Укус - Ричард Карл Лаймон
— Не поспеваешь? — крикнула она.
— Все нормально! Я нагоню.
— Ты в порядке?
— В порядке настолько, насколько позволяет недавняя автокатастрофа.
— Главное — не упади.
— Постараюсь.
— Я подожду тебя здесь.
Замерев на краю скалы, она положила руки на бедра и стала выжидать моего восхождения. Я потихоньку вскарабкивался следом, но — довольно медленно. В конце концов, мы удалились уже на достаточно безопасное расстояние от автомобиля. Если Снегович вдруг нагрянет сюда, он доберется до нас нескоро.
Впрочем, боли не были единственной причиной, по которой я не спешил. Я наслаждался видом — он все же был хорош. И потому взбирался я медленно, поднимаясь все ближе и ближе к Кэт и наслаждаясь, как классно выглядит она там, наверху — руки на поясе, большие пальцы — в шлевках забрызганных краской некогда-джинсов, рубашка полощется на ветру.
Даже со своих жалких позиций я вдруг возжелал стать великим художником, заиметь холст, краски и все время этого мира, и запечатлеть Кэт, задумчиво стоящей на валуне посреди опаленной жарким солнцем пустыни.
Эх, да был бы у меня хотя бы фотоаппарат…
Но, хоть и фотоаппарата у меня не было, разочарование вдруг покинуло меня — я понял, что ум мой навсегда сохранит эту картину, и образ этот будет принадлежать лишь мне. То будет мой личный, тайный образ, который никто никогда не увидит и не возжелает украсть, который никогда не будет разрушен огнем или водой, который останется только со мной — и на всю жизнь.
Поднявшись поближе, я заметил, что, несмотря на сильный ветер, ее кожа блестела от пота. Будучи уже совсем близко, я увидел слой сухой пыли на ее ногах. Ручейки пота стекали по ее лицу, по шее и груди.
Добавить все эти подробности в картину, сделал я мысленную пометку. Не забыть этот шрам на скуле… старый шрам. Он ведь был у нее еще тогда, когда мы с ней были подростками.
Кэт отошла на пару шагов назад, освобождая мне место для последнего маневра. И все равно я наткнулся на нее, подбрасывая тело наверх, на последнюю высоту. Она поймала меня за плечи, не дав скатиться обратно. Сердце стучало у меня в ушах, я хватал ртом воздух. Все лицо было залито потом. Он жег мне глаза.
— Ты в порядке? — спросила Кэт.
Я кивнул. Она убрала руки. Подолом задравшейся рубашки я обтер лицо.
— Мы уже почти там, — сказала она.
— Почти где?
— А ты посмотри. — Повернувшись, она подошла к вертикальной стене скалы, высотой ей до плеч.
— Вуаля! — сказала Кэт, забросив руку на скалу.
— Тень! — дошло до меня.
— Именно.
— Так это… здорово!
— Кто пойдет первым? — спросила она.
— Если пойдешь ты, — ответил я, — я тебя подтолкну.
Она ухмыльнулась.
— Думаешь, мне нужен твой толчок?
— Наверное, нет. Но я буду рад пособить.
— Точно будешь? — Она улыбнулась. — Ну смотри.
Поставив ладони лодочкой, я встал вплотную к скалистой стенке. Кэт, поставив ногу на получившуюся ступеньку, ухватилась руками за вершину выступа и подтянулась вверх. Отползя от края и встав, она обернулась ко мне.
— Ты справишься? Или нужно слезть и подтолкнуть?
— Можешь просто смотреть и восхищаться моей ловкостью.
— Ладно. — Она улыбнулась, согнулась в талии и принялась отряхивать песок и пыль с колен. Я, залюбовавшись, полез вверх не сразу. Зато потом мне довольно ловко удалось забросить колено на край — боль поначалу была, но быстро ушла, — и вот я уже лежу на выступе. Как до меня, правда, впоследствии дошло — меньшей половиной тела. Засучив руками, я попытался за что-то ухватиться, чувствуя, что ноги неуклонно сползают назад и влекут за собой торс, но тут Кэт метнулась вперед, обхватила меня обеими руками и потащила на себя, назад к безопасности.
— Все хорошо, — сказала она, поглаживая мой затылок. — Вот теперь у нас точно все хорошо, Сэм. Снегович нас здесь не найдет. А если найдет — что ж, пока он будет лезть сюда, мы завалим его камнями так, что не двинется.
— Кэт и Сэм снова в деле, — слабо улыбнулся я.
Через некоторое время я, лежащий пластом на горячем камне, нашел силы поднять голову. Кэт сидела на корточках передо мной.
— Тебе лучше? — спросила она.
— Да. Еще чуть-чуть — и буду в полном ажуре.
— Сможешь встать?
— Смогу, надеюсь. — И смог-таки. Поднимаясь на руках и коленях, не без помощи Кэт — но смог.
Мы стояли в тени. И смотрели вниз.
Фургона нигде не наблюдалось.
Наша машина осталась довольно далеко внизу, но — достаточно близко, чтобы мы могли ее ясно видеть. В принципе, наверное, столь же хорошо видно автомобиль, припаркованный во дворе, с крыши пятиэтажки. С поправкой лишь на то, что наш угол уклона был довольно-таки крут.
Через окно пассажирской двери я мог видеть правую ногу Пегги, но — не ее саму. Очевидно, она по-прежнему лежала где-то там, на водительском месте.
— Не похоже, что Пегги очнулась, — заметил я.
— Мы можем проверять ее — раз в час. Если она придет в себя, нам, возможно, придется изменить планы.
— Еще бы.
Мне потребовалось несколько минут, чтобы окинуть взглядом весь ландшафт. Самый пустынный, к слову, ландшафт из всех мною виденных. Одни только пески, сухостой и каменья. Кактусы и низкий кустарник — то тут, то там. И скалистые наносы, из которых наш казался самым большим… ну, до тех пор, пока нам не предоставился шанс глянуть с высоты.
И — какие-то развалины у подножия обрыва, примерно в полумиле по правую сторону от нас.
— Глянь только, — обратил я внимание.
— Я вижу.
А видели мы сейчас группку старых лачуг с жестяными крышами и упавший остов деревянной водонапорной башни. Было еще что-то вроде бойни с пристройками, конюшня, окруженная корытами с водой… что-то еще. Понять назначение всего остального было с такого расстояния трудно.
А из-за угла одной лачуги с краю торчал перед машины — фары, матовый хромированный бампер, решетка радиатора, серые полосы на капоте и видимом борту.
— Это автомобиль? — спросила Кэт. — Там, справа, видишь?..
— Вижу.
— И?..
— Это либо легковушка, либо небольшой грузовик.
— Это не фургон?
— Нет, — сказал я. — Но, судя по этой решетке, тачка — из пятидесятых годов родом. Древность. Возможно, она там уже лет десять коротает.
— Жалко, что отсюда не видно шины, — сказала Кэт.
— Я вот лично сомневаюсь, что они у нее вообще есть, — хмыкнул я. — На таких машинах уже никто не ездит,
