем! За ним вечно все приходилось подчищать! Ему постоянно требовалась помощь! А я ведь должна была еще присматривать за тобой, а ты увидел на снимке фотографию капитана, отыскал фотографа…

– С твоей помощью, – напомнил Старыгин.

– Ну да, нужно же было узнать, кто это такой. И вот тогда в дело вступил Лойза…

– Я едва не догнал его там, в подземелье Клементинума…

– Да, неожиданно ты проявил несвойственную тебе сноровку, – согласилась Катаржина, – начал задумываться, пытался сопоставить факты… Пришлось применить самые действенные меры…

Старыгин почувствовал, что краснеет, но не от смущения, а от злости.

– Зачем тебе понадобилось тащить меня в постель?

– За тем, что ты, дорогой мой, ужасно старомоден, – ответила Катаржина, – в тебе сидит убеждение, что мужчина и женщина, покувыркавшись часа полтора в постели, неизбежно становятся близкими людьми. А близкому человеку ты, конечно, всегда можешь довериться…

«Тут она права, – Старыгин скрипнул зубами, – я – полный идиот!»

– Не расстраивайся, – утешила его Катаржина, – я тоже не все смогла предусмотреть. Если бы я сразу поняла, что тебя опекает эта голландская девка! Я бы не выпустила ее из своих рук!

Старыгин вспомнил, как там, во Флоренции, она поспешила забрать у него пудреницу, которую уронила в магазине его соседка по самолету, и обещала передать эту пудреницу продавцу – но и не подумала это сделать! Почему? Не потому ли, что в этой пудренице было заключено какое-то важное сообщение для него?

– Ну да, ну да! – ответила Катаржина на невысказанный вопрос. – Она пыталась передать тебе место и время встречи. И еще кое-что сообщить. Но ты должен был играть по нашим правилам, так что пришлось подбросить тебе карту, а ты же умный, ты сам все сообразил. И думал, что провел меня?

– Ты прекрасно знала, куда я иду! И ты…

Только теперь Старыгин сообразил, отчего ему показался знакомым платок на шее задушенного двойника сержанта Ромбута Кемпа.

– Это ты его убила? – в ужасе спросил он.

– Да, потому что этот разгильдяй Лойза задержался, – хладнокровно ответила она.

– Но для чего было убивать всех этих людей? – вскричал он.

– Чтобы они не смогли помешать… – загадочно ответила Катаржина.

И тут он понял, кого ему напоминает ее голос – именно она разговаривала с неизвестным человеком в келье, а он, Старыгин, полз во тьме, пытаясь спастись.

– Кто же ты такая? – воскликнул он, словно впервые увидел эту черноволосую женщину.

– Доктор Катаржина Абст! – ответила она с насмешливой гордостью.

– Хоть это правда! – выдохнул Старыгин. – Я думал, что в тебе все – ложь!

– Да, я действительно доктор Абст, – продолжила она, не обращая внимания на его слова. – Только вот вряд ли ты догадаешься, в какой области лежат мои научные интересы! Докторскую диссертацию я написала на тему «Значение карт Таро для мировоззрения позднего Средневековья». И во время работы над этой диссертацией я сделала такое удивительное открытие! Такое удивительное, – повторила она, понизив голос, – что я не стала делиться этим открытием со своими коллегами.