Укус - Ричард Карл Лаймон
— Ты так говоришь, будто быть со мной — невесть какое счастье.
— Ты — то единственное счастье, что имеет для меня значение.
Сказавши, я мигом осознал, как дешево и патетично это все, наверное, прозвучало. Но слово — не воробей. Да и после всего того, что мы с ней прошли, был ли мне смысл скрывать это от нее?
— Боже, Сэм, — сказала Кэт чуть дрогнувшим голосом. Прикрыла глаза рукой. — Почему я не вернулась к тебе сама?
— Наверное, не могла.
— Вот еще. — Она всхлипнула, смахнула слезы. — Ты был такой славный парень. А я просто оставила тебя за спиной.
— Твои родители переезжали.
— Да разве это оправдание? Да и потом… тогда мне казалось, что ты не тот парень, который мне нужен.
— Какого же парня тебе хотелось?
— Какого-нибудь озабоченного садиста, очевидно же. — Она положила руку мне на грудь и засмеялась, но смех больше напоминал сдавленные рыдания. — Жаль, что ты этого тогда не понял, правда? Забудь про поэзию и заставь меня кричать. Ох.
— Если б я только знал… — хмыкнул я.
— Правильно говорят — нормальные герои всегда идут в обход.
— Но теперь-то я с тобой.
— Правильно. Со мной. — Она спустила руку мне на талию и принялась вытаскивать мой ремень из джинсов.
— Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я тебя пороть им начал, — поморщился я. — Не думаю, что сподоблюсь на что-то такое. Как-никак — в аварии побывал, потом на гору лез…
— Тебе не придется меня пороть.
Она расстегнула «молнию». Мое сердце вдруг запрыгало в груди тяжелее, чем прежде.
— Тебе будет намного удобнее без них, — сказала она.
— Ну… наверное, — пожал я плечами. — В них довольно-таки жарко, да.
Выпрямив ноги, она отползла от меня. Все еще лежа на спине, я оторвал голову от земли и посмотрел ей вслед. Став на колени у моих ног, она стянула с меня ботинки. Потом принялась стаскивать джинсы за штанины.
Я еле успел придержать трусы — которым через несколько секунд суждено было стать единственным предметом одежды, что еще оставался на мне. Ну, если не считать носков и пары пластырьков.
Сложив мои джинсы на манер «конверта» из прачечной, Кэт подложила их мне под голову — на манер подушки.
— Лежи здесь, — наказала она. — Я отойду ненадолго.
— Куда?
— Хочу глянуть, как там обстановка внизу.
Я подумал было попросить ее об осторожности — Снегович мог быть неподалеку. Нам было сейчас совсем ни к чему попадаться ему на глаза. Но уж Кэт-то знала все оттенки опасности, так что и предупреждать было вроде как и ни к чему. Не проронив ни слова, я просто смотрел ей вслед.
Ступив в яркий солнечный свет, Кэт сделала несколько аккуратных шажков, потом замерла. Ветер столь сильно взметнул ее рубашку, что на мгновение мне стала видна ее голая спина. На руках и коленях она проползла оставшийся путь к краю и минуту-две глядела вниз. Вернувшись в тень ползком, она распрямилась, отряхнула песок с покрасневших коленок и пошла ко мне.
— Никаких изменений.
— Жалко, что мы не знаем, где сейчас Снегович.
— Хорошо уже то, что он не здесь. — Она сняла босоножки, села у моего изголовья и скрестила ноги. Наши взгляды встретились.
— Ну, так каков наш план, Сэм? — чуть улыбнувшись, спросила она.
— Я не знаю.
— Придумай что-нибудь.
— Трудно думать, когда на тебе нет штанов.
— Да, и шапочку академика ты, я так понимаю, не захватил. Разве мать не предупреждала тебя о таких вещах?
— Конечно, предупреждала, но, будь на мне шапочка академика все это время, Снегович убил бы меня сразу. А так — завалялась у меня одна, в походной сумке.
— А ее-то Снегович забрал. Без шуток.
— Да. Я помню.
— Теперь и умников толком не скорчить.
— Увы.
— Ладно, все же: что мы тут делать будем?
— Отдыхать, наверное. Пока этот чертов солнцепек не уймется.
— Резонно.
— Будем лежать тише воды, ниже травы, и смотреть, как там будут дальше события развиваться. Может быть, нам повезет, и до темноты Снегович нас не обнаружит.
— Что тогда? — спросила Кэт.
— Хороший вопрос. Спустимся тихонько вниз, наверное. И разберемся с ним.
— Разберемся с ним?..
— Он же вернется, чтобы вытянуть кол из Эллиота.
— Да, наверняка, как только солнце сядет. — Кэт кивнула. — Вот только Эллиота в багажнике уже нет.
— Придется импровизировать. Выдумывать по ходу дела. Как-то ведь надо вывести Снеговича из игры и отобрать у него фургон.
— Не забудь про спасение Донни.
— Ну разумеется, Донни. Мошка в сетях паука. Если он вообще существует.
— Он существует, — сказала Кэт. — Было бы в какой-то мере неплохо, если бы его не было, но, держу пари — он есть.
— Все бы сейчас отдал за ружьишко, — вздохнул я.
— Пока что все, что у нас есть — мы сами. — Она положила руку мне на грудь, пальцы принялись нежно прохаживаться по коже.
— Да, это — главное.
— Как думаешь, мы сможем уснуть?
— Попробовать точно стоит. Отличная идея…
— Я полна отличных идей.
— …правда, одному из нас придется побыть часовым.
— Не придется. И скажи, что я не права.
— Снегович…
— Черт с ним. — Она вытянулась рядом со мной на спине. Я повернулся к ней. Мы лежали почти лицом к лицу — я был только чуть повыше, из-за подушки из сложенных джинсов. — Если он найдет нас… так тому и быть. Но не думаю я, что он рискнет бросить Донни… или променять хорошую тень внутри фургона на восхождение на скалу под полуденным солнцем.
— Наверное, ты права, — сказал я.
— Надеюсь, что права. Все, что я сейчас знаю наверняка — нужно поспать. И тебе тоже. Я вся вымоталась.
— Я тоже.
Кэт сложила скрещенные руки под головой. Прямо на грубой, каменистой земле.
— Эй, возьми мои джинсы, — сказал я, вытягивая импровизированную подушку из-под головы.
— Не стоит, оставь себе. Мне и так хорошо.
— Жестковато ведь, наверное.
— Немного.
— Возьми. Я настаиваю.
— Не надо. Мне они не нужны. — Поднявшись, она стянула рубашку через голову и скатала в опрятный маленький комок. Положив его на землю, она аккуратно легла и придавила его головой. — Видишь?
— Вижу, — зачарованно протянул я.
— Держу пари, эта штука помягче твоей джинсы.
— Да. Конечно.
Обратившись лицом к небу, Кэт сложила руки на голом животе, зевнула и закрыла глаза.
— Неплохо ведь, — пробормотала она.
— Совсем не плохо.
Кэт вскоре уснула.
Но не я.
Я оставил глаза открытыми.
40
Так я и лежал на спине, глядя на Кэт.
Позже, я встал медленно и
